И вдруг, как гром среди ясного неба, по новостям все чаще и чаще стали говорить о народных волнениях на Медузовом полуострове. Дело было далеко не в роботах, наоборот, по какой-то причине они оказались заодно с людьми, скандировавшими за независимость от Ронума. Вряд ли остальные колонии планеты разделяли такое рвение. Разница между ними и полуостровом была огромной, как если сравнивать деревни и большой город. Да и в целом, в этой истории многое не клеилось. И, что главнее, Фрейе пришло указание явиться на военную станцию близ Закстанора II, как раз по этому делу. Экипажу заранее не понравилось, что для разрешения такого вопроса хотели использовать именно их.

А меж тем голова и руки капитана болели. Телу тяжело приходилось после операции, и Флён в очередной раз закинул в рот таблетку обезболивающего. Новые имплантаты работали исправно, но уже как месяц они приносили боль.

— Совещание назначено на тринадцать часов по бортовому времени, — напомнила Аврора.

Оставалось еще несколько часов. Фрейя уже давно пришвартовалась к военной станции Закстанора II, поэтому спешить было некуда.

Перед глазами появилось изображение младшего брата. Через ретранслятор станции он мог связаться с Вацлавом, и рыжеволосый мужчина был несколько удивлен. Что могло понадобится Симмитре, когда они виделись сравнительно недавно?

— Аврора, ты можешь отследить откуда исходит сигнал? — поинтересовался мысленно капитан.

— Незашифрованный гражданский канал, город Новый Иерусалим, Закстанор II, — после некоторой задержки ответила ИИ.

Сидя в своем кресле, Вацлав раздумывал над тем, отвечать ли ему или проигнорировать вызов. Сейчас совсем не хотелось ни с кем общаться, благо, что пока шло время простоя, и капитан большую часть времени мог проводить наедине с собой.

— Надеюсь, у тебя веская причина, — начал Флён-старший.

— Вполне, дорогой брат, — голос Симмитра всегда нравился Вацлав. Когда он был совсем ребенком — впрочем, отчасти он и сейчас его видел именно таковым — никто не мог подумать, что молодой человек будет звучать столь мелодично. Ему бы научиться говорить правильные слова, и тогда мало бы кто мог устоять. — Я боялся говорить тебе дома, но я наконец поступил на службу в ВКС Ронума.

— Поди ж ты, — Вацлав сначала хохотнул, не поверив своим «ушам». — Полагаю, с матушкой вы успели повздорить.

— Так и есть. Со следующей недели я помощник штурмана на крейсере «Октавиан Август» К-535 класса «Гекарион», — гордо отчитался юноша.

— Гекарион? Это те новые экспериментальные корабли? — Флён-старший улыбнулся. Именно из-за них Фрейя теперь относилась к другому классу.

— Да, именно они. Если уж быть точнее, то судно поддержки. Теперь мы с тобой оба на госслужбе, — в словах Симмитра слышалась большая гордость.

Вацлав усмехнулся вновь.

— Брось, мой корабль на условно государственной службе. Пока адмиралтейство не обратится, мы занимаемся своими делами.

— Раньше же в полиции работал, значит, хотя бы имеешь представление.

— Имею, но не забывай, что в полиции я работал выделенным сотрудником. Инженеры везде нужны. Я рад, что у тебя вот так все получилось. Это ведь был твой осознанный выбор?

— Абсолютно, — твердо ответил Симмитра.

— Вот и славно. Как мама? — Вацлав встал и подошел к лестнице, опершись о перила. Внизу операторы о чем-то болтали и делились документами. Со своей позиции капитан мог видеть только таблицы и кучу текста.

— Намного лучше. Постарайся больше так не делать. Не пропадать.

Эти слова укололи мужчину. Звучали они так, будто бы он сам допустил своё похищение. Вацлав ничего не ответил. Что произошло, то произошло. И, как считал он сам, случившееся имело для него смысл и никакой случайности здесь не было. «Всё прошло так, как и планировалось», — в очередной раз Флён-старший ухмыльнулся, но уже невесело.

Забавно, что Симмитра Флён выбрал для себя такой путь. Вацлав ранее за ним не наблюдал увлечений или измышлений о космосе или, как он думал сейчас, просто не замечал этого. Хотелось верить, что молодой человек действительно сделал свой выбор осознанно, а не ради мнимой гонки среди братьев и сестер. Они оба выбрали один вектор развития, но совершенно разные пути. Вацлав грезил, что однажды мог бы носить китель, погоны, однажды заработать медали, но желание свободы пересилило. Вряд ли он смог бы долго продержаться в ВКС, ведь это совсем иные люди, правила, обычаи, суеверия, в конце концов, другой мир.

Поразмыслив над всем этим, капитан отправился на станцию. Он хотел заглянуть в комнату отдыха и пожевать чего-нибудь отличного от их кухни. А на спуске вновь задумался: а что дальше, жевать каких-нибудь сухарей еще два часа? Внутри не дадут свободно разгуливать, словно по торговому центру, а значит придется себя еще чем-то занять. И, скучая и блуждая по коридорам корабля, Вацлав наткнулся на Младича и Юхельссона, которые, к его удивлению, на каталке везли ракету и задержались на повороте. Судя по всему они везли её в оружейную, иных объяснений быть не могло.

— Так, Илья, тут у нас узкий Г-образный коридор, икс-игрек-ё-мое, но если площадь поверхности твердого тела, она же константа нашей ракеты, больше… Та-ак, подожди, — Иван помотал головой. Пытаясь разобраться, как им проехать.

Илья хотел было что-то ответить, но, проследив за взглядом приятеля, он обернулся и примолк.

— Капитан? — только и сказал Кристиан. Этот вопрос вряд ли можно было счесть за сам факт вопроса. Скорее Илья должен был что-то сказать и выдал именно это.

Их командир кивнул головой и, не проронив ни слова, аккуратно прошел мимо них.

Еще дальше, спустившись ниже, капитан наткнулся на Йосолу, которая выносила постельное белье из своей каюты.

— О, привет! — её тон, в отличие от двоих друзей, был простым, словно Флён и не был никаким капитаном. — Как ты себя чувствуешь? — она задавала этот вопрос каждый раз при встрече.

— Бывало хуже, — хрипло ответил Вацлав, подойдя ближе.

— Все никак не могу привыкнуть к твоему голосу, — призналась Йосола, отправившись дальше. Капитан пошел следом, сцепив руки за спиной. — И держи спину ровнее! — грозно кинула девушка.

Мужчина, нахмурившись, раздвинул плечи сильнее.

— Врачи сказали, что мои голосовые связки восстановятся через полгода. Я потратил все свое состояние на восстановление, обновление и добавление имплантатов, — сказал Вацлав.

— Ощущение, будто у тебя больное горло.

«Ощущение, будто у меня больное тело», — подумал капитан.

Они прошли в лазарет, где Йосола сложила простыни и полотенца в шкафчик.

— Мне интересно, чем ты занималась все это время. Парни даже не бурчали на тебя. Удивительно!

— Какую работу давали, тем и занималась, — пожала плечами Йосола. — В основном работала с Софьей. Да и общалась тоже с ней. Она оказалась очень интересным собеседником. Да и книги у нее не менее интересные. Иногда приходила Мария и мы устраивали чаепития, если чай вообще был.

— Да, ребята все чаще налегают на кофе…

— Иногда даже в настольные игры играли. У Марии есть несколько в запасе. Уж не знаю, откуда у нее, но у каждого свои секреты, не так ли?

— При условии, что Мария или, как говорит Филин, леди Мария, важная шишка в ордене и здесь она по чрезмерно сильной просьбе Илья, то я не знаю, что и говорить. Пока что я ей доволен. В смысле, что она нам очень полезна, — Вацлав выдержал паузу, наблюдая, как девушка аккуратно раскладывает белье по полкам. — Так значит вы собирались своим женским коллективом?

— Вы же собирались мужским.

— Справедливо.

— Почему мы здесь? — внезапно спросила Йосола.

Вацлав присел на ближайшее кресло, потерев рукой по подбородку и глядя в пол.

— Ты ведь слышала крайние новости с Аракктура? — он приподнял взгляд на девушку.

Конечно, слышала. Эти вести звучали, как гром, среди ясного неба.

— Все же связано с теми событиями?

— Да. Уж не знаю, что захотят от нас на этот раз. По новостям говорят о неспокойствии в том регионе. Не знаю точно, что там на Аракктуре. Нас, наверняка, заставят припасы военным возить.