Мужчины нервно посмотрели на капитана, который не спешил с ответом.

— Она как-то их всех убила, — дополнил Наврич.

— Ну, — Вацлав почесал подбородок, — что я могу сказать? Я все жду, когда ей станет лучше. Там мы и побеседуем.

Как только всё необходимое было выставлено, Илья бросил свой шар в стакан Зденека. Мяч попал прямо в цель и Крис сжал перед собой кулак в знак успеха.

— Мы ведь все ничего не можем с ней сделать? — спросил Юхельссон чуть позже, уперев руки в бока.

— Увы, я уже не раз объяснял, почему она еще с нами. И повторюсь еще раз. Не стоит считать, что я на её стороне. Я стараюсь относиться к ней хорошо, потому что я ко всем стараюсь относиться хорошо, уж вам-то не знать. Проблема заключена в том, что, — Вацлав вздохнул, опершись руками о стол, — мы уничтожили станцию, убили людей. С благими намерениями. И представить страшно, что случилось бы оставь мы всё как есть. Но если узнают в администрации Ронума, что мы будем им говорить? У Йосолы нет ничего. Ни документов, ни заметок в базе данных — а я уверен, что их нет — ни чего-либо еще. Ей достаточно рассказать как всё было, она даже не сможет придумать другой версии, чтобы огородить нас, и вот корпорация начнет своё расследование. Узнают, что их станцию кто-то сломал, а там и на нас выйдут. Мы бандиты в глазах правительства. Мне очень жаль, что так вышло. В который раз я могу повторить, что в тот день что-то словно руководило мной и заставило отдать такой приказ. Но я стараюсь считать, что мы поступили правильно. Вот только Ронуму это не объяснить просто так. Понимаете?

— Понимаем. Как и то, что Йосола раскидала мужиков в бронекостюмах как щенят, — сказал Младич. — Неизвестно, что она представляет из себя.

— Даже София это подтвердила, — покивал Зденек на слова Ивана.

— Я знаю. Вы считаете Йосолу чудовищем, даже я об этом задумываюсь. Но у нас нет выхода. Я лишь рад, что это чудовище на нашей стороне.

— А когда она будет не на нашей, что мы будем делать? — поинтересовался Илья. Наврич кинул свой мяч и попал в его живот, и Юхельссон инстинктивно вздрогнул.

— Я не знаю, — покачал головой капитан. — Вариант хлопнуть её не рассматривается в принципе. И мне бы хотелось, чтобы вы тоже об этом не задумывались. Мы можем не доверять ей, но не стоит отрицать тот факт, что она помогла нам. Не знаю, как она справилась с теми мужиками. Не знаю, она ли тогда была или нет. Главное, что проблема решена. Если бы не её инициатива, кто знает, что бы сталось дальше? Для меня главное, что мы все живы.

— Ну раз никакие другие варианты не рассматриваются, то давайте хотя бы не настроим ее против нас. А потом уж и решать будем, что с ней делать, — на этом Кристиан закрыл тему Йосолы.

Тему же новой незнакомки закрыть никак не удавалось. За столько времени София не смогла узнать о ней ничего нового. Пациент А — как девушку прозвали остальные — оставалась без сознания всё это время, и продолжала оставаться. Судя по показателям, её здоровью ничего не угрожало. И если на Йосолу Вацлав мог закрыть глаза, то новый человек заинтересовал еще больше, особенно после слов Софии.

Оставалось только ждать, как и всегда. Время тянулось утомительно долго. Пробоину в корпусе латали, но из-за ночных перестрелок работа то и дело прерывалась. Капитан хотел узнать подробнее с кем же сражались колонисты, и поначалу посчитал, что с ним ничем не поделятся. Но сделав запрос в административные комплексы, ему вскоре пришли ответы.

Фрейя сделала остановку в небольшой колонии Литл Плезант, недалеко от озера Миррор лейк. Именно оттуда совершали набеги, если их можно так назвать, разные чудища, похожие на членистоногих. Их карапакс был настолько крепким, что не пробивался кинетическим оружием. По неведомой причине твари оказались устойчивы к огню.

Однако не в одних этих ходячих «танках» была проблема. Вместе с ними всегда ползла разного рода мелочь, юркая и многочисленная. И все они продолжали лезть из раза в раз. Их побеждали, происходил перерыв и снова совершался набег. Колонизированный Аракктур за свою историю пережил сотни сотен волн чудищ, а их как было много, так и оставалось. И положение осложнялось тем, что не хватало сил обосновываться на новой территории. Люди постепенно теряли свои позиции и это никак нельзя было изменить. Местные твари чувствовали любые изменения и опасности. Могли остерегаться защищенной зоны или, стоило потерять бдительность, лезли из-под земли, налетали с воздуха, прыгали с деревьев. Или вовсе появлялись там, где их изначально не было.

Жизнь человека в этом месте тяжела. Вацлав не понимал, почему отсюда не уходили, но дело заключалось в ценных минералах. По сути Аракктур оставался той планетой, с которой можно вообще хоть что-то добывать. Земля поддалась порче и лишь отчаянно смелые рискнут отправляться что-то добывать на ней. Запасы на Закстаноре II оказались настолько скудны, что их можно было растратить за ближайшие пару лет. О Дарготе и вовсе не стоило говорить. Вся поверхность планеты покрылась сооружениями, возвышающимися на многие километры вверх. Вацлав знал, что на самых верхних уровнях жили местные олигархи, администраторы и прочий люд высших сословий и профессий. Ниже жили простолюдины, и чем глубже уходил комплекс, тем тяжелее им приходилось сводить концы с концами.

Ксен и по сей день являлся главным источником энергии. Машины, корабли, комплексы — все это работало за счет этого кристалла. Проблема заключалась в том, что его в избытке хватало на Земле, но после Двадцатилетней войны там ничего не осталось. Немного залежей присутствовало на Закстаноре, запасы которого скоро истощатся.

Что же такое ксен? Он выглядел как желтый кристалл, теплый на ощупь и добываемый из глубин земли. Азуресы говорили, что это дары их бога, а ведь их божество по сути — энергия, бурлящая в планете. На Земле этот источник оказался порчен, а на Закстаноре постепенно погибал. Тем не менее, ксен можно использовать бесконечно долго. При утилизации машины его можно переставить в другую.

Аракктур не имел источников ксена вовсе. Здесь добывалось железо, медь и другие металлы. Дерево, камни, глина — это и многое другое хоть и было на Закстаноре, но когда видишь такое изобилие, то трудно остановиться. Вероятно, из-за этой безостановочной жадности люди и пробудили нечто в глубине этих лесов.

София перехватила капитана в коридоре, когда он возвращался в свою каюту.

— Я все еще задумываюсь над тем, правда ли та девушка и ты… Что вы похожи.

— Что-нибудь новое? — понадеялся мужчина.

— Ничего, — женщина вздохнула и развела руками. — Я сделала всё, что могла и не могу сказать ничего иного.

Вацлав пожевал губы, посмотрел по сторонам, а затем спросил:

— Я могу еще раз взглянуть на неё?

После положительного ответа двое зашли в лазарет. Местный запах до сих пор был противен капитану, особенно, когда только заходишь внутрь.

— Как-то тут всё странно, — сказал Флён, подойдя ближе к незнакомке. — Но во мне зародилась одна безумная мысль. Я никогда не видел своего отца, по словам матери он ушел воевать на Землю и там же погиб. Но что если… — Вацлав посмотрел на Софию. — Что если это его баловство с генной инженерией, — женщина пожала плечами в ответ.

— К сожалению, я сама с ним не знакома. Видела его на фото. Ты здорово похож на него.

— Я бы должен злиться, наверное. Ну, знаете, дескать бросил семью и всё такое, но моя матушка, казалось, вовсе не злилась на него. В тех редких упоминаниях о нем она отзывалась очень тепло. Да чего уж тут, именно благодаря ему я смог взять корабль в аренду. Семье выплатили компенсацию с его смертью, — мужчина усмехнулся. — Правда, часть денег я потратил на безделушки, но вовремя остановился. И тем не менее, я ничего не знаю о своем отце. Кроме того, что ношу его имя и похож на него, и пары мелочей. Больше ничего.

— Что я могу сказать? В свое время у меня эта история тоже разогрела любопытство.

— И? — с некой надеждой спросил Вацлав.