Тем временем двое приближались к кораблю, постоянно сверяясь с картой. Вацлав давно начал уставать, легкие обжигало, но он помалкивал, пока однажды не споткнулся и не покатился. Филин, давно «потухший», поднял его на ноги, закинув руку через шею.

— Какого хрена? Я не чувствую своих ног, — промямлил Флён.

— Наверное с костюмом проблемы, немного яда попало внутрь. Меньше болтай, — Дима остановился на развилке, помотав головой из стороны в сторону. За застекленной стеной виднелась часть приборов рудообработки. — И лучше пытайся связаться с Фрейей.

Когда часть экипажа отсутствовала, Йосола чувствовала себя лучше. На корабле становилось просторнее, а колких взглядов убавлялось. Можно было прогуляться по пустующим коридорам, лишь изредка встречая кого-то. Как ни странно, Йосоле понравилось это дело — блуждать по кораблю. Теперь же, когда Тарадон отсутствовал, она могла пробраться и в машинное отделение. Конечно, сейчас оно было заперто на магнитный замок, но девушка знала и другие ходы. Вернее сказать «узнала». Ей не приходилось исследовать всё самой — главное, чтобы кто-то знал нужную информацию.

Впрочем, в последнее время Йосола постоянно валялась в кровати. Ей все больше хотелось спать и только естественные нужды заставляли подниматься с кровати вновь и вновь. Сегодня же она почувствовал резкий прилив сил, и с каждым разом ей становилось только лучше. Девушка даже помогла Софии в столовой, хотя Йосола старалась не лезть не в свое дело, даже если это касалось готовки еды.

— Ребята задерживаются, — сказала Ридарри, раскладывая тарелки в шкафу. — Йосола, ответь мне на один вопрос, пожалуйста, — женщина вздохнула, будто от этого вопроса решалась вся дальнейшая судьба экипажа. — Что ты такое?

Они обе посмотрели друг на друга. Йосола потерла пальцем свою щеку, все также затягивая с ответом. Она взглянула на еще немытую посуду и прямо ответила:

— Не знаю я, откровенно говоря, — девушка вновь уставилась на Софию, и на какой-то момент сочла её своей подругой, сглотнула и смущенно отвела взгляд. — Да и не хочу знать.

А затем резко вскрикнула, схватившись за голову, по ощущениям готовую взорваться. Йосола даже поначалу попыталась терпеть эту боль, пока она не стала просто невыносимой и крик не вырвался из рта. Из носа хлынула кровь, заливая пол и одежду.

София не сразу среагировала, испугавшись такой реакции, но затем поспешила в лазарет, находившийся неподалеку. К себе она вызвала всех, кто мог помочь, и мужчины — Соколовский и Наврич — незамедлительно бросились к ней.

Йосола тем временем ощущала боль уже совсем иначе, чем мог бы её ощущать обычный человек. Боль превратилась в единый багровый поток, поглотив по самый нос. Девушка пыталась задрать голову и вдохнуть, но мерзкая жидкость все попадала в горло. Но погружаясь в эту непроглядную жижу Йосола видела свечение вдали. Небольшая зеленоватая точка, едва отсвечивающая. И Йосола, сквозь пелену боли и слез, собрала все силы, размешанную ненавистью, и послала сокрушительный поток энергии в сторону причины её страдания. Она не могла контролировать себя, и, когда ей стало легче, девушка вновь сжала свою незримую руку на свечении. И продолжала так делать, пока оно не погасло.

Станция ходила ходуном. Неизвестно, что произошло, но тряска не затихала ни на секунду.

— Чтоб я так жил, — ворчал Вацлав. Он уже не чувствовал полностью одну ногу. — Чтоб я так жил, — повторил мужчина, когда тряхнуло так, что они едва не упали.

Погоня временно прекратилась. Уже не стреляли им вслед, да и стрельба велась, чтобы остановить убегающих, а не убить их — так сказал Дмитрий. Теперь же двое пытались не попасться в лапы окружения: двери могли сработать и закрыться сами собой, с потолка падали кабели, осыпая искрами, а решетчатый настил, подобно льду, разламывался то тут, то там. Когда же противники уже настигли их — Флён это точно успел увидеть, бросив взгляд через плечо — коридор буквально смяло между ними. А затем сразу же сбоку что-то взорвалось, и Вацлав уже ничего не слышал. В ушах звенело, а мысли путались, как если бы он сейчас перебрал с выпивкой. Филин продолжал тащить его, и капитан чувствовал себя балластом, до последнего надеясь, что он ничего не лишился. А цел ли костюм? Он не смог спросить, вышло неразборчивое мычание.

На очередном перепутье Дмитрий остановился, через дверную панель закрыл за собой проход и поспешил перекрыть его ближайшими ящиками и мебелью, не крепленную к полу и стенам. Вряд ли бы это помогло, но Дмитрий выигрывал время.

— Нормально все? — спросил он у капитана. Не получив ответа, он подошел ближе к капитану, присев на одно колено. — Нормально?

— Не, — мужчина начал мотать головой.

— Ладно… Ладно, как ноги?

— Я не чувствую их, — промямлил Флён, постепенно начиная говорить трезво. — Проклятье, — он усмехнулся. — Корабль молчит. Остальные тоже. Я вот думаю…

Филин меж тем сверялся с картой.

— …А может наши корабли уже уничтожили?

— Угу. А те наши двое не отвечают, потому что их убили. Ты сам-то в это веришь?

— Хм. Действительно. Хе-хе-хе, попробуй их уложить!

— Нам придется сделать небольшой крюк через кают-компанию. Там пространство не должно быть сильно открытым, если что — укрытие будет. У меня еще зарядов пятнадцать в стволе есть, ну, а дальше будет трудно. Этих парней тоже, знаешь ли, кэп, просто так не уложишь.

— Что же это за черти?

— Не знаю. Наверное тайная организация сродни этому Фонду, только аугментированная от пят до ушей.

— Если это так, то мы влипли, — Вацлав попытался пожать плечами, но вряд ли Дмитрий это заметил.

— Ладно. Посидели и хватит.

Рыцарь повесил винтовку ремнем за спину, а рыжего мужчину взвалил на плечи. Но вскоре тело пришлось сбросить. Кают-кампания оказалась не таким уж и безопасным местом. Стоило Филину зайти, впереди показались черные оперативники (под цвет своих бронекостюмов) и рыцарь тут же принялся их обстреливать. На визоре появились отметки о доступных целях и оставалось навести на них прицельную метку. Ствол выплюнул несколько снарядов, которые с коротким свечением попали в людей. Те тут же попадали на пол, извиваясь от боли. Видимо, их броня выдержала урон плазмы. Как правило хватало одного попадания, чтобы оставить противника со страшными ранами. Обычно умирали сразу.

Арфалест Mk II Дмитрия был уникальной винтовкой ордена. Он мог создавать видимость огнестрельного оружия, но на самом деле в магазинах хранилось двадцать пять снарядов, являвшихся магнитными капсулами, внутри которых хранилась плазма. При попадании оболочка распадалась и ионизированный газ сжигал все на своем пути. Проблема оставалась в том, что такие боеприпасы найти непросто. Только на Земле и только от квартирмейстеров ордена Черного пламени.

Подбирать вражеское оружие для рыцаря было низостью, по неофициальным канонам, но Филин в этот раз не побрезговал. Ухватив чужой автомат за тактическую рукоять на ствольной коробке, он побежал дальше, снова возложив капитана на себя.

И вскоре они оказались у пристыкованных кораблей. Дима не показал виду, но обрадовался, что смог добраться сюда. Он видел Тарадона, Кристиана и Меда, взявших здесь оборону и уже махавших рукой. А потом ноги Филина подкосило. Рыцарь не сразу осознал, что их изрешетили, и даже от введенного обезболивающего не смог бы ими пошевелить. Боль пришла не сразу, но тут же заглушилась, да и не её боялся Дмитрий.

— Вот так вот, значит, — подумал он, не в силах подняться. Тело Вацлава выпало вперед.

Печальный конец. Дима представлял себя павшим в перестрелке, в ближнем бою, разорванным снарядом, но никак не умирающим от нескольких ран, в которые проникал яд.

— Будьте вы прокляты, — процедил Филин. — Будьте вы прокляты!

Он не мог ползти, но вполне мог перевернуться и лежа открыть огонь по врагам. Чужое оружие оказалось неукротимым. Вряд ли рыцарь попал в кого-то за всю ту пальбу.

Тарадон с Крисом поспешили вернуть своих друзей назад, пока Мед их прикрывал. Филина пришлось тащить вдвоем — он перестал сопротивляться только когда его магазин опустел, а сам не обмяк. И, в отличие от Вацлава, рыцарь весил тяжелее. В итоге двоим помог и Алексий.