На рукояти находился знак эрексии. Он и позволил Алесу с контролировать поток кислоты и изменять его на два типа. С улыбкой на лице, он снова засунул его в ножны, довольный таким новым преимуществом.

В животе печально урчало, крысы съели всю еду в доме, а в остальных хижинах и проверять не было смысла. Оставалось только либо ловить овец, либо питаться волчьем мясом. Оно было жёсткое и не вкусное, поэтому он решил отловить себе овечку.

Солнце окончательно всходило, и на горизонте, на опушке, показалось стадо, которым, как не удивительно, волки полакомиться не успели. Стадо ещё не совсем одичало и человека не боялось. Алес подошёл к одной из овец и лёгким движение кинжала, воткнул в горло лезвие. Животное начало вырываться, а остальное стадо моментально разбежалось.

Овца какое-то время ещё дергалась, но постепенно уснула вечным сном. Перебравшись в дом, наколов немного дров и закинув их в печь, Алес освежевал животное и вытащил изнутри ненужные органы и «вонючие железы.» Поискав в доме оставшуюся посуду, он нашёл небольшую печную жаровню и закинул на неё мясо овцы. Осторожно поместив посудину в печь, накрыв крышкой, Алес принялся ждать, его медленно клонило в сон. Сквозь дремоту, он услышал ржание Меркурия, о котором ведун совсем позабыл. Животное стояло перед окном и пыталась дотянуться до сумки, чего никак не получалось и он просто крутился по кругу, словно пёс играющий с хвостом. Выйдя за порог, Алес подошёл к коню и ласково погладил по светлой гриве. Заглянув в сумку, он достал оттуда одни из последних остатков пищи, пять яблок и маленький мешочек с сахаром. Три яблока и сахар ведун отдал радостно фыркающему коню, остальные два яблока он оставил для себя.

Вернувшись в дом, Алес разыскал тарелку и простой аналог вилки, который был только у них в деревне, нож так и не был найден. Медленно достав из печи баранину, он положил её на посудину и освободил часть стола. Завтрак или вернее сказать обед, был полностью готовым.

Спустя какое-то время баранина была съедена, как и те два яблока, что пропеклись на древесных углях в печи. Нужно было собираться в дорогу, Алес и так потерял много времени, а ведь шла война. Многие в Академии могли считать его погибшим, поэтому приходилось поторопиться.

Копыта настукивали по глинистой дороге, разбрызгивая грязь по сторонам обочин. Конь недовольно фырчал из-за погоды, а всадник его периодически успокаивал. На нем был надет темно-синий плащ с узором позади и капюшон с расписанными краями, под которым лицо было едва ли видно. Шёл дождь, а в желудке урчало, он был в дороге около двух дней, а коню одной травой не насытишься, да и всаднику нечем было перекусить. Впереди показалось село, на входе к нему была гнилая деревянная табличка «Кулясовонь велесэ.» Всадник повернул коня к направлению поселения в надежде найти пропитание и кров.

Улочки были длинны и пусты, в каких-то домах ещё горели свечи, где-то было уже тихо и спокойно при ночном сне. Маленькая гостевая хибара ещё была открыта, всадник завернул к ней. Поставив мокрого от дождя коня к стойлам с другими лошадьми, он заглянул в подсумок, висящий на коне. Достав малый мешочек с деньгами, человек вошёл внутрь помещения. За столом был мужик с пышной бородой и «немного» здоровенным животом, по крайней мере, именно это в нем и выделялось. Он ел недавно пойманных раков, которых хорошо обварили на углях, запивал все виноградным эльфским вином и довольно причавкивал. На вошедшего путника, он не обратил никакого внимания и продолжал есть.

Откуда-то из проёма вышел хозяин местной забегаловки и подозвал к себе служанку. Её руки были все в крови, судя по запаху, она разделывала свинью. Они тихо о чем-то переговорили и служанка удалилась. Владелец так и не взглянул на вошедшего. Вместо этого, он подбежал к закончившему есть мужику и стал с улыбкой до ушей на лице его обслуживать. Схватив посуду, он метнулся в проем и исчез. Всадник, не скидывая капюшона, подошёл к стойке и стал терпеливо ждать, постукивая пальцами по столу. Он не был удивлён происходящему, ведь мужчина за столом был богато одет, даже на его сапогах поблескивала золотая застежка, что много о чем говорило… Через некоторое время показался корчмарь и с кислой натянутой улыбкой произнёс:

— Приветствую вас, сударь, в корчме «Шаман и Коза»! Что откушать изволите? — на его улыбки виделись проёмы от выбитых и прогнивших зубов.

— Мне бы похлебку, да коня покормить, — негромко произнёс гость тихим голосом.

— Вечкана! Принеси гостю супа, да скотину в стойле покорми!

Из-за того же проёма, выбежала жена корчмаря. Она несла заказанную похлебку и кусочки хлеба. Поставив её на крайний стол, она поклонилась и побежала к стойлу.

— С вас, трое златниковъ, государь. — промолвил довольный хозяин.

Гость достал из мешочка три златных монеты и протянул корчмарю. Тот, довольно улыбаясь, закинул из себе за пазуху.

Путник поел так быстро, как смог и подозвал к себе хозяина корчмы. В этот момент выбежала маленькая девочка, на вид, лет семи. Она была одета в одну лишь ночную сорочку, открыв свои сонные глаза, девочка тихо произнесла: «Тятенька, Фелициан, почему вы с матушкой спать не идёте?» В ответ, корчмарь рассмеялся и приказал ей идти ложиться, скоро они придут. Дитё ушло, и они оказались с глазу на глаз. Первым разговор завёл корчмарь:

— Ещё похлёбки откушать хотите? Цену сбавлю я вам. — спросил тот.

— Спасибо, но и этого хватит. Мне работа нужна. — произнёс путник и оголил шею, показывая символ сокола.

— Ох! Господин ведун, дак чтож вы эдак-то сразу не спросили? Есть тут одно дело. — понижая голос произнёс корчмарь, — Есть одна работа… На краю села, болото, на нем, на болоте самом то, лисья нора была ещё при отце Пуряша. Ну дак эту в эту нору то, тварюга поселилася, много от её зубов народу здешнего померло. Мы уж чем не старались её извести, да все никак. Всехо добрых духов прогнало оно, а ведь болото озером было, ребятушки купаться ходили, бабы одежду стирали, рыбы там полно водилося. Ну дак вот, тварь эта, и мне людей то пугает, да так, что мало кто в нашу деревушку приходит топерече. Мы уж скинемся всею деревнюю, а вы, сударь-ведун, подсобите уж нам. Да и до вас сюда один ведун приходил, вота недавново. Если уж успеете, то и награду вы с нимо поделите.

— Благодарю, выжившие у вас есть? Мне нужно их допросить, не всех же тварь та покосила. — сказал убийца чудовищ.

— Всех, падла она этакая, пожрала, никого нету! Но вот уж недавона была бабка Марфа, говорят, с чудищями она якшалася, так ведь вчера и померла она, схоронили побыстрее да позабыли. — уже прикрикивая сказал хозяин.

Ведун покинул заведение, если его можно так было назвать, и уж собирался уходить, как за плечо его кто-то резко схватил. Убийца чудовищ извернулся и вывернул у незнакомца руку, из которой следом выпал заострённый изогнутый кинжал с рубином у ручки, послышался болезненный крик. Незнакомцем оказался тот богатый мужчина, трапезничавший в таверне. Ведун отпустил руку и приставил его к стене. Барон запаниковал.

— Кто ты такой и какого хрена ты делаешь?! Живо отвечай! — злостно произнёс убийца чудовищ, сильнее прижимая его к стене.

— Я… Я — Дариуш. Я местный барон, у меня здесь неподалёку свои земли, полно стражи! Убьёшь меня и за твою грязную башку назначат солидную сумму!

— Ты не ответил на вторую часть моего вопроса, свинья болотная, так что я повторяю, какого хрена ты на меня напал!? И поверь, ты сейчас не в том положении, чтобы угрожать, а бежать и тем более.

После этих слов, ведун достал кинжал и приставил к горлу барона, кончик кожи на шее стал красным и маленькая капелька крови стала стекаться вниз. На лице богача выступил пот, а затем послышался тяжёлый вздох.

— Ладно, будь что будет, деваться мне уж некуда. Послушай… а-а э-э-э, как твоё имя?

— Это тебя волновать не должно, но если тебе уж так надо, я — Алес, ведун из Академии Сокола. Надеюсь, твою задницу это утешит и мне убивать тебя не придётся, и ты наконец мне все объяснишь сволочь!