— Хорошо, хорошо, слушай, Алес, сынок, я совсем недавно устроил пир, — говорил он с отдышкой. — Пригласил важных особ и устроил все то, что должно быть на приличном праздневстве, мёда разные, дичь хорошая… Ну так вот, есть у меня дочурка, Анелиной звать, дак её какой-то ухажер на бале то моем подцепил, да и к себе увёз. Благословение у меня и Богов всё выпрашивал, руку и сердце, мать его. — говорил все он, стараясь как-нибудь вырваться из захвата. — Да я ему отказал, поршивцу, он дочку то мою, у себя запер и не выпускает, выкуп землёю просит, даже больше чем у меня имеется. Ну, а чего мне делать, приказал изловить я тварь болотную и посадить в ту яму, как всех людей здеся пожрет, дочку мне вернут в обмен на их землю. Будь милостив, не убивай… — прослезился барон в последний миг, словно наигранно.
— Ты жирная, бородатая свинья! Людей которые тебя кормят, убивать! — От растерянности Алес надавил на лезвие сильнее. — Тебя, волчья сыть, умом не наградили!? — прокричал снова Алес, не дав барону договорить.
— Не убивай, я заплачу, заплачу! В трое больше заплачу, чем тебе обещали! Только не убивай! — разрыдался в ответ барон-Дариуш.
Алесу ничего не оставалось, он убрал кинжал и повернул барона к себе лицом:
— Я выкраду твою дочь, после того, как убью эту тварь, что людей губит. Но не бесплатно, за крупную сумму и не только, идёт?
— Да, я согласен, на всё согласен. — всхлипывая сказал барон.
— Что за тварь то хоть? Откуда притащили? Не имётся ж вам… — спросил его Алес.
— С дальних болот привезли, в цепях и в клетке. Вся кожа прогнившая, вместо ног волчьи лапы, уши кабаньи, да рога оленьи. Клыки наружу торчат, а питается исключительно откусывая головы у тел. Страшное, да и рычит оно, как по кошачьи да по гусиному могет. Увидишь такую в лесу иль на болоте, поминай как звали…
— Ясно всё, проклядь мозгоядная. Материальное существо, образуется при поедании человека, другим человеком от безвыходного голода. Со временем человек пропадает и остаётся только его дикая сущность, которая все больше мутирует. — рассуждал Алес, бубня себе под нос.
— То есть, я могу идти? — с детской надеждой спросил Дариуш.
— Вали, но только запомни на всю свою пузатую жизнь, так просто людей убивать нельзя, понял? — тыкнув рукояткой кинжала в пузо барону, ответил ведун.
Барон закивал и в тот же миг вскочил и поспешил удалиться. Алес остался один. Нужно было отправлять в сторону болота…
Через мгновение послышался отчетливый стук копыт. Человек, шедший по дороге, перескочил на обочину и скрылся за поваленным деревом. Стук приближался. Человек что-то пробормотал себе под нос, явно негодуя. К этому времени из-за угла тропы появился всадник в плаще и повернул голову в сторону поваленного дерева, внимательно глянув и принюхавшись. Человек, прятавшийся за ним, медленно потянулся к луку на своей спине.
— Вылезай, ты в лепешку ногой наступил, воняет. — с усмешкой сказал всадник. Спрятавшийся ещё немного потупил, но так и вылез. Подойдя ближе к наезднику, он рассмотрел лицо и так же радостно воскликнул:
— Ал? Ты ли? Ты сильно изменился, узнать аж сложно, страшный какой! Откуда такой плащик то раздобыл? — с насмешкой сказал он.
— И тебе здравствуй, Саня. Ну как ты? Тоже на проклядь ту идёшь?
— Я-то нормально, а вот ты откуда про то, что это проклядь знаешь? — с недовольством спросил Александр.
— История эта долгая, как будет время — расскажу, а сейчас двинули.
Братья пошли по болотистой дороге, попутно собирая раскрывшиеся бутоны полнолунника. Они растирали их, добывая масло, что могло помочь им при «охоте.» Собрав нужное количество, они нанесли их на лезвие мечей и на наконечники болтов и стрел. Уже всё ближе ведуны подходили к норе.
Вокруг валялись скелеты, черепа, мёртвые животные и кучи вонючей гнили(Александра от такого вида непривычно передернуло). По бокам, вода, по которой плавали и громко кричали лягушки, из которой торчал коряги, откуда несло тухлятиной. До места оставалось совсем недалеко, в уж неподалёку послышался кошаче-гусиный рык.
Впереди воздвигнулся холм, тварь сидела на нем и довольно облизывалась, глядя на пойманного козла. Ведун из Школы Лиса медленно натянул тетиву лука, сидя в ближайших кустах и целясь ей в голову. Ведун из Академии Сокола натягивал арбалет с зазубренным болтом и маслом. Поняв друг друга без слов, они выстрелили. Болт воткнулся в тело, а стрела отколола твари часть клыка. Она взвыла и пошатнулась. В ту же секунду, ведуны были рядом с ней. Оно зарычало, оголяя зубы и наставило на них свои гигантские рога. Проклядь ринулась вперёд, подымаясь на две лапы и пытаясь задеть кого-нибудь из них рогами. Оба моментально извернулись, а Алес успел рубануть твари по её костяным рогам. Одно из них отвалилось и с глухим «плюф» упало на болотную землю прямо в гниль. Александр не стал ждать и рубанул по второму рогу. Меч был обыкновенным и не смог отрубить его, он вошёл наполовину и застрял. Проклядь с бешеной силой тряхнула головой, и что есть силы, Александр отлетел, ударившись головой о ствол близ лежащего дерева. Он потерял сознание.
Алес не упустил момент и прыгнув, пробил череп ещё не мутирувшей до конца прокляди. Чудовище старалось зарастить себе раны, но масло этому помешало. Для ведуна этот бой показался удивительно лёгок, но в тоже время и тревожен.
Александр стал приходить в себя, к нему подбежал Алес и помог встать.
Утро. Крик петуха. Ведуны, сидящие за столами в корчме, поровну делающие награду.
— Вот такая ситуация. Он вроде ушёл, нужно ехать к нему, узнавать. — проговорил Алес и поднял полную кружку пива.
— Ты помог мне, я помогу тебе. Но перейдём к другой теме. Я заметил, что ты молчишь о колдунах, тебя долго не было в Академии и, как я понял, ты не в курсе последних событий?
— Меня, как на берег выбросило, так и я не был там, надеюсь Арес добрался раньше и все сообщил. — отхлебнув из кружки, сказал Алес.
Александр пропустил это мимо ушей и начал:
— Оставшиеся колдуны и чародеи, те, что не заключали контракт, все они стекаются к вам, в академию. Народ, ещё не подчинённый нашим врагам, тоже собирается в свободные армии и идёт в союз с академией, эльфы, гномы, ведьавы, вирьавы, все, все, все стекаются на битву с колдунами. Наша школа не исключение…
— Многое я пропустил, — улыбчиво ответил Алес, — ладно, пора, нужно идти.
Два коня, шедшие рядом, дружно фыркали. Всадники обсуждали что-то негромко и монотонно. Впереди них показался деревянный высокий частокол. Стражники на въезде внутрь преградили дорогу двумя алебардами.
— Хто идёт? — спросил тот, что был худощавый.
— Переговорщики, нам к барину надобно, деле к нему имеется! — громко скандировал Александр, перейдя на деловитый тон, словно был чьим-то послом.
— Без разрешения пускать никого не велено. Катитесь к лихой бабке отсюдаво, не нужны вы здесь. — ответил его товарищ-пухляш, переминаясь с ноги на ногу от волнения.
На верху сторожевой башни появился главный охранник и громко просвистел.
— Заезжай… — проговорил с обидой один из сторожевых.
Поместье это, мало чем отличалось от других. По двору бегали слуги, уборщики заметали сор подальше от тропинок, кто-то копошился в огороде и клумбах, кухарка позади рубила курицу. Подъехав чуть ближе к крыльцу, ведуны слезли с коней. Усатый конюх подошёл к ним и взял животных под узды. Его силуэт скрылся за углом, уходя в конюшни. Тем временем на крыльце показался ещё один слуга и тихо-тихо проговорил:
— Будьте добры, мечи то, отдайте, не положено. Будьте благосклонны.
Было заметно что стража насторожилась. В ответ ведуны недовольно промямлили, но оружие им отдать пришлось.
Вместе со слугой, поднимались они по ступеням дубовым, упираясь в стены древа красного, резного, узорами невиданными обтесанного.
— Хорошо живёт, и слуги, и дом живописный, большой, и вправду как особняк, — сказал Алес и добавил, — Хотел бы я в таком жить.
— Красиво не спорю, но эт мы его поместье полностью ещё не видели… да может и к лучшему. — парировал Александр, сделав недовольную мину, задумавшись на время.
