— Уже не терпится? — усмехнулась Исулла из темноты.

— Время, женщина, время, его мало.

— Ограничений нет. Полную луну или парада планет ждать не придётся.

— Значит, завтра. — закрыл глаза.

Мне на лицо упала сначала одна капля, потом ещё и ещё. Начался небольшой очень тихий и спокойный дождь. На небе не было ни облачка, но дождик шёл и шёл, не усиливаясь и не прекращаясь. Тихий спокойный гребной дождик. На лицо наползла лёгкая улыбка.

— Как бы ни была взбалмошна и неопытна Миуки, но найденное ей решение далеко не самое плохое, если, вообще, не единственно верное. — пробормотала кицунэ, удаляясь от стоянки. — Жаль Толо не увидят дом, но хотя бы я не увижу их смерть.

Открыл глаза, когда только-только стало рассветать. Обошёл стоянку, залез на высокие камни, подпирающие стоянку с трёх сторон, как стены. Уселся, свесив ноги. Тишина, ясное звёздное небо над головой. В стороне кто-то негромко возится, какой-то мелкий ночной зверёк. Практически над головой бесшумно пронеслась какая-то ночная птица, расставив в стороны крылья. Лёгкий ветерок аккуратно треплет волосы. Тихий дождик, начавшийся сразу, как только ушла кицунэ, всё так же мелко моросил, не прекращаясь ни на секунду.

Передо мной внизу, слегка покачивается тёмное море Великого леса. Кажется, он огромный, бескрайний, сильный и мудрый. Какие тайны он скрывает и кто сейчас в ночи под его кронами бродит? Поймал себя на мысли, что соскучился по нему, по жизни бурлящей под его высоченными многовековыми деревьями. Мне действительно было хорошо, когда я в одиночестве бродил там внизу. Неожиданно поднялась ярость на лешего, лишившего меня этого удовольствия. В груди заворочался спящий зверь, пытаясь сбросить оковы моей воли. С трудом задавил желание прямо сейчас отправиться убивать мерзкую тварь, выгнавшую меня из моего леса.

На востоке едва выглянуло солнце, окрасив неровную линию горизонта в красно-розовый цвет и слегка разогнав темень ночи. Вот-вот начнётся новый день, обещающий быть очень-очень интересным. Внизу подо мной тихо заворочался Саша, тоже плохо спит этой ночью.

— Пап… — послышалось из темноты.

— Я здесь. — пришлось отзываться. — Спи, ещё рано.

— Я к тебе. — пробасил подросток, уже начал ломаться голос. — Можно?

— Поднимайся, осторожно, скользкие камни.

Вскоре подросток, кутаясь в камуфляжной куртке, плюхнулся рядом и сдёрнул с головы глубокий капюшон.

— Какой странный дождь. Вроде бы небо чистое, откуда он?

— Он будет ещё долго моросить. — приподнял уголки рта.

— Грибной? Они обычно быстро заканчиваются. — с сомнением протянул парень.

— Лисья свадьба. — вздохнул я. — Всегда идёт такой дождик перед ней, так утверждают легенды.

— Красиво. — выдохнул сын, подставляя лицо ветру и каплям, сыплющимся с неба. — Получается, не врут.

— Ради таких моментов и уходил тогда. Они похожи и каждый раз разные. Остаются с тобой навсегда. Не объяснить.

— Ты уверен? — посмотрел он на меня, после минутного молчания. — Я о ритуале, это навсегда.

— Другого способа, вылечить Женю, нет. — мои брови немного сползли к переносице. — Байрон обманул… Ожидаемо.

— А как же мама?

— Не знаю. — пожал плечами. — У неё всё будет хорошо.

— Я верил… — запнулся сын. — Что она вернётся, вылечим брата и будем вместе. Пусть не как раньше, но вместе. — дрогнул голос младшего.

— Прости, но это невозможно. — подался вперёд, смотря в непроглядную тёмному под нами, упёрся локтями в колени.

— Только из-за ритуала? А если я? Они согласятся? Я ведь тоже шаман.

— Сашка… — вздохнул, не глядя, протянул руку и потрепал его влажные волосы. — Нет, Саш. Не поэтому. Тебе тяжело понять или принять, но ты постарайся. Ты умный! Ты лучший сын во вселенной! Постарайся принять правду, Саш, я умер.

— Нет!

— Я умер, а она жива. Мёртвый не может вернуться и жить, как раньше. Как бы кому ни хотелось.

— Ты вот! Ты здесь! — тихо сказал парень.

— Вначале я тоже думал, наделся, что смогу и будет всё хорошо, но это ложь. Я обманул себя и вас. Прости меня.

Александр шморгнул носом и отвернулся.

— Прости, Саша. — тихо повторил я.

— Она же идёт к нам… Ты говорил.

— Вика разрешила.

— Мама не могла!

— Ты поймёшь, не сейчас, потом..

Некоторое время сидели молча, смотря, как медленно выползает солнце на небосвод из-за макушек далёких деревьев. Вокруг сначала неуверенно, но постепенно всё больше раззадориваясь, начали петь птицы, вскоре со всех сторон они чирикали, кто во что горазд.

— Пойдём, пора. — приобнял сына, положив руку на мокрое плечо.

— Спасибо, папа.

— Ладно тебе. — замер на несколько секунд, потом нежно тряхнул подростковое плечо и поднялся с места. — Ты же со мной? Отведёшь под венец?

Саша поднялся, серьёзно посмотрел мне в глаза и сказал:

— Я когда-нибудь смогу тебе отдать долги.

— Брось, ничего ты мне не должен. — криво усмехнулся. — Я всё же твой отец.

Александр махнул рукой, обошёл меня и пошёл в сторону лагеря. Вскоре внизу послышался звяканье металлической посуды.

Аппетита не было ни у сына ни у меня, с трудом смог засунуть несколько ложек вчерашней каши в рот. Саша сидел молчаливый и задумчивый, без энтузиазма ковыряясь в своей миске.

Когда мы начали сворачивать лагерь, из-за камня вышла кицунэ.

— Готов. — посмотрела она на меня.

— Сейчас? — зачем-то спросил я.

— Передумал?

— Нет. — взвалил рюкзак на плечи. — Мы готовы.

— Идите в том направлении. — махнула Исулла рукой в сторону неровного высокого пика, похожего на коготь какого-то чудовища. — Я выведу на тропу, дальше не промахнётесь.

Минут тридцать карабкались вверх, впереди всё время мелькала рыжая спина кицунэ. Подъём становился всё круче и вскоре остановились перед почти отвесной каменной стеной. Задрав головы, вдвоём уставились вверх. Из-за края высунулась хитрая лисья морда и махнула головой, приглашая подниматься к ней.

— Как она туда залезла? — спросил Саша.

— Может быть, где-то тропка есть.

Тропа действительно нашлась правее, если можно её так назвать. Узкая расщелина тянулась вверх, позволяя карабкаться, как по очень крутой лестнице. Пришлось оставить тяжёлый рюкзак внизу, привязав к нему верёвку, после подъёма затягивать его к себе. Наверху начиналась почти ровная местность, дальше было видно, что опять начинался постепенный подъём, но сейчас мы стояли на плато и перед нами начинался лес. На плоском камне рядом с первыми деревьями сидела лиса, поджидая нас, она опять мотнула головой, сорвалась с места и исчезла из вида за стволами.

— Как думаешь ещё долго? — с несчастным видом пробормотал Саша.

— Надеюсь, нет. — провёл по мокрым волосам рукой и вытер ладонь о влажную штанину.

Под кронами деревьев было не так сыро и противно. Иногда откуда-то сверху прилетали крупные капли, норовя попасть точно за шиворот или, на худой конец, сильно ляпнуть по темечку. Явственная тропка петляла между камней, вросших в почву, и стволов куда-то вглубь леса. Кицунэ больше не было видно, значит мы двигались в верном направлении. Вскоре впереди показался просвет и мы вышли на большую поляну. В её середине росло величественное раскидистое дерево с толстенным стволом. Под ветвями, местами свисающими до земли, нас уже ждали.

Миуки, одетая в белое длинное платье с широкими рукавами, обхватила себя руками и смотрела куда-то вверх. Каштановые волосы шевелил тихий ласковый ветерок. Справа стояла Исулла в таком же платье только красного цвета. Слева нас изучала пристальным взглядом ещё одна кицунэ, в точно таком же платье, только небесно-голубого цвета. Женщина была очень похожа на Исуллу, вероятно, близкая единокровная родственница. За её спиной нервно дёргались пять хвостов.

Над головами семейства от порывов тихого ветерка шуршала листва. Солнечные лучи прошивали густую крону и тянулись под большим углом к земле. Вокруг над сочной зелёной травой деловито гудели насекомые. На поляне было много квитов. В последний раз такое количество видел в первый день своей новой жизни. Очевидно, мы находились в месте силы, очень похожем на то, где я когда-то давным-давно занял тело сожранного лешим паренька.