— Хм… Новая нормальность.

— К тому же каждые полгода все люди в городах должны проходить какие-то инъекции. Я не знаю, что это за ерунда и какие будут последствия этих уколов. Пока ничего не видно, но что вылезет в дальнейшем, только альвы знают. Мелькала перед глазами статистика с падением средней продолжительности жизни. Мало о чём сейчас говорит, совсем немного времени прошло после эпидемии, но наводит на плохие мысли. Здравоохранение сокращается. Скорые всё меньше ездят и откровенно дорого пользоваться их услугами. Всё перевели на коммерческие рельсы. Социального государства больше нет и никогда не вернётся. Можешь работать и обеспечивать своё проживание в городе, будешь как-то жить. Возможно, даже неплохо, если владеешь востребованной специальностью. Ну а нет, в городе делать тебе нечего. Иметь доступ к благам могут не все.

— А за городом, что происходит?

— Как было так и есть. Натуральное хозяйство. Почти никакой медицины, образования, безопасности. Встречаются успешные грамотно организованные коммуны, но такие долго не живут. Корпорации поддерживают анархию и право сильного за территорией городов.

— Понятно. Зачем они всё это делают?

— Не знаю. Возможно, готовят переселение. — пожала плечами она. — Со мной планами никто не делился. Остаётся только гадать. Но возвращать сюда детей не вариант. Когда-нибудь, в обозримом будущем, на Земле не останется людей или это будут биороботы, послушные воле хозяев. Всё зависит от альвов.

— И что никто не понимает этого? Почему не сопротивляются?

— Понимают к чему идёт слишком мало, но у них нет способов донести информацию массам. Да и сопротивляться оболваненным, хорошо зарабатывающим солдатам корпораций некому. Конвенции и другое международное право не работает. Если в одном месте корпорация не справляется, хотя такого ещё не было, туда перебросят своих солдат другие и всех уничтожат. Панькаться никто не будет. Могут просто запустить высокоточные ракеты, беспилотники или авиацию, и всё. У них полный контроль над всем вооружением.

— Если организовать массовый бунт..

— Координации невозможно достичь из-за полностью контролируемого информационного пространства. Из уст в уста много не организуешь.

— Мде.

— Ладно, это такое, время тратить только. Встретимся, расскажу, если будет интересно.

— А?

— У меня есть возможность пройти через твой портал и я это сделаю. Хочу пожить с детьми сколько смогу.

— Ты сама не дойдёшь. Там настоящий фронт с окопами и так далее. Да и лес. Очень опасно.

— Меня доведёт Дима, военный, которого в машине заметил.

— Это переход на сторону противника. Ты ему так доверяешь?

— Да. — твёрдо кивнула Виктория.

— Когда?

— Пока не известно, но решение должно быть в ближайшее время. Потом подготовка..

— Не знаю, как тебе помочь. — пожал плечами. — Плывите морем вдоль берега. Корпораты полностью его контролируют. Высаживайтесь, переодевайтесь и смешивайтесь с населением империи. Язык, ты знаешь. Да и он наверняка тоже, раз его к нам готовили.

— Да, план примерно такой. Мы там тебя найдём, через домовых. Дима шаман договорится.

— Ух ты, я договориться не могу, а Дима оп, и всё. Завидую.

— Не бухти. — улыбнулась Вика.

— Может быть, он тогда Женю вылечит? Домовые знают как, но отказались разглашать секрет.

— Ты ревнуешь?

— Боюсь. Непонятны мне его мотивы, тащить тебя через два мира.

— Об этом мы будем разговаривать потом, при встрече. И решать будем потом, как и где жить дальше. Вылечи Женю! Делай что хочешь, но вылечи сына! Слышишь, Борис?

— Слышу. Сделаю.

— Хорошо. Тебе надо отсюда что-то? Может быть, камни?

— Возьми. — безразлично пожал плечами.

— Я рада тебе. Хоть и не привычно видеть молодого парня, а разговаривать с мужем. — улыбнулась Вика. — И буду очень рада обнять вживую.

— Хорошо.

— Ты всё такой же, немногословный. — надулась она.

— Мы будем с нетерпением ждать нашу маму.

— Другое дело. — широко улыбнулась Виктория.

— Мне пора.

Когда выбрался, из конюшни начинало темнеть. Грудь ныла, не предвещая ничего хорошего. Во дворе никого видно не было и стояла тишина. Только насекомые жужжали по своим делам, ни на что не обращая внимания. На другом конце деревни слышался стук молота по железу, кузнец что-то мастерит.

Доковылял до крыльца и уселся на ступеньки, пытаясь уловить звуки присутствия разумных в доме за моей спиной. Минут через пять послышались шаги и рядом плюхнулся Саша. Покосился на сына, набирая воздух в грудь, собирался поделиться новостями, так и замер. Саша улыбался и протягивал мне нож, рукояткой вперёд.

— Убей меня. — сказал пацан бодрым голосом.

Меня бросило в пот, повернул голову, смотря на улыбающегося Сашу с клинком в руке. На доски крыльца капнула алая кровь из порезанной ладони, держащей за острое лезвие нож. Полностью повернулся в его сторону и судорожно постарался отодвинуться подальше, смотря на лезвие и капающую с него жидкость. Улыбка сына увяла, появился оскал.

— Не хочешь? Тогда я.

Его рука подкинула нож, он описал полукруг в воздухе. Когда рукоять смотрела вверх, ладонь сына ловко её перехватила и резко опустила отбрасывающее блики лезвие в середину своего бедра. Послышался неприятный треск разрезаемой ткани и мышц. Кончик лезвия вылез с другой стороны ноги, с него стала быстро стекать алая кровь. Лицо сына исказила гримаса боли. Парень медленно потянул нож вверх, вытаскивая его из мяса.

Чьи-то руки обхватили шею, кто-то прижался сзади к липкой спине и мокрым волосам. Моргнул, наверное, впервые после того, как рядом со мной сел сын, наваждение пропало. Саша сидел с удивлённым и одновременно испуганным видом. На его ноге, там, где мгновение назад был нож, стояла обычная чашка, наполненная холодным компотом.

— Всё хорошо. — кто-то шепнул мне на ухо. — Успокойся.

Выдохнул, сквозь плотно сжатые зубы. Не сразу дошло, что вцепился в чью-то руку, обхватившую шею. С трудом разжал пальцы, под ними на светлой коже остались красные следы. Повернул голову, нос уткнулся в каштановую копну волос.

— Прости, Миуки.

— Ничего. — отпустила меня кицунэ.

— Что ты видел? — спросил Саша.

— Неважно. Пойду, умоюсь.

На углу дома, недалеко от конюшни, стояла большая бочка. По деревянным желобкам с крыши стекала вода и собиралась в ёмкости. Стянул с себя влажную липкую безрукавку, наклонился над бочкой и погрузил лицо в прохладную воду. Через несколько минут вынырнул и принялся смывать с себя пот.

— Это она? — раздался с боку девичий голос.

Пальчик легонько дотронулся до плеча, по которому шли чёрные толстые линии печати. Промолчал, продолжая обмывать водой торс.

— Большая и страшная. Кто это был?

— Не знаю. Кто-то из нижнего астрала. — повернулся к лисе.

Девушка протянула мне чистое полотенце.

— Как видишь, я не такой уж и завидный жених.

— Ничего, мы со всем разберёмся. — тепло улыбнулась Миуки.

Мы с Миуки одновременно откинулись на мягкую зелёную лужайку, под высоченным деревом. Повернули головы друг к другу и так же синхронно улыбнулись. Разгорячённые тела утонули в сочных мягких стеблях травы. Тень, отбрасываемая раскидистой кроной, защищала нас от палящего с самого утра солнца. Приятный ласковый ветерок обдувал блестящую мокрую кожу, остужая разгорячённые уставшие тела. На небосводе не спеша плыли белые пушистые причудливые облака. Понемногу замедляли ритм бешено колотящееся сердца. Дыхание успокаивалось, приходило в норму. Было хорошо и спокойно, даже проблемы потускнели и на время перестали тревожить.

— Смотри, вон то облако, очень похоже на корабль. — указала рукой в сторону пушистой тучки Миуки.

— Чуточку.

— А то на зайца. — опять тыкнула в небо пальчиком девушка. — Помнишь нашу первую встречу?

— Угу.

— Что ты делал тогда в лесу? Подросток один в тёмной древней чащобе, интригует! Странно и жутко интересно.