Он еще ничего не произнес, но непременно скажет свое слово. И как только откроет рот, даже не сомневаюсь, что у него будет акцент.

Но я его не поощряю. Вместо этого расплетаю свою косу и пробегаюсь трясущими пальцами по волосам. Это маленькое противостояние желаний довольно неожиданно. Уверена, такой мужчина, как он, привык, что все женщины ложатся штабелями у его ног. И несколько уже ждут своего часа, когда он обратит на них свой взор. Но они не осмеливаются к нему приблизиться.

Видимо, я не единственная, кто наслышан о его репутации.

Задумавшись об этом, мельком замечаю, как Донован несется на меня. Он ворчит и набрасывается на меня, у него в крови забурлило желание уничтожать.

Я отскакиваю назад, готовясь занять оборонительную позицию, но в этом даже нет необходимости. Лаклэн активируется и отпихивает Донована своим телом, разворачивая его на месте и скручивая ему за спину руку. Это лишь подтверждает мои недавние подозрения о том, что он боец. Судя по его скорости и ловкости, у него это от природы.

Он наклоняется ближе и шепчет что-то на ухо Доновану. Тот не сводит с меня своего убийственного взгляда, но что бы Лаклэн ему ни сказал, это его отрезвляет. Он неохотно отступает, и, бубня себе что-то под нос, отправляется восвояси. Кажется, инцидент исчерпан, но в глубине души зарождается страх, что мне придется столкнуться с ним позже. Он не из тех, кто так просто примет боль поражения да еще и от женской руки.

Пошептавшись о чем-то со своими людьми, Лаклэн подходит ко мне с тем же темным выражением на лице. Мне больно это признавать, но он красив. К тому же он более сдержан, чем я ожидала. Спокойный фасад дополняет его молчаливую угрюмость, что в корне противоречит кредо убийцы, о котором все твердят.

Он останавливается на некотором расстоянии от меня, и, опираясь на бетонный столб, бесстрастно меня осматривает.

— Жаль Донни, — говорит он. — Порой он бывает гадом.

Как я и предполагала, у него есть акцент. Но я совершенно недооценила, насколько это может быть очаровательным. Я очень редко запинаюсь, но сейчас как раз тот момент. Обуздываю свои чувства и стараюсь выглядеть невозмутимой. Нужно сосредоточиться на русских, напоминаю себе.

— Ничего страшного.

— Разве для женщин нет неписанного правила не ввязываться в подобные драки, — интересуется он.

— Ну… — ухмыляюсь ему в ответ. — К счастью, я не из тех, кто играет по правилам.

Ожидаю, что он как-то на это среагирует. Улыбкой. Подергиванием. Чем-нибудь. Но ничего в ответ.

— Сегодня ты одержала верх над одним из моих лучших бойцов.

Не могу сказать точно, делает он мне комплимент или нет, но воспринимаю его слова именно так.

— Спасибо.

Лаклэн остается непоколебим в своем безразличие, и даже не знаю, как вывести его из равновесия. А приходится действовать осторожно.

— Не помню, чтобы я видел тебя здесь раньше, бабочка.

То, как он подчеркивает мое прозвище, которое я использую на ринге, само по себе звучит как угроза. Не могу не признать, что на деле этот парень оказался куда страшнее, чем мне казалось.

Смотрю на него, моргая, пока обмозговываю план. Я собираюсь строить из себя хрупкую маленькую красотку в надежде, что он смягчит свой гнев, когда я снова пересекусь с ним.

Сомневаюсь, что у него есть хоть малейший намек на чувства, но попытка не пытка.

— Я дерусь только, когда мне нужны деньги.

Лаклэн прищуривает глаза, и я понимаю, что его этим не купишь. Он постукивает пальцами по бедру, и на мгновение у меня закрадывается подозрение, что у него пошаливают нервы. Но потом замечаю, что его взгляд устремлен на мужчин в другом конце помещения. Поворачиваюсь и мрачнею от визуального потрясения. Чертовы русские. Они пялятся на меня, но один из них смотрит прямо на Лаклэна.

Мило улыбаясь, машу им. Ненавижу их. Я ненавижу их всех.

Оборачиваюсь к Лаклэну, он кажется немного на взводе, но затем снова становится отрешенным.

— Мне нужно идти, — говорит он. — Словимся, бабочка.

Еле сдерживаюсь, чтобы не разинуть рот от удивления. По крайней мере, я надеялась, что он попросит меня выпить с ним. Ну, или хотя бы, номер телефона. Что-нибудь. Но его вопиющее пренебрежение жалит меня куда больнее, чем мне хотелось бы.

Так и знала, надо было флиртовать с одним из его бойцов, но он начисто обломал весь план.

— Да, — ворчу я. — Увидимся.

В тот самый момент, как я отхожу от девушки, парни снова появляются возле меня, отпуская свои обычные шуточки.

В голове происходит борьба между раздражением и умопомрачением, пока приближаюсь к ожидающей меня стороне — к громиле с несчетным количеством татуировок по всей шее. Русские привлекают его, когда надо устроить разборку.

Его зовут Борис, что, собственно, ему подходит.

Он указывает в сторону двери. Один из них хочет перекинуться со мной словцом. Я киваю, давая понять, что скоро буду.

— Ждите здесь, — говорю я ребятам. — И присматривайте за Донни. Не позволяйте ему приближаться к девчонке.

Ронан кивает, и я следую за парнем на улицу. Черный автомобиль поджидает на обочине. Стекла сильно затемнены, чтобы можно было хоть что-то разглядеть внутри салона. На заднем сиденье меня поджидает Алексей. Такого поворота событий я совсем не ожидал, что, надо сказать, случается со мной не так часто.

В русской братве Алексея называют Призраком. И мне оказана большая честь знать его лично, учитывая, что такой привилегии удостаиваются немногие. Мозговой центр игорного бизнеса — вот кто он. Кроме того, пожалуй, самый ценный козырь банды русских. Понимаю, что дело серьезное, так как он нечасто лично присутствует на встречах.

Я уделяю ему все свое внимание. Мало кто знает, но Алексей практически глухой парень. Он очень хорошо читает по губам и делает это практически незаметно. Прознал я об этом только потому, что моя бабушка делала точно также. У нас есть негласный уговор: я делаю вид, что не знаю о его недостатке, а он ведет себя как ни в чем не бывало.

— Чем я обязан такому неожиданному визиту? — спрашиваю я.

— Виктор звонил, — отвечает Алексей. — Девушка. Она одна из ваших?

Его слова застают меня врасплох, и это не ускользает от внимания Алексея. Он всегда все подмечает. Прежде чем просчитать ответ, нужно разузнать о его мотивах.

Помимо очевидной, у Алексея есть еще одна вопиющая слабость. Женщины. Эта же слабость побуждает его медленно потягивать коньяк из стакана у него в руке. Эта же слабость служит причиной его налитых кровью глаз и залегших теней на лице в последние несколько месяцев. Но мне это знакомо. Женщины не приносят ничего, кроме неприятностей. Говорят, что его последняя пташка доставила ему кучу хлопот. К счастью, у меня есть лекарство от этого.

Полностью избегать женского общества.

Казалось, теперь-то Алексей станет придерживаться таких же принципов. Так что, черт возьми, ему понадобилось от этой девчонки? Меня она не касается. Но судя по лицу Алексея, в чем бы не заключалась проблема, он явно вознамерился спихнуть эту заботу на мои плечи.

— Она ирландка, — замечает он. — Ведь так?

— Да. — Вообще-то, она американка с ирландскими корнями, но для них это все одно.

— Значит, она одна из ваших?

Он хочет, чтобы я сказал «Да». Только по этой причине ответ не слетает с моих уст. Плохо дело. Нутром чую, что это ничего хорошего не сулит.

— Верно, — вздыхаю я. — А в чем, собственно, дело, дружище?

Он тоже вздыхает, а потом откидывается на сиденье. Ему так же хорошо, как и мне, известно, что если бы девушка была одной из нас, то он бы уже был в курсе.

— Я полагал, что это твоя девица, — поясняет Алексей. — Именно так я сказал Виктору.

Виктор — его босс. Мне уже не нравится направление, в котором движется наш с ним разговор.

— Не хочешь рассказать мне почему? — спрашиваю я.

— У Ивана с ней какие-то проблемы. Виктор хотел бы совершить обмен, как только будет заключен союз. Девушку на предателя.