— Маккензи, — он угрожающе шепчет мне на ухо. Его хватка так крепка, что я едва могу дышать.

Он выглядит так, будто хочет убить меня.

— Кроу. — Я улыбаюсь ему в ответ. — Это был всего лишь невинный поцелуй в щеку. Я очень серьезно отношусь к пончикам, ты же знаешь.

Его рука добирается до моего горла, и в этом момент он выглядит очень разозленным.

— Никогда больше не прикасайтесь так к моим парням. Особенно к Ронану, если понимаешь, что для тебя хорошо, а что нет.

В чем блин дело? Я смотрю на Ронана, и что-то происходит между ними. Я начинаю понимать, что Ронан не любит, когда его трогают. Эти двое как-то странно защищают друг друга, но неудивительно, что ни один из них об этом не расскажет.

— Ладно. — Отодвигаюсь подальше от Лаклэна. — Я больше не буду трогать бедного маленького Ронана. А что касается твоих приказов… я никому не принадлежу, Лаклэн Кроу. Тебе стоит помнить об этом.

— Ты думаешь, что можешь просто уйти от меня? — спрашивает он. — Это ведь ты пришла и посадила свою задницу на мой член прямо там посреди клуба, если мне память не изменяет. А потом потребовала засунуть мои пальцы поглубже внутрь тебя, да к тому же я не должен трахать Мэнди. Даже если бы ты закрыла глаза на то, что происходило прошлой ночью, тебе бы не удалось уйти от меня так просто после всего этого, милая. Не путай эти слова с пустыми угрозами.

Ронан прочищает горло позади нас, и я в смущении перевожу взгляд на него. Честно сказать, на какую-то долю секунды я и забыла, что он был там. И он смотрит на Лаклэна, как будто им самим нужно серьезно поговорить. Когда я снова смотрю на Лаклэна, он смотрит на меня, как будто не совсем понимает, почему он это сказал.

Он хватает кофе со стола и дергает головой в сторону Ронана.

— Мне еще нужно разобраться с армянами, — говорит он. — А ты сегодня никуда не пойдешь, Мак.

Он разворачивается и идет обратно по коридору, предоставляя мне возможность оценить прекрасный вид его задницы, пока он удаляется восвояси. Конечно, Ронан перехватывает мой взгляд и качает головой. Сволочь.

Пока я разбирался с бардаком в клубе и пытался отследить передвижения армян, мое утро превратилось в полный кошмар.

Когда я мельком замечаю, как Иван Маликов пробирается ко мне через завалы, это оказывается последней каплей. Донован рядом с ним пожимает плечами в знак извинения.

— Я говорил ему, что ты занят, — говорит Донни. — Он не принял бы «нет» в качестве ответа.

Поднимаю руку, чтобы дать ему знать, что все в порядке и киваю головой в сторону моего офиса. Иван идет за мной по коридору, его холодные голубые глаза смотрят оценивающе, а на лице играет злорадная ухмылка. Гребаный мудак.

Иван настоящая сволочь без мозгов. Он сачковал столько раз, что и не сосчитать, поэтому единственное, чем он может похвастаться это мышцами. Рискну предположить, что цирк ему больше подойдет, чем русская мафия.

Занимаю место за своим залитым кровью столом и скрещиваю руки.

— Чем обязан такому удовольствию, Иван?

Из его бочкообразной груди вырывается звук, похожий на хрюканье, когда он указывает своим мясистым пальцем в моем направлении.

— Алексей сказал мне, что ты защищаешь девушку.

Черт бы побрал этих парней и эту девчонку.

— Тебе не стоило утруждаться приходом сюда, чтобы выяснить это. Я бы все сказал тебе по телефону.

Его голова словно погремушка откидывается в бок с отвращением.

— Она — обуза, — выплевывает он.

— Не для меня. — Я встречаюсь с ним взглядом. — Ведь это не я сотворил такое с ее отцом.

Его ноздри подрагивают, и я удивлен, что из них не начинает валить пар. Этот парень чем-то напоминает мне Донована, только его здоровенную и тупую версию. Не знаю, сколько тел ему пришлось положить в землю, чтобы прикрыть свои вспыльчивые действия.

— Это она сказала тебе? — спрашивает Иван.

— Нет, — отвечаю я. — Видел полицейский отчет. Ты оставил свою гребаную метку прямо у него на лбу, чтобы весь мир увидел, кто чемпион. И если тебя посадят за это, то только благодаря твоей собственной гениальности, а не из-за девушки.

Он ругается на меня по-русски, называя меня грязным псом. Наверное, понятия не имеет, что я знаю, о чем он говорит. Мне не нравится этот придурок. Часть меня ненавидит его от имени Мак. Именно его вспыльчивость привела в действие маховик судьбы, который и превратил ее в того, кто она есть сейчас. Девушку, которая должна была уметь постоять за себя на улице в возрасте тринадцати лет. Все потому, что этот козел не смог спрятать куда подальше свое эго.

— Я хочу, чтобы она умерла, — говорит Иван.

Мышцы в моем теле горят от ярости, к которой я не совсем привык. Я почти уже собрался бить Ивана о грязный пол и добавить туда еще больше крови. Я чувствую, что ответственен за защиту Мак. Даже чересчур. Мне нужно разобраться в себе и вспомнить общую картину.

— Это не тебе решать.

Он смотрит на меня и пожимает плечами.

— Сколько ты хочешь за работу?

— Нисколько. Это не обсуждается.

Он даже не поморщился. И не сдвинулся с места. Ярость в его глазах угасла, но он не слушает, о чем я ему толкую. Очень сильно сомневаюсь, что он так запросто отступится от этой затеи. Если бы Виктор знал, что он был здесь, ему бы досталось. Но Иван знает, что я не выдам его.

— Скажи мне, почему ты хочешь ее смерти, — настаиваю я. — Она ничего не видела. Ничего не знает. Так почему?

Он пожимает плечами. Так вот оно что… Для него это дело принципа. Мак — лишь напоминание об отце, который избил его на ринге. Он так и не справился с этим. Его эго было задето в тот момент, когда он наблюдал за ее техникой боя.

— Тебе стоит забыть об этом, Иван, — предупреждаю его. — Ради альянса. Девушка сейчас под моей защитой, и ничто из того, что ты мне скажешь, не изменит этого факта.

Брови сходятся у него на переносицы, а руки нервно дергаются. Без сомнения, он хотел бы и от меня избавиться. Если бы это был любой другой день, он мог бы даже попытаться это сделать. Я был бы рад ответить ему взаимностью. Прикончить этого ублюдка ради Мак не принесет мне ничего, кроме приятного, согревающего чувства. Но учитывая то, как обстоят дела сейчас, я не могу так поступить.

Он направляется к двери, но в последний момент разворачивается, чтобы еще раз посмотреть на меня.

— Считай, что вопрос забыт, — говорит он мне. — Но ты должен внимательно следить за этой девкой. По крайней мере, со мной ее смерть будет быстрой. Хотя не могу обещать то же самое за других.

Тот факт, что Ронан присматривал за мной весь день, означало, что у меня не было возможности хорошенько осмотреть дом Лаклэна.

Хотя это и не имеет особого значения. Сильно сомневаюсь, что он здесь что-то держит. Довольно скудная меблировка, только самое необходимое. Несколько вещей, которые я имела возможность осмотреть — его спальня и его аптечка — не имели ничего важного.

Вместо этого все девять часов, в которые Лаклэн отсутствовал, я потратила на то, чтобы доставать Ронана. Одно могу сказать точно, он хочет быть здесь примерно также, как и я хочу, чтобы он был здесь. Он борец, но точно занимает не самую низкую ступеньку в иерархии банды. Лаклэн хочет, чтобы он был со мной не просто так. Он верит, что тот не коснется меня, а в случае чего защитит. Тем не менее, судя по его постоянно угрюмому выражению лица рядом со мной, он считает, что его таланты можно было использовать куда лучше. Он предпочел бы быть на передовой, в гуще событий, защищая Лаклэна, я уверена. В таком мафиозном клане, как этот, естественно иметь братские узы, но подозреваю, что в случае с Ронаном и Лаклэном связь намного глубже. Хотелось бы узнать об этом побольше, но сомневаюсь, что этот тип так просто расколется. Он слишком умен для этого.