— Тогда тебе лучше отправиться туда быстрее, — говорит он. — Я никуда не уйду.

Найл не ведет дела у себя дома. Все проворачивается или в «Слейнте», либо еще в одном месте, которое принадлежит ему. Он любит держать свою семью подальше от этой жизни, и я не виню его за это. Этим ранним утром я встречаюсь с ним в закусочной, которой заведует его сестра.

Всего минута, как я оказался на кожаном диване в отдельной кабинке, а мне уже подают полноценный ирландский завтрак. Старик любит эти свои ирландские завтраки.

— Мне не нравится, когда меня вытаскивают из постели посреди ночи. — Он кладет руки на стол и внимательно наблюдает за мной. — Лучше бы это было важно, Лаклэн.

— Нас бы здесь не было, если бы это не было важно, — говорю ему.

Я достаю папку из пальто, а он качает головой, делая жест рукой.

— Сначала поедим.

Что мы и делаем. Место тихое, в других кабинках всего несколько клиентов. Я даже не голоден, но когда Найл говорит есть, ты по любому ешь.

Когда я расправляюсь со своим блюдом, отодвигаю тарелку и жду в тишине, пока он закончит со своим.

Наконец, он бросает салфетку на тарелку и отталкивает ее.

— Ладно, парень. Теперь можешь начинать портить мой день.

Я улыбаюсь только потому, что Найл хорошо меня знает. Если я предложил встретиться, то это не сулит ничего хорошего.

Он и так уже начеку из-за того, что случилось с армянами, пытающимися украсть наши деньги. Это не было совпадением. Хотя, точно… это станет катастрофой для него. Найл относится к предательству серьезно. И несколько нечетких снимков, которые Алексей успел собрать из нашей системы безопасности, доказали то, в чем я никогда не хотел бы оказаться правым. В нашу банду, наверняка, затесалась крыса, учитывая то, как быстро армяне раздобыли код от сейфа.

Пододвигаю к нему фотографии и наблюдаю, как он просматривает их. Он не издает ни звука. Он даже не дергается. Вот почему Найл босс. Он всегда контролирует себя. Только потому, что я знаю его достаточно хорошо, замечаю, как у него покраснели уши.

Он прячет папку в куртку, а затем складывает руки на ламинированной столешнице.

— Сегодня вечером.

Он встает из-за столика и уходит.

Я сижу в ванной, накладываю макияж, когда в соседней комнате звонит сотовый Лака. Он отвечает на звонок, и я слушаю, как какой-то любопытный следователь. Разговор односторонний, и приглушенный через дверь, поэтому я прижимаю ухо к двери, чтобы лучше расслышать.

В основном от него следует много приглушенных утверждений, прежде чем он вешает трубку. Я забиваю на эту затею, но через мгновение слышу отличительный скрип ботинок Ронана, после чего раздается его голос.

— Шон связался с тобой? — спрашивает Ронан.

— Да, Найл хочет встретиться. В семь часов.

— Что будем делать с ней? — ворчит Ронан.

Лаклэн вздыхает.

— Господи, ей нельзя в клуб. Я попрошу Конора присмотреть за ней.

На мгновение воцаряется тишина, и я почти могу представить, как Ронан хмурится. Он мне не доверяет, а Конор — один из их новобранцев. Что, кстати, наверняка сработает в мою пользу.

Потому что я ни за что не пропущу сегодняшнюю встречу. Это именно та возможность, которую я так долго ждала.

— Не возражаешь, если я уйду сейчас? — спрашивает Ронан. — У меня есть кое-какие дела.

— Да, конечно, — говорит Лаклан. — Скажи Конору, пусть тащит свою задницу сюда.

Через минуту хлопает входная дверь, а потом Лаклэн стучит в дверь ванной, почти пугая меня до полусмерти.

— Ты там в порядке, милая?

Я хватаю губную помаду и открываю дверь с как можно более невинными глазами на лице.

— Да, просто накладываю макияж.

— Ты никуда не поедешь.

— Знаю, — хмурюсь я. — Мне просто скучно, господи, дай мне просто передышку, ладно?

Он проходит в ванную и зажимает меня между своим телом и стойкой раковины.

— У меня есть лекарство от этого, — говорит он.

Я прикусываю губу и смотрю на него, как он притягивает в свои крепкие объятия, целуя меня до умопомрачения. Напряжение в моем теле исчезает практически сразу. Не знаю, как он это делает. Если бы кто-то другой распускал так свои руки, то он давно бы получил по яйцам.

Дыхание Лаклэна становится все более прерывистым, когда он обхватывает меня за талию и крепко удерживает в таком положении. Его эрекция прижимается к моему животу, и нет никаких сомнений в том, чего он хочет прямо сейчас. Последние несколько дней у нас с ним было не так много времени, учитывая, что он всегда приезжал или уезжал, но я знала, что он захочет продолжить с того места, где остановился. Часть меня тоже этого хочет.

Я протягиваю руку, запускаю пальцы ему в волосы и провожу по шее, заставляя его стонать. Это такой мужской звук, что хочется слышать его вновь и вновь.

А затем громкий рингтон его телефона просто разрушает момент.

— Черт возьми, — чертыхается он, вытаскивая телефон. — Что на этот раз?

Я не слышу, что говорит другой голос на линии, но что бы это ни было, это заставляет Лаклэна напрячься. Он говорит в трубку несколько слов, после чего вешает ее.

— Вечно нам кто-то мешает. — Он опускает руку и поправляет одежду. — Тебе лучше быть готовой, милая. Сегодня вечером я планирую закончить начатое.

— Кто бы сомневался. — Волна вины обрушивается на меня за то, что я собираюсь сделать.

— Я должен идти, — говорит он.

— Ладно.

Он наклоняется и проводит губами по моим, как будто это самая обыденная вещь в мире, что удивляет нас обоих.

— Веди себя хорошо, милая. Не доставляй Конору неприятностей.

— Ни за что, — вру ему прямо в глаза.

Он поворачивается, чтобы уйти, но в последнюю секунду его пальцы пробегают по моему медальону. Мое дыхание останавливается, когда он осматривает его, а затем его полный сомнения взгляд уже устремлен мне прямо в глаза.

— Ты не похожа на сентиментальную особу, — говорит он мне.

Пытаясь сдержать эмоции в голосе, просто смотрю на него и улыбаюсь.

— Это потому что я не такая.

Теперь, когда Лаклэн и Ронан ушли, у меня сложилась полная картинка. Ронан, должно быть, намного выше по значимости, чем мне изначально казалось. Он должен был присутствовать на сходке сегодня вечером, и Лаклэн не проявил особого энтузиазма по поводу того, что вынужден оставить меня на попечение новичка. На его лице явно прослеживалось беспокойство, когда он покидал дом.

И что-то еще. Нечто похожее на страх. Я отмахнулась от этого. Потому что он не может на самом деле беспокоиться обо мне, ведь так?

Как бы то ни было, это не имеет значения. Даже когда я сижу здесь, укрывшись в безопасной крепости, которую он называет домом, я уже обдумываю свое предательство.

Конор молод, наверное, мы с ним почти ровесники. Его положение в Синдикате в основном сводится к тому, чтобы быть одной из шавок Лаклэна и делать все, что он скажет. А сегодня это значит — нянчиться со мной. Если бы я думала, что сбежать от него будет проще простого, то была бы абсолютно неправа. За прошедший час он наблюдал за мной как ястреб, причем за это время не сдвинулся с места, даже чтобы отправиться справить нужду. Имею полное право полагать, что Лаклэн, вероятно, угрожал ему расправой, если со мной что-нибудь случится, пока его не будет. Конор настороже, при каждом шорохе его глаза буквально вылазят из орбит. Господи, он заставляет меня нервничать, даже просто находясь рядом со мной в комнате.

Я подумывала о том, чтобы сбежать через окно, но после ближайшего осмотра оказалось, что стекла пуленепробиваемы, да к тому же все окна заперты, поэтому этот вариант оказался безнадежным. Весь этот дом оснащен элементами безопасности больше, чем казалось на первый взгляд. Думаю, Лаклэн хорошо подготовлен на случай любой непредвиденной ситуации. Это хорошо для него, но не очень для меня. Поэтому я сижу здесь, когда до встречи остается всего лишь час, силясь придумать какой-нибудь план.