Я не могу точно сказать, куда его ранили и как долго он сможет так продержаться. Где, черт возьми, остальные его люди? В клубе все еще раздаются звуки выстрелов, и нам некуда идти.

Что-то падает внутри офиса, и прежде чем я успеваю моргнуть даже глазом, один из парней нападает на Лаклэна. У него нет пистолета, потому что половина его руки, по всей видимости, была ушиблена. Лаклэн пытается выстрелить, но парень выбивает пистолет из его руки, отправляя его в замедленный полет.

Я протягиваю руку и хватаю его, пока они дерутся, а затем встаю на шаткие ноги, упираясь дулом прямо в парня с черными глазами.

— Боже! — Лаклэн кричит на меня. — Не надо, черт возьми, не стреляй. Ты можешь ненароком прикончить меня.

— Тогда убирайся к чертям собачьим с дороги! — кричу я.

Лаклэн бьет кулаком по лицу парня, и это дезориентирует его настолько, что тот смог подняться.

— Отдай пистолет, милая. — Он протягивает руку, но я не могу двигаться. Я стою там, замерев. Не хочу этого. Я не хочу видеть, как этот парень умирает. Боженьки. Во что я влипла?

— Нет. — Мои губы дрожат, и я прикусываю их, чтобы не было заметно дрожи.

— Отдай мне этот чертов пистолет! — кричит он.

Делаю шаг назад и качаю головой. Мне нужно поразмыслить. Мне нужно найти другой способ. Конечно, должен быть другой способ.

Лаклэн бросается на меня и вырывает пистолет из моих рук с удивительной легкостью.

— Закрой глаза, милая.

Что я и делаю. Я закрываю их, потому что не могу видеть этого. Но я все слышу, что одно и тоже. Два выстрела. И как настоящая идиотка я открываю глаза и смотрю на дырки в его голове.

— О, боже.

Я отворачиваюсь и меня выворачивает наизнанку. Лаклэн позади меня пытается притянуть меня к себе. Пытается успокоить меня.

— Какого черта? — кричу я. — Какого ЧЕРТА, я спрашиваю? Ты просто взял и убил его? Ты его убил!

Он хватает меня за руки, поворачивает и впечатывает в стену.

— Тебе стоило бы лучше себя контролировать, милая. Просто держи рот на замке, пока я не вытащу тебя отсюда, тебе понятно?

Я чертовски его ненавижу. Ненавижу его. Не могу поверить, что он сделал это прямо на моих глазах. Не могу поверить, что Талия была замешана во всем этом, но теперь я знаю. Я чувствую это нутром. Она мертва. По крайней мере, должна быть. Она бы не выжила в этом мире. Даже я не могу выдержать такого, хотя наивно полагала, что смогу. Но я простая, никчемная обманщица.

Из моих глаз что-то потекло, и я понимаю, что прямо сейчас, здесь стою и рыдаю. Как-то неловко. Гордая, жесткая Мак Уайлдер из Бостона распустила нюни, как маленький ребенок.

Лаклэн достает свою куртку из офиса и накидывает на меня, затем тащит по коридору к выходу. Единственным положительным моментом всей этой ситуации является то, что за последние две минуты выстрелы больше не раздавались. Теперь здесь стояла мертвая тишина, за исключением скрипа разбитого стекла под моими каблуками.

Через минуту я уже вижу Сашу, которая подбегает ко мне, заключая меня в свои объятия. Позволяю ей обнять себя. И это при том, что я терпеть не могу обниматься. Но на какую-то долю секунды мне снова становится хорошо. Мне это сейчас необходимо.

Потом появляется Ронан с еще одним парнем из его группы, и Лаклэн принимается выкрикивать приказы.

— Уведите их отсюда, — говорит он.

Ронан хватает меня и Сашу за руки и тащит к выходу. Я даже не протестую. Слишком ослабла. Слишком устала. Я больше не знаю, что, черт возьми, здесь происходит. Лаклэн ранен, я знаю, что у него кровотечение, и переживаю о том, насколько все плохо. Но я все еще продолжаю думать о том, как он застрелил того парня, и не могу решить, что мне делать, но, очевидно, не имеет значения, что я хочу сделать.

Нас запихивают на заднее сиденье машины, а в следующее мгновение единственным звуком остается звук буксующих колес, когда Ронан вывозит нас оттуда. Саша все еще плачет, прижимаясь к сиденью, пока я безучастно смотрю на улицы, проносящиеся за окном перед нами.

Я не знаю, как долго мы едем. Я даже не знаю, где мы находимся. Такое чувство, что прошла целая вечность. Я просто хочу вернуться в свой мотель, принять горячий душ и утопить все печали в бутылке текилы. Но звонит телефон Ронана, и он бормочет несколько нечленораздельных слов и разворачивается. В совершенно противоположное направление от того места, где я должна быть.

— Куда мы направляемся? — интересуюсь я.

— Ты останешься с Лаклэном. — Он встречается со мной взглядом в зеркале заднего вида. — Он схлопотал пулю из-за тебя. Думаю, меньшее, что ты можешь сделать, это позаботиться о нем.

— Где остальные девочки? — интересуюсь я.

Дом указывает через комнату, где несколько других девушек дрожат от страха и истерически плачут.

Боже. Это последнее, что мне нужно. Я истекаю кровью, и мое плечо чертовски сильно болит.

Меня уже не первый раз подстрелили, и сомневаюсь, что последний. К счастью, на этот раз просто царапина.

Сама мысль, что это было дело рук кого-то из своих, ранит больнее всего. Я не отношусь к предательству легкомысленно. Один из русских должно быть снабжает этих проклятых армян информацией.

Мне придется хорошенько пораскинуть мозгами прежде, чем понять, кто это сделал.

— Где Мэнди?

— Она сказала, что ей нездоровится и отправилась домой, — отвечает Рори.

Нездоровится, как же. Она дуется, потому что я бы ее и пальцем не тронул.

Я смотрю через всю комнату на Шона, который раздает приказы, не имеющие никакого смысла.

Я наклоняюсь и хватаю парня, у которого из раны на ноге сочится кровь. Эта рана точно не убьет его так сразу, к его большому сожалению. Он что-то бормочет на армянском, прежде чем я ударяю его прикладом в висок.

— Тебе есть что сказать мне? — интересуюсь я. — Или ты предпочтешь моей персоне общество Жнеца? Даю слово, его общество тебе понравится еще меньше, чем мое.

— Пошел ты, — говорит он мне, сплевывая.

Прикладываю его головой об пол и поднимаюсь на ноги.

— Отведи его вниз, — говорю я Дому. — Ронан позаботится о нем чуть позже.

Он кивает и зовет Конора, чтобы тот ему помог. Конор молод, и у него преданное сердце, но ему еще предстоит пройти долгий путь. Его лицо приобрело серый оттенок, и у меня закрались серьезные сомнения по поводу того, как много он может выдержать.

— Что такое? — интересуюсь я.

— Детектив Джеймс сегодня не на посту.

— Отцепись от меня, Конор. Мне что нужно делать все самому?

Он смотрит в пол, а затем снова на меня.

— Прости, Кроу. Что мне нужно сделать?

Мое плечо болит. Клянусь, иногда мне нужно терпение, как у какого-нибудь святого, чтобы справиться с этим парнем.

— И какого хрена ты думаешь тебе надо делать? Меня не волнует, где он — хоть даже на своей собственной свадьбе — ты привезешь его ко мне сюда прямо сейчас же.

— Уже бегу, босс.

Сразу после того, как он убирается прочь, клуб начинают заполнять парни в полицейской форме. Я иду в бар и беру оттуда бутылку виски. Пока придется довольствоваться этим.

Когда я думала о том, где живет Лаклэн, я представляла себе что-то типа Адамс Вилидж или, может быть, даже Чарльзтаун. Это было бы вполне очевидно. Поэтому, когда мы подъезжаем к дому в Бикон Хилл, это ставит меня в тупик. Умно, если вдуматься. Ничем непримечательный кирпичный дом, который с одной стороны примыкает к парку Бостон Коммон и одновременно граничит с городским парком, может принадлежать какому-нибудь Джо. Перед домом даже есть эти типичные розовые кусты.

— Это безопасное место? — интересуюсь я.

Ронан поджимает губы, но не отвечает. Он, очевидно, не очень рад, что привел меня сюда, и этого с меня вполне достаточно. Кровожадный Лаклэн Кроу живет в небольшом, ничем непримечательном домишке. Пойди пойми этого засранца.