Его руки на мне, грубые и карающие, и он даже не слышит меня сейчас. Мне нужно заставить его услышать. Я протягиваю руку и нежно обхватываю его лицо руками, переводя его взгляд на меня.

— Лак, — шепчу я. — Подожди, пожалуйста.

— Пожалуйста, что? — отрезает он. — Хватит с меня твоих насмешек, милая. Либо ты со мной, либо без меня. Честно предупреждаю, что вариант номер два не сулит тебе ничего хорошего.

В нем все еще говорит гнев. Стараюсь не дать ему добраться до меня, пока глажу его челюсть большими пальцами.

— Я знаю. Но я не хочу, чтобы наш первый раз был таким. Просто… позволь мне позаботиться о тебе.

Мои слова оказывают на него должный эффект, и он немного ослабляет напор. Не думала, что смогу достучаться до него. Он замирает, глядя мне в глаза. Выражение его лица смягчается лишь на долю секунды, а в глазах мелькает чувство вины. Зная, что он мой, я наклоняюсь и беру его руки в свои, поддерживая его, пока его ноги не касаются дивана. Он наблюдает за мной, как я вытаскиваю свой iPod из своей сумочки и прокручиваю список музыки. Я нажимаю play, а затем пристраиваю его на журнальный столик, постепенно высвобождаясь из остатков порванного платья под песню «Burning Desire» Ланы Дель Рэй. Я хочу, чтобы это было медленно и мило. Я хочу, чтобы он горел, как и я сейчас.

— С этого момента я танцую только для тебя, — говорю я тихо. — Помнишь?

Лаклэн ни на секунду не сводит с меня своих глаз, и мне ясно, что я потеряла его доверие. Это поражает меня, хотя и не должно. Там, откуда я родом, доверие значит очень много. Преданность. Моя преданность втянула меня во всю эту катавасию, и я хотела бы просто сказать ему об этом. Но я не могу. Вместо этого, я собираюсь загладить свою вину. Я собираюсь предложить ему себя на блюдечке с голубой каемочкой. Сделать то, что я поклялась никогда не делать.

Как только я остаюсь в черном кружевном бюстгальтере и трусиках, я встаю между его ног и поворачиваюсь к нему спиной.

Вращая бедрами, танцую в такт музыке и устраиваюсь у него на коленях, трусь попкой об его эрекцию. Даже сквозь джинсы я чувствую, как напряжен его член. Скоро он окажется внутри меня. Мой первый. Мне странно, что я нормально к этому отношусь. Насколько сильно я хочу, чтобы он был единственным.

Спустя несколько мгновений он расслабляется подо мной, его руки блуждают по моему телу, в то время как я продолжаю тереться об него. Он протягивает руки и проводит ладонями по моей груди через кружева, пока инстинктивно приподнимает бедра. Когда смотрю на его руки на моем теле, отчетливо вижу мощь его мускулистых предплечий.

Он источает силу. Первобытную. Мужскую. Он заставляет меня чувствовать себя крошечной. Хрупкой. Я никогда не думала, что когда-нибудь захочу почувствовать все это, но именно это я сейчас и делаю.

Он тянет меня обратно к груди и удерживает в таком положении, пока другой рукой не опускается мне в трусики. Он обнаруживает, что я уже вся мокрая там, и его стон отдается вибрато у меня по спине, когда он засовывает в меня пальцы. Я наблюдаю, как его пальцы движутся под тканью трусиков, ощущают, как я бьюсь об него. Он делает это гораздо мягче, чем я думала, но это не длится долго. Когда моя голова падает на его плечо, и мои глаза встречаются с его, что-то внутри него щелкает.

Его свободная рука тянется к моему горлу, когда его губы находят мое ухо.

— С этого момента все изменится, — говорит он. — Это не гребаная игра, Мак.

— Знаю.

Он хватает меня за челюсть и сжимает ее пальцами, приковывая меня взглядом.

— Отныне ты будешь делать все, что я тебе скажу. Не правда ли, милая?

Я не могу пошевелить головой или даже открыть рот, но оказывается, это не имеет значения. Он сам качает мою голову вверх-вниз в знак согласия, пока отвечает.

— Да, Лаклэн.

Когда он ослабляет хватку на моей челюсти, я повторяю его слова, как он того явно хочет.

— Да, Лаклэн, — говорю я ему. — Отныне все, что бы ты ни сказал. Я буду паинькой.

Он наклоняется и скользит рукой мне в трусики, чтобы обхватить мою задницу, его прикосновения нежны, но глаза все еще источают ярость. Это меня смущает, и я в шоке, когда он шлепает меня по заднице так сильно, что я визжу и почти выпрыгиваю у него с коленей. След точно останется.

— Ты хоть представляешь, что ты сегодня вытворила? — рычит он.

— Да, — хнычу я. — Я сожалею об этом.

Его пальцы сильнее двигаются внутри меня, грубее, хлопая по моему клитору и заставляя меня упираться в его ногу.

— Ты что, шлюха? — требовательно спрашивает он.

Его обвинения резонируют во мне, но мой ум сейчас не готов спорить с ним. Я почти близка к разрядке. Почти на краю.

— Нет, — хнычу я. — Нет, я не такая.

Он предупреждающе больно сжимает мою попку, после чего прикусывает мне мочку уха.

— Правильный ответ, Мак, — говорит он, прерывисто дыша. — Да, Лаклэн. Для тебя я шлюха. Только для тебя.

Господи, дай мне сил. Почему, черт возьми, это так меня заводит? Ведь не должно быть так, верно? Я должна испытывать злость или что-то подобное. Но вместо этого я что-то бессвязно бормочу, и мое возбуждение настолько сильно, что теперь я слышу, как мой зад хлопает его по руке каждый раз, когда он движется внутри меня.

— Пожалуйста, — умоляю я.

— Отвечай, — настаивает он, замедляя темп.

Я качаю головой и сама начинаю тереться об него. Я скажу ему все, что он хочет услышать прямо сейчас, если он не прекратит делать то, что делает со мной сейчас.

— Да, Лаклэн, — кричу я так громко, что, если его люди снаружи, они тоже слышат это. — Для тебя я шлюха. Только для тебя.

Он одобрительно кряхтит и глубже засовывает в меня пальцы.

Я кричу, в то время как оргазм накрывает меня волнами, заставляя меня резко выгибать бедра ему навстречу, пока он покрывает мою шею жаркими поцелуями. Затем он вытаскивает свою руку из меня и поднимает свои еще влажные пальцы, чтобы сжать ими мое лицо, вытирая их об мои губы до того, как засунуть их мне в рот.

Животная часть меня уже знает, чего он хочет, поэтому я даю ему это без колебаний. Я сосу их, пока он смотрит на меня глазами, полными желания, издавая низкий горловой стон одобрения.

— А теперь что ты должна сказать, — спрашивает он.

Я моргаю в недоумении, и мне требуется минута, чтобы понять, чего он хочет от меня. Это так высокомерно с его стороны, но мне нравится, когда он такой. Господи спаси меня.

— Спасибо тебе, Лаклэн.

— За что?

— Что дал мне кончить.

— Хорошая девочка. А теперь повернись, — приказывает он осипшим голосом.

Я встаю достаточно долго, поворачиваюсь, чтобы оседлать его колени, кладу руки ему на плечи. Он смотрит на меня растерянно. Наверное, ему интересно, может ли он доверять мне. Стоит ли ему проходить через все это со мной или же лучше выкинуть меня за дверь. Не знаю, виной ли то моя потребность в ответах или что-то еще, что заставляет меня сделать первый шаг и пленить его рот своими губами.

На вкус он горячий, сладкий и в нем сочетается куча других вещей, суть которых ускользает от меня в этот момент. Что бы ни творилось у него в голове минуту назад, это что-то исчезло, сменилось восторженным голодом. Его руки находят застежку моего бюстгальтера, проделывая несложные манипуляции, пока он, наконец, не отбрасывает его в сторону. Затем он ладонями грубо сминает мои груди, а затем отстраняется, чтобы посмотреть на них.

— Эти сиськи, — мычит он. — Ты и эти чертовы сиськи.

Он говорит все это, а потом его рот накрывает мои соски, после чего он облизывает их так, будто не может насытиться ими. Пальцами глажу его волосы и затылок, в то время как моя голова откидывается назад, и я позволяю себе окунуться в чувственность этого момента. Он так хорош. Слишком хорош.

— Господи. — Он приподнимает меня и оборачивает мои ноги вокруг своей талии, неся меня по коридору. — Я взорвусь, если не окажусь внутри тебя.

Открывая ногой дверь в свою спальню, он укладывает меня на кровать. Лаклэн не разрывает зрительный контакт, когда тянется к поясу и сбрасывает штаны одним махом.