– Тебе точно надо идти в дипломаты, – она смерила его холодным взглядом и отвернулась.

Какое-то время они стояли молча. Из-за горизонта появился багровый шар солнца, прогоняя остатки ночи. В лужах на асфальте заиграли яркие блики. В окнах домов стал гаснуть электрический свет. Наконец, в конце улицы появилась бежевая “Волга”. Развернувшись вокруг фонтана, она плавно остановилась возле них.

Оля не спеша направилась к машине и, открыв дверцу, повернулась к Сергею.

– Все же, заходи. Или хотя бы позвони, – и добавила с сарказмом. – Если, конечно, появится время.

– Пока! – он помахал рукой.

Она села в машину и захлопнула дверь.

– Сережа! Садись, подвезу, – высунувшись из окна, предложил ее отец.

– Спасибо! Я с ребятами.

– Ну как знаешь.

Машина рванула с места, обдав его ядовитым запахом выхлопных газов, смешанных со свежим утренним воздухом. Он закашлялся. Кто-то легонько похлопал его по спине. Сергей оглянулся. Он не заметил, как подошли ребята из его класса.

– Ну что, Серега? – с иронией спросил его Алексеев, и, указывая вслед удаляющейся машины, продекламировал:

– Он был титулярный советник, она – генеральская дочь. Он робко в любви объяснился, она прогнала его прочь.

– С чего это тебе пришло в голову? – удивился Сергей.

– Ну как же! Почти всю ночь вдвоем проговорили. А потом вдруг вместе исчезли. А теперь она уехала одна. И даже не захотела подвезти.

– Да у тебя к утру фантазия разыгралась. Во-первых, она попросила проводить ее к телефону. А то по парку сейчас шастает много пацанов под градусом, в поисках приключений. А во-вторых, я с ней не поехал, потому что захотелось с вами пройтись. Может больше такого случая и не представится. Разбредемся кто куда. Со временем и узнавать друг друга будем с трудом.

– Ну, тогда пошли, – согласился Леха.

– А где остальные?

– Гуляют по парку. Решили подождать пока начнут ходить троллейбусы. Так что можем идти без них.

И они двинулись небольшой компанией вдоль улицы, навстречу новому дню и, как они были уверены, навстречу новой, уже взрослой, жизни.

Утро было ясное, небо ярко-голубое. Шар солнца постепенно из багрового превратился в ярко-желтый. Под его лучами роса на зеленых газонах блестела словно серебристая сеть, а мокрый асфальт сверкал, будто выложенный осколками разбитых зеркал. Летний ветерок чуть шевелил зеленую листву на деревьях, и она мерцала и переливалась на солнце.

Конечно, еще в школе, многие из них поняли, что все не так просто и гладко, как им объясняли учителя. Но они все были молоды и полны оптимизма. Всем им, в среднем, было по восемнадцать лет и казалось, так будет всегда. Жизнь будет бесконечно долгой и радостной. И никакие катаклизмы не смогут им помешать. Это был юношеский оптимизм, основанный лишь на молодом задоре и наивной вере в справедливость.

И никто из них не догадывался, что пройдет всего лишь два года, и они понесут первую потерю. Толян – их одноклассник Толя Глушко, в составе танковой части войдет в Чехословакию. На мосту через Влтаву один из пролетов не выдержит веса тяжелого танка и проломится. Танк рухнет в воду, и Толя погибнет вместе со всем экипажем.

А пока все они, живые и веселые, шли по утренним улицам большого города, и, перебивая друг друга, рассказывали разные истории, шутили и смеялись.

Было раннее летнее утро, и ручейки торопливых горожан, спешащих на работу, устремились к троллейбусным остановкам. В большинстве это были простые люди, с обычными разговорами о погоде и футболе, о политике и о повседневных делах. Город просыпался, наполняя улицы голосами людей и шумом машин. Из булочной неподалеку пахло теплым свежим хлебом, запах которого заполнял всю округу. Самая короткая ночь в году закончилась. Начинался новый день.

Первые два дня республиканских соревнований в Киеве стояла прекрасная летняя погода. Но на третий день подул холодный северный ветер и небо постепенно затянулось тяжелыми дождевыми тучами. Предварительные забеги на восемьсот метров должны были начаться ближе к обеду, и все гадали, успеют ли их провести до начала дождя. А в том, что дождь будет, и довольно сильный, уже не сомневался никто.

В первые два дня Надя Подольская выиграла обе спринтерские дистанции и сейчас пришла поболеть за Сергея. Он сидел на скамейке, то и дело бросая взгляд на плывущие по небу черные тучи. Надя подошла сзади и, положив ему руку на плечо, тихо сказала:

– Все будет хорошо. Соберись, и ты выиграешь.

Не оглядываясь, Сергей своей ладонью накрыл ее руку.

– Не хочу тебе мешать перед стартом. Я сяду чуть выше, – Надя указала на верхние скамейки трибуны. – Ни пуха!

– К черту! – последовал традиционный ответ.

Она поднялась по ступенькам до самого верха, где скамейки трибун были прикрыты нависшим над ними козырьком. Сергей продолжал нервно поглядывать в хмурое небо. Рядом с ним сидел Костя Крылов и тоже нервничал.

За час до старта к ним подошел Берковский.

– Если забеги пройдут до дождя – будем считать, что вам повезло. Во всяком случае, минут через двадцать начинайте разминку.

– А если дождь начнется во время разминки?

– Смотря, какой дождь. Может только поморосит. Ну а если ливень, то, наверное, всё отложат. Тогда объявят по стадиону, – Берковский ушел.

Костя и Сергей переглянулись. Им явно не нравилась такая неопределенность, и это заставляло нервничать вдвойне. Мало утешало и то, что другие участники находились в таком же положении. Хотя были и такие, которые особо не волновались, потому что приехали лишь для того, чтобы дать команде зачетные очки. Их мало заботило место, которое они займут в итоговой таблице. Сергей же настраивал себя только на победу. Впрочем, и Костя не скрывал, что хочет выиграть. Но пока оба с тревогой поглядывали в свинцовое небо и наблюдали как над стадионом все плотнее сгущаются тучи. Нервное напряжение не давало спокойно сидеть на месте и требовало каких-то действий.

Поэтому они вскоре поднялись и отправились на запасное поле. Там уже собрались почти все участники забегов. Некоторые приступили к разминке, но кто-то все еще стоял в раздумье, поглядывая на небо. Вдали, среди низких черных туч, сверкали молнии, словно Зевс-громовержец метал свои огненные стрелы с небес на землю. И после каждой такой вспышки, через несколько секунд, до стадиона докатывались отдаленные глухие раскаты грома. Судя по разнице во времени между молнией и громом, эпицентр грозы был еще на каком-то далеком расстоянии от них. Но временной интервал между сполохами молний и раскатами грома очень быстро сокращался. А значит и гроза приближалась так же быстро. Первые капли дождя упали с неба, когда Сергей и Костя, начав разминку, успели пробежать пару кругов по полю. Самые предусмотрительные стали собирать свои вещи и двигаться под трибуны центрального стадиона. Дождь очень быстро набирал силу, за минуту превратившись из моросящего в непрерывный ливень. Ветер подхватывал мокрые полотнища флагов и с силой и шумом ударял их о флагштоки. Гроза буйствовала все сильней. Вспышки молний, пронизывающих небеса, и мощные раскаты грома, от которых дрожало все вокруг, происходили одновременно, словно из этих черных туч вела обстрел тяжелая артиллерия. Небеса как бы разверзлись, и неистовый водопад, сквозь которые трудно было разглядеть что-то на расстоянии в несколько десятков метров, под аккомпанемент грома и сверкание молний, рухнул на землю. Все, кто еще оставался на запасном поле, метнулись под спасительные трибуны и как завороженные смотрели на это редкое буйство стихии.

– Разверзлись хляби небесные, – раздраженно заметил Костя. – Только уж очень не вовремя.

Сергей прошел под трибунами к воротам, ведущим на спортивную арену и выглянул наружу. Беговые дорожки превратились в огромное озеро, опоясывающее футбольное поле. Да и на самом поле образовались большие лужи. На трибунах и на судейской вышке не было ни души, будто всех смыло потоками воды, выплеснутых небесами. Сергей опять вернулся под трибуны. Кто-то все же пытался разогреть мышцы, и вяло разминался. Но большинство спортсменов стояли в нерешительности или ходили под трибунами. Прошло уже более получаса, но никто так и не сообщил им никакой информации. Ливень постепенно затих и превратился в мелкий моросящий дождик. Тучи были уже не такими зловещими. И кое-где, между ними, уже проглядывало голубое небо. Все нервничали в ожидании какой-либо официальной информации. Но ее не было. Наконец, минут через пятнадцать, появился человек в желтом дождевике и белой шапочке с козырьком, на которой было написано слово “судья”.