Ничего больше не сказав Кадрий развернулся на каблуках и отправился к своей лежанке. Чуть замявшись его хозяин негромко пробормотал:

— Хорошо, нас проблемы вашей группы не касаются. Но надеюсь, что у вас все под контролем, — затем Робер тоже поспешил к лежанке.

Сидевший рядом с Арком Хвель проводил попутчиков взглядом, а затем в полголоса уточнил:

— А что не так с Кадрием?

— У нас в Балакии любителей… — замялся Арк, но все же подобрал слова, — еще совсем юных девушек, когда те попадаются в первый раз, заковывают в колодки. И держат так на главной площади города несколько дней, где все прохожие могут взглянуть в лицо этого человека, запомнить его или даже швырнуть в него камнем, если уж совсем руки чешутся. При этом каждый день этого человека стегут по рукам плетью, из-за чего те вплоть до локтей превращаются в кровоточащий кусок мяса. Чтобы не было желания тянуть свои клешни к кому не следует.

— Почему просто в тюрьму не бросить? — почесал голову Хвель.

— Часто после этого бросают, но сперва-то урок преподать надо, — постукивая трубкой по подошве сапога ответил Аркум. — Если не усвоит, то тогда снова колодки, а затем тюрьма. Только к тому времени такому человеку добавят клеймо на щеке. Такое под перчатками уже не спрячешь, а другие преступники таких людей, как правило, не любят.

— Странные у вас обычаи, но может какой-то смысл в этом и есть, — поднялся на ноги Хвель, заметив, что Крина вновь уснула и Ринала тоже направилась к своей лежанке.

На следующее утро отряд наконец-то вошел в лес. Полный энергии Добряк носился между деревьями и кустами, изредка вспугивая прятавшихся среди них зверей и птиц, но не пытаясь кого-либо преследовать. Пес был рад вернуться в родные места.

Хакар тоже приободрился и почти не обращал внимания, на Аксия, который так и крутился вокруг Мари. Своим решением, судя по всему, брильемец слегка огорчил девушку, которая теперь старалась держаться поближе к Ринале. Блондинка своим присутствием хотя бы немного остужала пыл охранника.

Остальные же в отряде отнеслись к лесу, обступившему их со всех сторон, с осторожностью. Недавняя встреча с глимбом дала понять, что безопасным Брильем назвать точно было нельзя, а зимнее нападение волкулов еще в Редилии, лишь подтверждало эти опасения.

Собственно, примерно это на ближайшем привале и высказал Аркум Хакару, на что брильемец лишь успокаивающе улыбнулся:

— С тем найрмогом явно было что-то не то. Шидтен не в ладах с Далай, ее воды смывают его чары, так что детища первого стараются держаться подальше от ее рек и озер. А тому было все равно на ручей, а значит он был или очень зол, или не в своем уме. В любом случае, относитесь к Лесу с почтением и нам ничего не грозит.

— Но на нас ведь все еще могут напасть волкулы или еще кто, разве нет? И про обычных волков не забывай, — чуть побледнев напомнила Ринала.

— Может быть, но вдоль тракта и так близко к опушке это мало вероятно. И волки не нападают на людей первыми. Во всяком случае нормальные волки. Но если хочешь я помолюсь Артану, чтобы хищные звери держались от нас подальше, — предложил брильемец, но сразу же поспешил добавить. — Правда, боюсь, что Артан меня не очень любит, так что многого не обещаю.

— А до твоей деревни нам далеко? — вмешался в разговор не слишком взволнованный переходом Робер.

Что-то прикинув в голове и скептически оглядев самого Робера Хакар отвтели:

— Дня три. Все же к переходам в нашем отряде привыкли далеко не все.

— Бедные мои ноги! А быстрее никак?

Хак лишь пожал плечами ничего не сказав. Вместо него ответила Ринала:

— Если уж зашел разговор о богах, то помолитесь Варвану. Может бог странников пошлет вам сил в дороге.

Мужчина лишь скептически качнул головой. Видимо вверять свое будущее он предпочитал отнюдь не богам.

Остаток этого дня, как, впрочем, и следующий, ничем примечательным не отличались. Хакар гнал всех, вперед не обращая внимания на мольбы и уговоры немного передохнуть. До этого многие скептически относились к людским россказням о том, что брильемца в лесу не обогнать даже на скаковой лошади, но теперь все взглянули на эти сказки по-другому. Там, где даже выносливые охранники или Аркум и Хвель начинали выдыхаться Хакар еще был полон сил. Чтобы поддерживать его темп Ринале и Крине иногда приходилось переходить на легкий бег из-за чего брильемца вечно приходилось одергивать, чтобы он не слишком вырывался вперед. Как-то на привале Хак обмолвился, что в одиночку добрался бы до дома и за два дня, причем не по тракту. Мари, единственная из отряда, кто хотя бы морально была готова к подобному переходу, тут же подтвердила его слова. К концу пути все в отряде поверили в эти его слова.

Утром третьего дня все были уже на пределе, но Хакар поспешил обрадовать друзей, сказав, что до его деревни осталось меньше четырех лиг.

— К обеду точно придем.

Его слова оказались правдой. Солнце еще не успело достигнуть зенита, как отряд вышел на берег небольшой речушки, почти ручья. Противоположный берег реки плавно переходил в пологий склон, на котором и раскинулась небольшая брильемская деревушка. Низенькие домики, крытые тесом и корой, были разбросаны тут и там по холму, на самой вершине которого расположился круг из нескольких деревянных идолов. С северной стороны возвышенности, где склон был еще более пологим, раскинулись небольшие гречишные и ячменные поля, а также были привязаны несколько коз, вокруг которых бегали козлята. Не считая кур и уток, которых было видно в некоторых дворах, больше никого брильемцы не держали.

— А у вас тут довольно мило, — улыбнулась Мари разглядывая деревушку.

— Ты разве здесь уже не бывала? — удивилась Ринала.

— Нет, мы с Хакаром так и не дошли, а на повозке тогда заезжать не стали. Кстати, а где твой дом? — обратилась она уже к Хакару.

— Вон тот, почти на вершине, — махнул рукой парень. — Места у нас мало, но и семья у нас не слишком большая. Так что, думаю, все поместимся, идемте.

В деревне к появлению незнакомцев отнеслись спокойно, если не сказать равнодушно. Редкие местные, что попадались по пути, кивали Хакару, здоровались на брильемском и продолжали заниматься своими делами. Парень отвечал тем же самым, ничего не объясняя и не представляя своих друзей. Для остальных подобное равнодушие было немного в новинку, но спрашивать что-то у Хака никто не стал. Видимо здесь так было принято.

Но у ворот указанного Хакаром дома их все же встречали, что хоть как-то вписывалось в понятия о гостеприимстве для всех в отряде. Правда не совсем понятно было, откуда о приближении гостей хозяевам стало известно.

Встречала отряд невысокая девушка с заплетенными в косу каштановыми волосами, одетая довольно просто, явно для работы по дому. В ее скуластом, чуть загорелом лице, с тонкими чертами просматривалось что-то общее с внешностью Хакара, так что догадаться о том, что они были родственниками было просто. На руках девушка держала белоснежного щенка, который, то и дело, порывался укусить ее за палец или за кончик косы.

— Привет, Мири, — улыбнулся Хакар приобняв сестру. — Мама с братом дома?

— Привет, Хаку на охоте, а мама ушла собирать травы на восточную опушку. Хозяйство опять на мне, — тоже улыбнулась девушка параллельно с этим приветливо потрепав по загривку Добряка, который ткнулся носом в подол сарафана Мири.

— А о нашем приближении ты как узнала? Сказал кто?

— Нет, сам ведь понимаешь, что никому особо дела нет. Мне ветер нашептал, — загадочно сверкнув глазами прошептала Мири. — Видимо этой весной Тенгер обратил на меня внимание.

Что-то еще сказать Хакар не успел, так как из-за спин своих стражей выскользнул Робер и тут же подскочил к Мири, а точнее к щенку которого она держала на руках. Трогать его собачник благоразумно не стал, но окинув оценивающим взглядом явно остался доволен, о чем тут же и заявил:

— Я готов купить этого щенка за двадцать пять, нет, тридцать, редалийских золотых.