— Так Слуги Белиона… оборотни? — удивился Маркус.

— Не совсем. Перевертыши им служат, сам же последователи этого Бога шагнули куда дальше. Они не ограничены одной формой, а также обладают чудовищной регенерацией и как правило отлично владеют и обычным оружием тоже.

— Вы все верно подметили, господин Алмеркус, кажется? — вдруг повысив голос сказал стоявший впереди Слуга, коим был крепко сложенный старик. — Зиг и правда все это может, а за последние сколько же… семьдесят лет, ведь так, Зигфрид?

Бородатый мужчина за его спиной негромко пробасил:

— Семьдесят восемь.

— Именно! Так вот, за этот срок Зиг успел овладеть, наверное, парой десятков различных оружий, хотя больше всего предпочитает свою фалькату, — краешками губ улыбнулся старик.

— Так ему уже под сотню? — удивился Маркус, поглаживая навершие своего меча.

— Да, Зигу сто два, — кивнул Слуга, а затем, будто спохватившись добавил. — Ах да, меня зовут Люций, я глава этой армии и, если вас это так волнует, мне сто восемьдесят четыре года. А эту очаровательную даму зовут Лира и ей…

— Люций! Какая разница сколько мне лет? — повысила голос девушка, а затем мило улыбнулась в сторону остановившейся в саженях пяти от них вражеской процессии.

— Что ж, каждая девушка имеет право на маленькие секреты. Даже если девушка разменяла уже… кхм, опустим этот момент. Итак, ваши имена мне уже известны, так что с знакомствами на этом закончим. Но где же барон Дариус?

— Я его голос и уши на этой встрече, — невозмутимо ответил Маркус. — Барон доверил мне решение всех вопросов на этих переговорах.

— Пусть будет так, — кивнул Люций, а затем все добродушие из его голоса улетучилось, и мужчина ледяным голосом чуть ли не приказал. — Отдайте нам город и мы, так и быть, пощадим почти всех его жителей.

— Пощадите? С какой это радости? — хмыкнул Алмеркус, многозначительно взглянув на нежить, стоявшую рядом с Люцием.

— Наши владыки не хотят править опустевшей землей, — повел рукой мужчина, но старый Охотник снова вмешался.

— Так и скажите, что вам нужны «семена на посадку». Даже самый глупый крестьянин понимает, что, если съесть все зерно сразу весной будет нечего садить. Не в ваших интересах убивать всех разом, но и жить, те кого вы пощадите, будут на правах рабов и скота.

Холодно улыбнувшись лишь краешком губ, Люций смерил Охотника все таким же холодным взглядом. Алмеркус не стал отводить глаз, продолжая смотреть в лицо некроманту, на что тот еще раз недобро улыбнулся:

— Даже если это так, что с того? Это лучше, чем бесславно погибнуть в попытке отстоять этот городок. Если вы не поняли, то шансов на это у вас никаких. Ни один из ваших гонцов не достиг Прала. И я сейчас говорю не только про тех, что были отправлены раньше. Те, что покинули город утром тоже уже погибли или оказались у нас в плену. Да, господин Алмеркус, и ваши Охотники, что спускались вниз по Ории. Шансов же на то, чтобы закрыть Прорыв самостоятельно у вас все меньше и меньше с каждым часом. Сдавайтесь и отношение к вам будет чуть лучше, чем к, тем, кто выберет сражение.

— Это пустая трата времени, — подняв руку Маркус не дал заговорить Охотнику. — Если у нас нет и шанса какой смысл вам говорить с нами? Вы лишь тратите и наше и свое время. Оставим этот пустой треп в стороне — Свель не будет сдан ни сегодня, ни через луну или даже полгода. Рано или поздно в Прале узнают о случившемся и без наших гонцов, чего вы и боитесь. Ваш план не удался.

Дав командиру гвардейцев закончить Люций устало вздохнул и приподняв бровь уточнил:

— Это ваше последнее слово?

— Именно так, — припечатал гвардеец.

— И барон с ним согласен?

— Безоговорочно, — чуть вынул меч Маркус и тут же глухо стукнув гардой о ножны загнал его обратно.

Пожав плечами Люций развернулся и пошел прочь, а вслед за ним двинулись его приспешники и охрана. Пройдя несколько шагов, некромант полуобернулся и повысив голос бросил:

— Я пытался пойти вам на встречу. Все же ничто человеческое мне не чуждо…

— О том, что такое человечность вы все забыли, как только прислушались к лживым словам той мерзости, что зовете Богами, — выплюнул ему вслед Алмеркус.

Сверкнув глазами Люций процедил:

— Я запомнил тебя, Охотник. Перед тем как бросить тебя в Прорыв я хорошенько помучаю тебя в этом мире. В следующий раз, когда мы увидимся, ты пожалеешь о том, что вел себя так дерзко.

Управляющий ничего не стал отвечать некроманту. Вместо этого он достал трубку и сыпанув в нее табаку подозвал ближайшего стражника с факелом.

— Подай-ка мне огоньку, служивый. Да не трясись так, все их угрозы — только слова. Пойдем у них на поводу и жизнь наша станет хуже, чем у свиней. Ты же не хочешь этого ни для себя, ни для своей семьи и друзей?

Стражник тут же отрицательно закрутил головой, да так сильно, что Охотник испугался, что тот себе что-нибудь повредит. Усмехнувшись мужчина хлопнул солдата по плечу:

— Ну вот и не падай духом. Свель и всех его жителей мы этим тварям не отдадим.

— Тем не менее сделать это будет весьма сложно, — почесал подбородок Маркус. — Нужно усилить посты, этой ночью будет штурм, я уверен.

Алмеркус на его слова одобрительно кивнул и обернувшись бросил последний взгляд в темноту, что поглотила проклятое фиолетовое пламя. Казалось, что там, в этой тьме, не было ничего, но все понимали, что это не так. Там, почти под самыми стенами, затаилось ужасное вражеское войско, что уже скоро обрушит свою злобу на стены маленького города. А еще дальше, за спинами этих тварей, пульсировала прореха в ткани пространства, что соединяла Элас — мир живых, с Уласом — давно забытым планом реальности, путь в который никогда не должен был возникнуть столь далеко на севере. И вот это пугало старого Охотника куда сильнее чем все эти несметные полчища тварей, что уже через несколько минут могли бросится к стенам города. То, что до этого казалось невозможным пугало Алмеркуса куда сильнее.

Наблюдавшие со стороны за переговорами лидеров двух сторон Крина, Сарг и остальные, естественно, не могли слышать их слов. За исключением отдаленных, особенно громких реплик, да и то неразборчиво.

— Как думаешь, о чем говорят? — плавно натягивая лук спросил пиромант.

— Сдаться поди предлагают, — хмыкнул Нэр, все еще куривший трубку.

— Я не собираюсь этим тварям сдаваться! — осенил себя священным знаком молодой стражник.

— Ну это не тебе решать, Бори, но думаю Маркус и остальные с тобой согласятся, — пожал плечами его старший сослуживец.

Вскоре разговор закончился, судя по репликам на повышенных тонах, не слишком мирно. Лидеры городской обороны потянулись обратно к воротам. О результатах переговоров, естественно, никого из обычных солдат не уведомили. Разве что минут через десять на башню к Крине и остальным заглянул один из сержантов и велел быть настороже, а также пообещал прислать подмогу.

— Чего все так засуетились то? — испуганно спросил Бори.

— Штурма боятся, — хмуро озвучил крутившуюся у всех в головах мысль Нэр. — Шлем надень, парень. И вы, Охотники, тоже подготовьтесь.

Сарг обеспокоено за озирался, не зная, как еще он мог подготовится к возможному нападению. Крина же молча принялась привязывать статуэтки, так чтобы в бою не терять даже секунды на то, чтобы их найти. Одну она закрепила под наконечником копья и еще по одной на предплечьях, прямо под кистями.

— Ты их и так использовать можешь? — удивился Сарг наблюдая за новой знакомой.

— Чем дальше от ладоней, тем больше это требует концентрации, но здесь, — постучала она костяшкой пальца по одной из статуэток, — это не так уж и сложно. Главное, чтобы контакт с кожей был. Если на то пошло, то иногда и срывать статуэтки с пояса не обязательно, можно их возжигать прямо в перевязи.

— А другие от этого не вспыхнут?

Немного подумав Крина лишь пожала плечами и как ни в чем не бывало занялась второй рукой.