— Думаю, ему все равно, если речь не идет о Еве, — передернул плечами Кайл. — А в птицах мы нуждаемся, так все будет гармонично. Наконец-то.

— Это звучит невозможно…

— Нужен только человек. Настоящий, без единого животного признака.

— Таких не бывает, — усмехнулась Ясинэ.

— Значит, я создам, — пожал плечами Кайл. — Ведь я — первый Верховный Магистр Имагинем Деи.

***

Дверь в кабинет Верховного шисаи была приоткрыта. Значит, он действительно вернулся, значит, он действительно здесь. Ясинэ коснулась ручки двери и замерла.

А стоит ли вообще заходить?

Здравствуйте, я ваша куно и шисаи, может, помните меня? Я тут мимо проходила, дай, думаю, зайду? Я жду вас много месяцев, но ни разу не удосужилась написать, чтобы узнать, где вас искать, а тут случай подвернулся? В Имагинем Деи только и слухов, что о вашем возвращении, я им поверила…

— Войди, — донеслась из-за приоткрытой двери.

И Ясинэ, повинуясь голосу, вошла в знакомую комнату.

Она как будто не изменилась. Все те же шкафы, те же подушки, те же сундуки без замков и тот же самый массивный стол с теми же самыми часами смерти.

Сакерд поднял на Ясинэ взгляд и криво усмехнулся:

— Ну говори, раз пришла.

Ясинэ сжала и разжала в руках белоснежную накидку Магистра, не решаясь спросить. Кайл разрешил, отпустил, но…

— Могу ли я продолжить обучение у вас, учитель Сакерд? — тихо произнесла она, подойдя к столу.

— Ты уже обучена, — Сакерд махнул рукой и склонился над бумагами перед собой. — Свободна.

— Вы никогда не завершали мое обучение…

— Ты сама завершила. Бегала кумо знает где, как псина без хозяина, с Кайлом этим своим спелась, к императору в Магистры пошла, меня даже не удосужившись спросить. И теперь ты делаешь вид, что я твой «учитель», и я что-то тебе должен. Нет, милая, проваливай.

Стиснув зубы до скрежета, Ясинэ развернулась на лапах и потянулась к двери.

— Я научил тебя всему, чему должен был. Можешь больше не приходить, — донеслось в спину.

— О нет, господин Сакерд, — Ясинэ мотнула головой, — вы лукавите. Например, вы не учили меня видеть «плетения», которые есть у всех людей и на некоторых вещах.

Сакерд облокотился на спинку кресла, которая скрипнула под его весом, и с усмешкой ответил:

— Это не навык, это что-то вроде побочного эффекта длительных медитаций. Если бы ты сразу медитировала, как я тебе говорил, узнала бы об этом раньше. Сама виновата.

— Я не люблю медитации, а плетения вижу без них.

Сакерд рассмеялся:

— Где ты прочла это и почему решила меня дурить?

Ясинэ сжала опущенные кулаки, и Сакерд, заметив, с издевкой бросил:

— Ну-ну, не изображай из себя злую фурию. Раз ты «видишь», то докажи мне это, и не будем спорить.

Ясинэ обернулась и с прищуром посмотрела на него.

— Вот, например, на каких вещах в моем кабинете плетение одинаковое? — он обвел рукой комнату. — Может, на мне и, скажем, ноже? — и снова этот хитрый, с издевкой, прищур.

— Нет, — Ясинэ кивнула на посох у двери и указала пальцем на часы смерти на столе. Они оба сияли как будто изнутри особенным узором, идентичным. — Вот эти два одинаковые.

Сакерд усмехнулся и сложил руки на бедрах:

— А ты не так бестолкова, как я думал, — покивал он. — Это, — кивнул он на часы, — последнее сердце предыдущего верховного шисаи, а это, — на посох, — его предпоследнее сердце.

Ясинэ торжествующе улыбнулась и уперла руку с зажатой белой накидкой в бедро.

— А вот ты, — Сакерд посмотрел ей в глаза и прищурился, — не имея предрасположенности к стихиям, с маленьким резервом и дурным нравом, обладаешь умением «ясно видеть» или, иначе говоря «видеть суть». Таких, как ты, одна на миллион. Потрясающая способность, — он медленно похлопал ладонями друг о друга, издевательски улыбаясь, — и абсолютно бесполезная.

Ясинэ заклокотала сквозь зубы.

— Собирай вещички, милая, — махнул он рукой, — и проваливай в свой одиннадцатый храм, ты уже больше полутора веков как должна служить при нем, шисаи.

— Я вам не «милая»…

Сакерд, перестав улыбаться, кивнул:

— Не тигренок, не котенок, не Яся… Я помню…

— Это все, что вы можете мне сказать? — прошипела она, едва сдерживаясь.

— На самом деле да, Ясинэ, — Сакерд еще раз кивнул. — А чего ты ждала?

— Какой же вы злопамятный, однако…

— Все еще проще, Ясинэ, — Сакерд, расположившись в кресле удобнее, посмотрел в распахнутое окно. — На самом деле я больше ничего не могу для тебя сделать. А тон, язвительность — скорее от разочарования. Как только я нашел тебя, понял… нет, решил! Я наивно решил, что ты особенная, и ты будешь моя. Моя ученица, моя гордость. А ты своя собственная. И совсем не особенная. Разве что черные стражи не торопятся порвать тебя в клочья, но это похоже на их блажь, а не твой талант.

Ясинэ закусила губу и тоже посмотрела в окно. Где-то внутри неприятно засвербело. Хотелось спорить, доказывать Сакерду, что он не прав, но ведь он был прав. Он был искренен, и его опыт сложно было игнорировать. В конце концов, он был учителем многих — куда более способных, куда более талантливых, он сам отбирал себе лучших. И среди этих лучших как будто совершенно случайно затесалась кошка стоимостью в парочку тенши.

— У вас большой опыт, может быть…

Сакерд устало посмотрел на нее и в грустной улыбке поджал губы:

— Мне действительно нечему тебя учить. Знания? Ты гораздо больше почерпнешь из архива Самсавеила. Бои? В одиннадцатом храме с удовольствием сломают тебе хвост и лапы на уши натянут без моей помощи. Оставшись здесь, ты только потратишь мое и свое время. Хочешь мой совет, как учителя?

Ясинэ кивнула.

— Будь шисаи, как и должна быть. Тренируйся, читай, практикуй, совершенствуйся. Может быть, однажды ты станешь главой одиннадцатого храма, а может — даже Верховной шисаи.

— Вы так думаете? — вскинула брови Ясинэ.

— Нет, — скривился Сакерд. — Но должен же я сказать что-то ободряющее, мотивирующее, я же твой учитель.

— Сиди тихо и не высовывайся, — проворчала Ясинэ, пряча в прическе паука. Вряд ли ему будут рады… Тут и хозяйке-то наверняка рады не будут, не то что ядовитому пауку, питающему страсть к волосам.

Ясинэ отряхнула дорожное платье, потрепала хвост и уши, выбивая пыль. Еще раз проверила паука.

Тянуть пса за хвост дольше не имело смысла, все равно так или иначе придется это сделать. Ясинэ глубоко вдохнула и резко выдохнула. Натянула на лицо маску сосредоточенности и равнодушия, и размеренным шагом двинулась к воротам одиннадцатого храма шисаи.

За его воротами раздавались короткие выкрики и треск тренировочных манекенов, чей-то командный голос и едва различимый шорох воды. Вот бы поскорее в нее окунуться, чтобы перестало сводить уставшие лапы и затекшие лопатки, чтобы смыть толстый слой пыли с сухой кожи…

Пройдя на территорию храма, Ясинэ повертела головой, осматриваясь. В отдалении высился сам храм, подпираемый колоннами. А от него к воротам тянулись строения, на вид совершенно одинаковые — с одинаковыми деревянными столбиками, одинаковыми бежевыми перегородками и одинаковым настилом. Посреди дорожки стояла статуэтка трехглазой кошки с поднятой лапой — воплощение дружелюбия, которым здесь как будто и не пахло… То ли Ясинэ была слишком напряжена ожиданием разговора с шисаи, то ли атмосфера действительно давила.

Командный голос смолк, но тренировки продолжались. Ясинэ дернула головой в сторону маленького полигона с манекенами, которых старательно поколачивали куно. Ей навстречу, чинно вышагивая, шла невысокая кошка. Темные волосы были уложены в высокий пучок, руки спрятаны в рукавах кимоно, и только звериные лапы шагали — топ-топ-топ. Да так слаженно, так четко, что Ясинэ с трудом сдержала улыбку, когда кошка подошла практически вплотную и снизу вверх посмотрела на Ясинэ. Лиловые глаза горели с какой-то необъяснимой свирепостью.