Надеюсь, после такого лечения я не загнусь…

Также довелось попробовать кровяной бульон от повара из Лаоса — надеюсь только ОТ повара, а не ИЗ. Скорпиона во фритюре от азиата, сэндвич с мозгами от американца и лютефиск от норвежца. Последнее оказалось менее странным, чем само название. Это всего лишь треска, вымоченная в щёлочи до почти прозрачного желейного состояния. Вкусно? Сложно сказать. Но необычно.

Запивались деликатесы настойкой из кобры, от которой на душе моей стало хорошо, как никогда раньше. Ларка-то молодец, соврала, будто не переносит алкоголь и свалила домой к Грише, взяв с Пафнутия обещание вернуть меня в целости и сохранности, а мне было сказано, что пока не попробую — меня в покое не оставят, и вообще своим отказом я оскорбляю чёрта, а также Лилит, ну и, само собой разумеющееся, самого Дьявола.

— Вас с такими почестями встретили, а вы… — заявил мне рогатый, протягивая бокал. — Ладно, подруга! Но ты-то, лапочка, неужели обидишь властелина подземья?

И я выпила.

А поскольку алкоголь употребляла редко, то ударило меня будь здоров. Я сидела, дрыгала ножкой, будто дома на диване и осматривалась вокруг — передо мной разворачивались почти короткометражки. Жуткие и вместе с тем забавные.

Пьяные черти и демоны — те ещё клоуны.

Я глупо улыбалась и довольно быстро приходила к осознанию, что мне всё здесь нравится: котлы с грешниками, вулканы, красный цвет, чёрный… Они казались такими неземными, загадочными. Дочка тьмы казалась загадочной, Пафнутий… И сидела я как-то загадочно. Вроде сидела, а вроде летела. Мимо котлы проносились, горы костей, фонтаны из газировки.

— Лапочка, ты меня слышишь?

Пафнутий почему-то двоился.

— Слышу и вижу. У тебя есть брат близнец? Я не против. Втроём веселее! — я почувствовала, как куда-то плыву, плыву и мне так легко, легко… Только жарко.

— Я сейчас тётку позову. Подожди, — рогатый поднялся из-за стола.

— Не надо тётку. Я не хочу опять пить настойку! Она по запаху мочу напоминает! Лучше расскажи, почему Лилит нас с Ларкой героинями считает? Что-то я так и не поняла, с чего она вдруг доброй стала? Навредить же хотела. Что изменилось?

— Потом поговорим. У тётки есть средство. Оно…

— Не хочу! — капризно перебила я. — Не надо никаких средств. Ответь на вопрос. Мне жуть как интересно.

Гости за столом неожиданно начали расходиться, а та часть, где сидели мы, вообще уже оказалась пустой. Время, однозначно, шло совсем по-другому, и я, однозначно, плохо соображала. Но любопытство не отпускало, хотя что-либо понять я особо и не мечтала.

Чёрт наклонился к моему уху и начал объяснять:

— Твои родители могли уничтожить Лилит, но вместо этого отправили домой. Раньше ведьмы так не поступали, поэтому в некотором роде это новый виток взаимоотношений между представителями двух миров.

— Ух ты! — я принялась раскачиваться туда-обратно, туда-обратно. Почти качели!

— Я всё-таки тётку позову.

— Подожди. Дальше рассказывай.

Пафнутий сжал мою ладонь и зашептал:

— Ты — дочь своих родителей и могла найти способ отомстить Лилит, но этого не сделала, а подруга держала её в своей фантазии, но оставила невредимой. За это Дьявол вам очень благодарен.

— Какие же мы все молодцы! — всплеснула я руками. — А Лилит тоже так считает? И она что, совсем не злится из-за Андрея?

— Нет, — ответил чёрт. — Отец стёр ей память. Все, что касается жизни вне ада она забыла.

— Но нас помнит, — заметила я, покачивая ногой туда-сюда, туда-сюда. Мне почему-то показалось, что туфли похожи на копыта. Или копыта на туфли.

Откуда у меня копыта?!

Поморгала. Прошло.

Но теперь заболела голова.

— Она помнит лишь то, что вы её вернули из человеческого мира домой, — улыбнулся Пафнутий. — Андрея она не помнит и всего остального тоже.

— Ничего себе… Круто!

Я тоже была бы не против забыть некоторые фрагменты своей жизни. Например, пьянку на выпускном, когда я на спор поцеловала учителя по алгебре. Симпатичного и молодого. Я тогда ещё замуж за него планировала. Весь выпускной планировала, а после поцелуя поняла, что он козёл. Обратила я его. Случайно.

К счастью, люди-одноклассники были пьяны не меньше и в панику не ударились. Я срочно вызвала маму, и козла, то есть учителя, удалось спасти.

Хорошо было бы забыть и свой неудавшийся магический эксперимент, после которого у моей одноклассницы выросли волосы на лице. И сдачу одного из сложнейших экзаменов у нелюбимого профессора, когда билеты вспорхнули стайкой птиц и набросились на дверь туалетной кабинки, где я лепила шпоры.

Свидетелей не было, но вопросов…

Несчастная уборщица потом весь день рассказывала всем подряд, как монстры бились в туалете, и весь день на неё смотрели, как на чокнутую.

— Лапочка… — прозвучало очень ласково.

И я вернулась в реальность. Захлопала в ладоши, обрадовалась и одновременно начала мучиться от странного ощущения, будто на моей голове, которая завтра будет долго и мучительно отходить от пьянки, что-то растёт. Голова по-прежнему шла кругом, а я то ли сидела, то ли плыла, Пафнутий продолжал двоиться. Я видела, как четыре руки тянутся к моей груди, а два одинаковых голоса — теперь ещё и звуки двоились — произносят:

— И тебе надо забыть Андрея. Ни к чему ведьме человек. А мы друг другу подходим. Я это сразу понял, как только на зов явился. Ты сексуальна, я чертовски сексуален. Мы — идеальная пара, согласна?

— Ага, идеальная… — повторила я, борясь с очень сильным, почти дьявольским желанием спать. В голове не прояснялось и однозначно что-то росло. Я прямо чувствовала, как две шишки пытаются вылезти на поверхность. Рога? Глупая мысль… Я же ведьма, а не чертовка, хотя существуют в аду определённые напитки, после которых… Сон мешал думать. Глаза слипались, руки не слушались.

— Ты меня не выпустишь, да? — спросила я, отчаянно зевая.

Чёрт отрицательно помотал головой.

А затем, устраиваясь поудобнее в кресле, я увидела какого-то мужчину в тёмно-синем костюме. Неужели Андрея? Я была не уверена: перед глазами всё жутко расплывалось. Я наблюдала, как он набросился сзади на Пафнутия. Потом завязалась нешуточная драка, вмешался сам Дьявол. Позднее он же ругал Лилит. Мужчина, тем временем, перекинул меня через плечо и начал угрожать одному и второй. Он кричал:

— Я создам религию, в которой вас будут считать шутами на службе у Бога! Клянусь, я это сделаю, если вы не оставите нас в покое!

«Какая интересная религия… — думала я, опускаясь на что-то мягкое кожаное. — По-моему, такой ещё не было. Слышала, что Дьявола считали изгнанным сыном Бога, но вот шутом… Это что-то новенькое».

Меня куда-то везли, и, кажется, я снова была в ретро машине. Затем я вдохнула запах городского воздуха с его выхлопными газами, сравнимого после духоты и странных ароматов ада с букетом почти что свежих цветов и… наконец, опустилась на кровать. Ощущение, должна признаться, незабываемое: как будто я из ада вернулась в рай. Ну… почти.

От подушки веяло «морозной свежестью». Где-то доносились звуки воды и звон тарелок. Я зевнула с особым наслаждением и закрыла глаза. Сопротивляться больше не было сил.

— Ты зачем так напилась… дура?

Я и сама об этом думала. Зачем так наклюкалась? Нет, алкоголь, однозначно, не моё и ведь знала же, что пить нельзя, а всё равно пригубила. Да что я вру! Пригубила… Бокала три в себя влила, ещё и добавки просила.

— Ты не женщина, ты…

Из последних сил я сама продолжила:

— Сплошное недоразумение…

— И угораздило меня в такое…

Окончания фразы я уже не услышала, улыбнулась и тут же провалилась в темноту.

Снились Ларка и Гриша. Оба сидели у кровати и сочувственно щупали мою голову.

Было больно.

Или не снились.

Будто в волосах образовались шишки.

Или рога.

Чувствительные.

Очень чувствительные.

Прикосновения, даже лёгкие, производили жуткий дискомфорт.