Босс начинал бесить. Опять он видит в моём глазу соринку, а в собственном не замечает не то что бревна — целого дерева!

Шеф поднял морду и устремил взгляд в окно, а там уже вовсю лил дождь. С каждым ударом грома он усиливался, обрушиваясь на город. Его бит по стеклу напомнил мне игру на барабанах. Я различила ритм, и вдруг меня осенило.

— Андрей! Кто-нибудь из твоих женщин занимался музыкой?

По глазам шефа я поняла, что попала в точку.

— Как ты догадалась?

— Так я права?

— Да. Было две. Они подруги. Обе в студенчестве играли на барабанах.

— Две… — разочарованно протянула я, — ну ладно… Две — не семь. Как их звали?

Тот задумался. Мыслительный процесс длился вечность.

— Ну! Не можешь вспомнить имена любовниц?

— Юля, я с ними встречался ещё в начале своей карьеры! Дай подумать!

Я фыркнула, вздохнула, поднялась, села обратно, сложила руки на груди, ноги — по-турецки. Терпение — не мой конёк. Зевнула, тут же прикрыла рот ладонью и снова начала прислушиваться к дождю.

«Ду хаст». Ого! Ведьма знает Рамштайн!

— Андрей! — толкнула шефа локтем. — Между прочим, вот тебе ещё одна подсказка.

— Где?

— Дождь играет «Ду хаст»!

— Рамштайн?

Кивнула.

— Теперь-то идеи появились, кто из двух музыкантш тебе мстит?

— Инна.

— Отлично. То есть завтра ищем Инну?

— Похоже на то.

— Замечательно. Хоть какая-то определённость.

Мы снова погрузились в тишину, но на этот раз она была заполнена надеждой. В воздухе чувствовалось возрождение уверенности. Пусть, оно было ещё совсем слабеньким, но главное, что оно было. Вот только я не сумела сдержать любопытства и нарушила атмосферу, спросив:

— Что же ты такого этой Инне сделал? Нагрубил? Не явился на свидание?

— Исчез, — просто ответил шеф.

— Типи-и-ично, — протянула я, — мужчины любят испаряться из жизни, как только запахнет жареным.

— Она хотела замуж.

— Ну, все женщины, знаешь ли, рано или поздно изъявляют подобное желание.

— Мы виделись дважды.

— О-о-о.

— Первый раз, когда решились встретиться после знакомства в интернете, — разоткровенничался босс. — Сходили в кафе, выпили кофе, закусили пирожными. Инна съела два: моё и своё.

— Фу, как некрасиво! А калории ты тоже считал?

— Нет. Она вела себя нагло и заявила, что я обязан исполнять её желания.

Удивлённо переспросила:

— Первое свидание, говоришь?

Кивок.

— Серьёзная женщина, — не удержалась от ухмылки, — и что было дальше? Попросила луну с неба?

— Слопала пирожные, пожаловалась на неправильность приготовления то ли крема, то ли ещё чего, дождалась, пока я оплачу, а на улице огорошила разговором о совместном будущем.

— Так сразу? Н-да. Лучше бы луну попросила.

— Я пообещал позвонить, сказал, что у меня дела и ушёл.

— И не позвонил.

— Не позвонил.

— А дальше? — подперла щёки кулаками, не скрывая любопытства, — дальше что было? Или на этом всё?

Андрей вздохнул.

— Если бы… Потом я увидел её возле собственного дома. Она спрашивала, почему я не позвонил.

— Ага, дай догадаюсь. Опять сослался на занятость и спровадил поклонницу?

— А ты бы что сделала на моём месте?

— Сказала бы правду.

Босс посмотрел на меня с недоверием.

— Ну ладно-ладно, — пошла я на попятную, — мне тоже не нравятся все эти «прости, мы не пара», «останемся друзьями…» — помолчала, потом добавила: — И если быть совсем честной, то я сама не раз исчезала.

Между нами воцарилось понимание, выраженное в улыбках.

Когда дождь перешёл на незнакомое мне немецкое произведение, Андрей продолжил:

— Шок меня ждал, когда, явившись как-то на работу, я встретил Инну в коридоре. Она пришла устраиваться бухгалтером. Предыдущая на тот момент как раз уходила в декрет.

Теперь шок отразился на моём лице.

— Только не говори…

— Нет! — замахал лапой босс, — она была замужем! Не подумай!

— А тебя бы это остановило?

— Ей было сорок.

— И?

— А мне двадцать пять.

— Женщина в соку, — решила поиздеваться я, — опытная.

— Нет, Юля. Нет.

— Ладно. Продолжай.

— Инна говорила, что всё поняла, но нуждается в работе… В общем…

— Ты её взял.

Шеф кивнул.

— И не подумал, что это может быть частью плана…

— Никогда не считал себя пупом Земли.

— Да? А в офисе мне так не показалось.

— Юль, я ведь себя вёл так лишь потому, что…

— Не спите? — в комнату беззвучно вплыла мама. — Волнуетесь? — нажала выключатель, озарив нас ярким светом.

Я надеялась, что ни моё лицо, ни морда босса не выражают ничего такого, что, несомненно, проскользнуло за совместно проведённое время у окна.

— Поспите. Завтра настанет новый день, — взглянула на часы, отбившие на стене два часа ночи, — всё разрешится. Вот увидите! — постояла какое-то время, странно рассматривая нашу пару, улыбнулась каким-то, видимо, своим мыслям и так же бесшумно удалилась.

Дождь замолк и застучал с новой интенсивностью.

— Оу, похоже, твоя Инна собирается затопить компанию, — заметила я, указывая на капли, сложившиеся в слова «Сласти-мордасти».

Андрей зачарованно смотрел на буквы, растворяющиеся в потоках воды и плавно обретающие форму печенья-косточки.

— Это была её идея, — пояснил шеф. — «Косточки» полюбились клиентам, я увеличил Инне зарплату.

— А по душам разговаривали?

— Нет.

— Ясно. Что ж. Видимо, пора это сделать.

— Видимо…

Посидели ещё какое-то время в комнате с включенным светом, я в очередной раз зевнула, Андрей это заметил.

— Иди спать, я тоже сейчас лягу.

— Точно?

Он кивнул.

Я поднялась.

— Тогда… до завтра?

— Спокойной ночи.

— Приятных снов.

Я уже выходила из комнаты, когда босс меня окликнул:

— Юля!

— Да?

— Если вдруг что-то пойдёт не так, то… — замялся, опустил голову, затем решительно подошёл ко мне, — если что-то пойдёт не так, и я останусь собакой, то хочу, чтобы… В общем… не хочу быть бездомным, а здесь уютно.

— Я поняла.

— И ещё. Называй меня Лохматиком.

— Хорошо, — несколько удивилась я. — Если ты так хочешь…

В комнату я вернулась в растрёпанных чувствах. Легла в кровать, но сон по-прежнему не шёл. Долго размышляла о случившемся, о нашем разговоре, о ромашке на столе… Я поставила её в стакан с водой, хотя и понимала, что увядший цветок это не воскресит. Вспомнила тот образ, который видела, глядя на пса. Почему мама не увидела в нём человека? Что это за глюки? Мне показалось? Уверенность в обратном схватила сердце, заставив задышать глубже. Не в силах лежать и не пытаясь больше считать вымышленных существ, я подошла к шкафу, достала с полки единственный учебник, худо-бедно читаемый мной во времена учёбы. Да-да, мне так понравилась обложка, что я оставила его у себя, соврав библиотекарю, будто потеряла. Погладила золотистые руны, увитые созвездиями сирени, и открыла содержание. Найдя нужный раздел, долго читала, пытаясь осмыслить написанное. Но то, что там прочла, казалось невероятным.

— Человек, обращённый в какое-либо животное может видеться Вам в своём первоначальном облике в том случае, если Вы находитесь в алкоголическом или наркотическом опьянении.

Я выдохнула. Это не про меня.

— Или, этот случай встречается реже, но несмотря на сей факт, Высшими магическими сферами давно научно доказано, что образ обращённого заменяется на естественный в случае начала этапа влюблённости.

— Что?! — Я едва не подпрыгнула, осмотрелась по сторонам, сбавила громкость, перейдя на шёпот. — Влюблённости? Да ладно… Бред! Чушь! Нет у меня никакой влюбленности!

За окном раздался марш Мендельсона.

— Ага, щас!

Захлопнула учебник, плюхнулась на кровать и уставилась в потолок.

— Я и Андрей? А ничего, что ему предсказана рыжая? Тоже мне… влюблённость. Ничего подобного! НИ-ЧЕ-ГО!

Закрыла глаза и тут же провалилась в сон: Андрей держал меня за руку и кормил собачьим печеньем. Вокруг было много гостей. Над их головами висели шарики с надписями: «Молодожёны».