В общем, они видели высокого человека, танцующего, двигаясь спиной вперед, за которым тянулась колонна преданных, и не знали, что с нами делать. Однако размышления о нашей процессии были очень важны для них, хотя сами они даже не подозревали, что это самый удачный день их жалкого временного пребывания в круге рождения и смерти.

Мы ходили с пением по улицам, иногда останавливаясь и образуя круг, а народ собирался и глазел на нас. Тогда Джаянанда прекращал киртан и произносил речь. Рассказывая людям о славе святого имени, он закрывал глаза. Я и сейчас вижу его озаренное внутренним светом лицо с закрытыми глазами, слышу его проповедь падшим душам. В конце он просил их повторить маха-мантру и петь вместе с нами. Он говорил: «Попробуйте повторять эту мантру вместе с нами, вы ничего при этом не потеряете. Итак, попытайтесь повторять эти слова», – и, повторяя мантру по два слова, ждал, когда они ответят ему. Но они лишь таращились на нас, как на марсиан. Заставить их повторять было очень нелегко, но Джаянанда все равно пытался сделать это. Независимо от того, что они при этом думали, это был лучший день в их жизни.

Однажды в разгар лета, чудесным жарким днем мы всем храмом решили отправиться за город, чтобы искупаться в реке. Брахмачари плавали в заводи, от души наслаждаясь истинно вайшнавским развлечением. Вдоволь нарезвившись, мы собрались было уходить, но Джаянанда решил немного попеть. Прямо рядом с нами находился кэмпинг для трейлеров и множество людей лежали в шезлонгах или делали что-то вблизи своих передвижных домиков. Мы устроили небольшую харинама-санкиртану на маленькой дорожке между фургонами на глазах у отдыхающей публики. Можно представить, как они все удивились, увидев поющих преданных в таком неподобающем месте. Ясный день, народ пребывает в полубессознательном блаженстве и вдруг – на тебе, бритоголовые преданные буйно танцуют и поют ко всеобщей радости отдыхающих. Мы пришли на реку с единственным намерением – немного поразвлечься дозволенным вайшнавским спортом – поплавать. Мы так бы и сделали, но Джаянанда думал об обусловленных душах, поэтому устроил импровизированную харинаму для всех удачливых отдыхающих. Он никогда не упускал трансцендентной возможности распространять святое имя дживам, затерявшимся в этом мире.

Однажды в Солт-Лейк-Сити мы остановились у знакомого Джаянанды. Я был тогда законченным гьяни, погруженным в поиски сухого знания. Так случилось, что в тот момент там присутствовали гости, сведущие в христианстве, которые, задав несколько вопросов, втянули меня в спор. В это время Джаянанда начал в гостиной киртан. Вскоре все пели и танцевали, а я пытался выбраться из ловушки бессмысленного спора с христианами. Джаянанда время от времени поглядывал на меня неодобрительно, как бы говоря: «Брось ты эти глупости, иди петь с нами!» Но, к моему великому несчастью, ложное эго оказалось сильнее здравого смысла, и я продолжал ненужные баталии. Позже один гость признался: «Я не так уж хорошо разбираюсь в вашей философии, но петь мне понравилось. Вот это было здорово!» Мои доводы оказались бесполезными, а Джаянанда своим киртаном сделал все.

Джаянанда всегда устраивал импровизированные киртаны на фестивалях, таких, как, например, фестиваль Господа Чайтаньи в Беркли и фестивали в Сан-Диего и Санта-Крузе. Обычно Джаянанда вдруг начинал киртаны уже после программы, когда все готовились убирать помещение, и нам ничего не оставалось делать, как присоединиться к нему. Я помню один из таких сладостных киртанов в Беркли: солнце уже садилось, а мы все танцевали так сладко и от души в большом круге вокруг красного грузовика. Это была чистая спонтанная преданность и ничто другое.

Однажды мы работали на площадке для постройки колесниц во Фриско. В середине дня мы устроили перерыв и сели в кружок, вдохновенно поглощая прасад – бананы и пахту, так любимые Джаянандой. Как всегда, мы, по его просьбе, по очереди рассказывали что-нибудь о Кришне. Когда пришел мой черед, я, припомнив несколько историй, вдруг признался с сожалением в том, что познакомился с сознанием Кришны так поздно, ведь мне уже много лет, и не остается никакой надежды. Джаянанда, приняв мои откровения и сокрушения за проявление вайшнавского смирения, пришел в экстаз. Его лицо озарилось изнутри, и он одарил нас широкой улыбкой, потом встал, вытащил откуда-то караталы и начал петь и танцевать, и все мы, как один, поднялись и последовали его примеру, танцуя в большом кругу.

Рассказывая о Джаянанде, невозможно не вспомнить о том, как он повторял джапу, которая у него приобретала необычайную силу. Обычно Джаянанда сидел прямо и повторял святые имена очень энергично. Я живо помню один эпизод, когда мы вместе повторяли джапу в храме. В тот момент Джаянанда был свободен от других дел, что было большой редкостью. Уже наступил день. Яркое солнце пробивалось сквозь прозрачный купол в центре потолка и заливало всю алтарную, стены которой были выкрашены в чудесный желтый цвет и украшены множеством духовных картин. Джаянанда сидел на коврике, как йог, с прямой спиной, закрыв глаза в глубокой сосредоточенности. Мантра, словно стаккато беглого огня, слетала с его уст могучим потоком нектара. Наш ум как будто остановился на мгновение, и мы погрузились в глубокое созерцание Джаянанды, повторяющего джапу. Потом мы стали в каком-то изумлении смотреть то на него, то друг на друга.

А двое новых бхакт, сидевших возле двери, вначале тоже замерли с тупым выражением на лицах, а затем начали смеяться. Я думаю, джапа Джаянанды была настолько сильной, необычной и потрясающей, такой живой и настоящей, что они просто растерялись и не нашли, чем прикрыть свое смущение. Но я тут же бросил на них взгляд и нахмурился, как бы приказывая им не делать из джапы Джаянанды посмешище, их лица тотчас же посерьезнели. Он довольно долго громко читал джапу, даже не зная, что мы все наблюдаем за ним, так как все это время глаза его были закрыты.

Вспоминаю еще один интересный случай в Сакраменто. Однажды мы с Джаянандой ранним утром пошли читать джапу на улицу. Было очень темно, так что я даже не видел Джаянанды, шедшего прямо впереди меня по шоссе. Мне пришлось идти вслепую, на звуки его громкой джапы. Обычно темнота внушает страх, но я помню совершенную уверенность и спокойствие, чувство полной безопасности и защищенности, исходившие от Джаянанды и его джапы.

Похоже, что я по каким-то причинам не ходил на лекции Джаянанды, по крайней мере, у меня не осталось особых воспоминаний о них, и записи его лекций как-то утерялись. Джаянанда не производил впечатления великого эрудита и ученого, говорил он просто, но был очень умен, заставлял людей думать и умел убеждать. Мой духовный брат Шриканта рассказал мне об одной такой лекции, во время которой он и Налиниканта едва не потеряли сознание от экстаза, хотя в ней не было ни глубокой философии, ни цитирования стихов. Джаянанда просто говорил о беспредельной милости святого имени и о том, что мы должны полностью положиться на святое имя Кришны. Сам он глубоко верил в святое имя Кришны и служил ему. И нас он убеждал, что надо «хоть как-то просто верить в святое имя Кришны, и тогда успех придет».

Карандхара вспоминал, как Джаянанда проповедовал ему в первые дни его пребывания в храме. Они вместе работали неподалеку от старого лос-анджелесского храма, устраивая маленький садик для Шрилы Прабхупады, и Джаянанда говорил: «Знаешь, в сознании Кришны не всегда все бывает так гладко. Но ты должен продолжать повторять святые имена». В то время Карандхара и представить себе не мог, что в служении Кришне что-то может не заладиться. Однако годы спустя, вспоминая эти слова, он смог по достоинству оценить глубину сказанного Джаянандой. «Что бы ты ни приобретал и чего бы ты ни лишался, никогда не теряй веры в святое имя».