Однажды, вернувшись в храм, я встретил Джаянанду, который сказал: «Поднимись ко мне в комнату, бхакта Том, и посмотри на мой маленький столик. У меня там есть кое-что для тебя, но пусть этого никто не знает». Мне было очень любопытно, что за особенная вещь ждала меня, и я поднялся в комнату. На столике лежало манго – самый большой, самый спелый плод, который я когда-либо видел. В те дни съесть целое манго в одиночку для нас было настоящей привилегией, почти что чревоугодием, поэтому невольно подумалось: «Неужели это все мне? Целое большое манго?» Но поскольку его для меня оставил сам Джаянанда, то для меня существовал единственный ответ: «ДА!», – ведь это мне разрешил мой добрый, замечательный друг Джаянанда. «Я не проявлю себя как эгоист, воздав честь этому манго», – подумал я и съел его весь, целиком, с самым трансцендентным, неописуемым блаженством. Никогда мне еще не приходилось есть манго слаще, сочнее и вкуснее. В основном он был таким потому, что мне подарил его мой друг Джаянанда. Такой была его особая доброта ко мне, и я до сих пор чувствую снова и снова вкус этого красного манго любви. Воспоминания всегда лучше, чем непосредственный опыт.

Господь Чайтанья велел всем нам стать гуру, и Джаянанда сделал это, давая Кришну всем – старым и молодым. Он не был напыщенным и неприступным учителем, с которым чувствуешь себя ниже его. Шрила Прабхупада – джагат-гуру, и мы служим ему в дасья- и даже в шанта-расе, то есть в положении послушных слуг, в настроении почтения и благоговения. Джаянанда же был гуру, так сказать, в сакхья-расе, то есть гуру-другом, шикша-гуру, который есть «добрый друг каждому». Это не попытка выдумать новый вид гуру-расы. Я знаю: это не то настроение, которое описано в «Бхагавад-гите». Шрила Прабхупада говорит в комментарии, что дружба Арджуны с Кришной прекратилась в тот момент, когда он принял Кришну своим гуру. Однако Джаянанда обладал способностью внушать уважение, побуждать других к сотрудничеству и подчиняться его желаниям, но в то же время никогда не превращался в большого начальника. Он был тебе другом и ты естественно любил его, готовый ради него на все. Всех и каждого он приводил к лотосоподобным стопам Шрилы Прабхупады, давая шикшу, наставления, завоевывая все сердца своим непреходящим дружелюбием и радостным настроением служения. Он сам был постоянно занят и обладал умением вовлекать в служение и нас, достаточно ленивых, даже помимо нашей воли. Он заставлял нас в блаженстве служить вместе с ним, вот почему он был каруника-гуру, добрый друг каждому.

Однажды, когда мы трудились над колесницами для Ратха-ятры в Сан-Франциско, было так холодно, что я простудился и заболел. Поэтому мне пришлось остаться в брахмачари-ашраме одному на целый день, так как все остальные ушли на служение. Комната была из разряда «нечто». Если вам доводилось жить в брахмачари-ашраме, вы поймете, о чем я говорю. Следовало бы сказать «брахмачари-кошмар». Посреди комнаты у нас стоял огромный ящик, в котором была свалена разная одежда, настолько перемешанная и перепутанная, что нельзя было найти пары для носка. Тем не менее вся эта мешанина любовно называлась «разнообразные предметы одежды, растворившиеся в имперсональном брахмачари-джьоти». Но, хотя все эти вещи представлялись растворившимися, все же имперсоналисты-майявади были посрамлены! Подобно зеленому попугаю в зеленой кроне дерева (кажется, что он растворился в ней), каждая вещь сохраняла индивидуальность и даже отдаленно не напоминала другую. Откуда они появлялись? Никто этого не знал. Но все они были старыми, надежными и проверенными слугами, а некоторые еще и очень «святыми»…

Итак, я остался в ашраме, чувствуя себя настолько плохо, что даже читать толком не мог, просто лежал. Один день как-то перетек во второй, второй в третий. Сколько бы это продолжалось, неизвестно, но пришел Джаянанда и сразу взбодрил меня, дав духовный импульс, необходимый для моего выздоровления. Было достаточно всего лишь нескольких слов: «Знаешь, бхакта Том, мне очень хочется, чтобы ты вернулся к колесницам, потому что… ну, просто потому, что я скучаю по тебе». Так нежно и искренне мог сказать только Джаянанда, мой друг. Я не услышал от него: «Возвращайся, потому что нам надо доделать колесницу, мы выбились из графика, людей не хватает, так что вставай и тащись на работу!» Нет, просто он был добрым другом каждому и в особенности внимательным и заботливым другом для меня, таким, какого у меня никогда не было. Его слова были лучшим лекарством, и я очень быстро поправился.

Джаянанда уезжал, чтобы присоединиться к группе «Радха-Дамодара», а затем, примерно в марте 1976 года, вернулся в Беркли. Некоторые преданные описывали это событие словами, похожими на повествование о встрече Кришны с жителями Вриндавана на Курукшетре, – таким оно было экстатичным. Когда я вошел в комнату, вокруг Джаянанды стояла густая толпа. Каким-то образом мне удалось протиснуться поближе. Мы с Джаянандой обнялись и долго смотрели друг другу в глаза, широко улыбаясь. Промелькнула мысль, что, наверное, надо бы предложить свои смиренные поклоны, но ведь все остальные это уже сделали – получится не ко времени. Я помню, однажды Джаянанда сказал, что его беспокоят ситуации, когда некоторые преданные останавливают его, вынуждая кланяться. Это, конечно, правильно, но ведь у него столько дел и нет времени, чтобы на каждом шагу стучать лбом о пол.

Помню, я плясал на арати, как сумасшедший, позади Джаянанды, взлетая высоко в воздух от счастья, что он снова с нами и снова ведет киртан. На следующее утро мы с Джаянандой почти инстинктивно надели рабочую одежду и пошли на задний двор храма. Нам понадобилось некоторое время, чтобы обдумать, чем заняться. Обычно мы всегда выполняли какую-нибудь работу вместе, но в тот раз ситуация была не совсем ясной… Впрочем, в конце концов мы сделали что-то для Кришны.

Однажды к нам в гараж храма на Валенсия-стрит в Сан-Франциско пришел Тамал Кришна Госвами. Обратившись к Джаянанде, он сказал примерно следующее: «Ты так великодушен! Как Господь Шива дал прибежище духам и привидениям, так и ты даешь прибежище самым падшим». Я подумал, что он говорит обо МНЕ! Это правда, Джаянанда подбирал нас, «самых падших», «дрянных паршивцев», и давал нам почувствовать, что мы «чего-то стоим», как выразился Махакша Прабху.

Однажды я был совсем один на площадке для постройки колесниц, и вдруг там без всякой видимой причины появился Джаянанда, ответив на мой удивленный вопрос: «Просто пришел пообщаться с тобой». Он всегда был таким смиренным и дарил свою дружбу всем. Мы с ним вместе почитали историю Пуранджаны из только что опубликованной Четвертой песни «Шримад-Бхагаватам», и Джаянанда отметил, что Шрила Прабхупада – настоящий поэт.

Это были минуты очень тесного и сокровенного общения с Джаянандой, когда мы вместе читали книги Шрилы Прабхупады. Я был счастлив, что оказался в нужное время в нужном месте, то есть в Сан-Франциско в 1974-75 годах, и смог принять общение этого «доброго друга каждому».

Милость Господа действительно велика, даже к такой падшей личности, как я, совершенно ее не достойной. Первым проявлением Его милости было то, что Он послал за моей потерянной душой Шрилу Прабхупаду. Он также дал мне общение с Джаянандой. Но даже этого было недостаточно для меня. Поэтому Кришна устроил великодушное явление Джаянанды в моем сне 20 лет спустя. В соответствии с ведической философией, сны, в которых нам является вайшнав, духовный учитель или Сам Господь, принимаются как реальность; так я и принял появление Джаянанды в моем сне, после чего он поселился в моем смаранам (памятовании) и живет там уже много лет. Милость Господа воистину бегранична, в чем у меня нет сомнения. Джаянанда – сладчайшее проявление милости Кришны, поскольку он всегда был и навсегда останется «добрым другом каждому».