Джаянанда в любом киртане вдохновенно танцевал и пел, но особое влечение у него было к пению на улицах, и поэтому ему всегда хотелось вывести на харинаму весь храм. Когда Махараджа дас еще не был преданным, Джаянанда приходил к нему домой и устраивал с ним большие киртаны, проповедуя ему таким образом. Даже если кроме них там никого больше не было, они все равно от души прыгали и громко пели: «Нитай-Гаура Харибол!» Карандхара также вспоминал, как однажды они работали без отдыха десять часов подряд и вдруг Джаянанда объявил: «О, уже без десяти семь. Пошли на арати». Все так вымотались, что меньше всего думали об арати, но Джаянанда быстро ополоснулся в душе и помчался в алтарную.

Джаянанда был не только велик и могуч телом, но еще более силен своей верой в Кришну. Поэтому его ничто не пугало. Однажды в Сан-Франциско на Маркет-стрит во время киртана перед ним появился огромный человек. Ростом он был не меньше двух с лишним метров, а весил килограммов сто пятьдесят. Его лохматая борода и пьяный вид выдавали в нем ветерана, пропивающего в барах свою пенсию. Как только он приблизился к группе киртана, кшатрии храма Кешава дас и Гуру-крипа дас приготовились к драке. Чудище, вполне уверенное в себе, двигалось прямо на Джаянанду, а подойдя вплотную, заорало: «Прекрати петь!» Джаянанда посмотрел ему прямо в глаза и твердо сказал: «Повторяй Харе Кришна! Просто повторяй Харе Кришна!» К всеобщему удивлению, пьяница развернулся и пошел прочь. – Из «Воспоминаний о Джаянанде» Калакантхи даса.

* * * * *

Помню, как Джаянанда Прабху водил нас по Телеграф-авеню в Беркли, от души распевая святые имена Кришны. В те дни Беркли был известен как «Берсекли», что, согласно словарю Вебстера, означает «неудержимо, яростно» (и это весьма подходящее определение).

Был один яркий представитель этого «Берсекли», который имел обыкновение ходить за нашей группой по улицам, выкрикивая непристойности, угрозы и богохульства. Его религиозная принадлежность, по его собственному убеждению, давала ему особое право осуждать нашу публичную молитву… Мы не обращали на него внимания, следуя за радостно танцующим Джаянандой. Однако настал день, когда Джаянанда Прабху решительно настроился положить конец оскорблениям. В тот раз он показался мне особенно серьезным. Не переставая играть на караталах, он подпрыгивал, одновременно глядя обидчику прямо в глаза. Тот, однако, не отказался от своих злобных намерений и продолжал преследовать наш маленький хор. На перекрестке, пережидая красный свет, мы на какое-то время оказались лицом к лицу с нашим обидчиком, который теперь сосредоточился на одном Джаянанде.

Я слышала, как Джаянанда с глубокой тревогой и состраданием сказал ему: «Если ты не прекратишь беспокоить преданных и мешать миссии Господа Чайтаньи, Кришна убьет тебя. Пожалуйста, будь осторожнее». Но тот не унимался. В слепом порыве ярости этот человек, всегда полный гнева, сделал шаг с тротуара и тут же был сбит автобусом. Свет сменился на зеленый, и мы продолжили движение, еще не вполне осознав, что произошло, а позади нас уже собиралась толпа. Оглядываясь назад, мы, однако, не прерывали своей молитвы, и наши голоса, сливаясь со звоном каратал, поднимались в небо и очищали эфир. В глазах Джаянанды стояла печаль, и от этого сердце мое немного расширилось. И все же я не могла принять все происходящее, как это во всей полноте удавалось Джаянанде. – Дхаништха даси.

Тот, кто обуздал ум, уже осознал Сверхдушу, ибо обрел умиротворение. Для такого человека не существует разницы между счастьем и горем, жарой и холодом, почетом и бесчестьем.

(Бхагавад-гита, 6.7)

Шрила Бхактивинода пишет: «Я не буду заботиться об удобствах для своего тела… Дайте мне проповедовать божественное имя… Когда же, о, когда же придет этот день?» Эти слова выражают настроение Джаянанды. Равнодушный к удобствам, он хотел лишь проповедовать славу святого имени, служить Шриле Прабхупаде и другим преданным, даже если ему приходилось иногда терпеть мучительную боль. Мы увидим это настроение в следующих играх, которые я попытаюсь здесь описать.

Джаянанда каждый год усердно трудился над постройкой колесниц, находя себе помощников чаще всего самостоятельно. Много раз случалось, что, заметив какого-нибудь праздношатающегося хиппи, проходившего мимо, он приманивал его прасадом, а потом просил помочь с колесницами. Таким путем Джаянанда получал большую помощь, а они обретали милость, которая дается один раз в жизни.

Однажды во время постройки колесницы для Ратха-ятры Джаянанда наступил на гвоздь, который проткнул его ботинок и вошел глубоко в ногу. Испытывая сильную боль, он тем не менее продолжал работу, хромая вокруг колесниц до самой Ратха-ятры. Мало того, что у него три дня болела нога, – все три дня у него не было времени для сна, потому что круглые сутки он трудился для Господа Джаганнатхи.

Нечто подобное произошло летом 1975 года. Тогда я немного вздремнул прямо на площадке и, просыпаясь среди ночи, видел, как Джаянанда устраивает на колеснице вьясасану для Шрилы Прабхупады. Всю ночь он трудился над нею, пока не добился задуманного. Ведь это был последний день перед шествием, а вьясасана предназначалась для Шрилы Прабхупады. Как же мог Джаянанда лечь спать, когда не все было доведено до совершенства. Его преданность Прабхупаде не знала границ.

То лето в Сан-Франциско было необычно прохладным. С моря дул пронизывающий резкий ветер. Запомнился один особенно холодный день. На мне было две рубашки, два свитера, куртка или даже две. Тут на площадку, где мы строили колесницы, пришел Джаянанда и буквально ошеломил меня. Я замерзал чуть ли не до смерти во всех своих одеждах, а он был всего лишь в футболке и с только что выбритой головой. Ветер сдувал тепло с его тела и головы. Я стоял и смотрел на него, охваченный благоговейным ужасом, недоумевая, как он не умирает от переохлаждения, а Джаянанда, как ни в чем ни бывало, принялся за работу. Потом мы сели в машину, и он, как было у нас заведено, почитал «Бхагавад-гиту». Стих соответствовал обстоятельствам. В нем говорилось о том, что Параматмы достигает тот, кого не волнуют ни холод, ни жара, ни счастье, ни горе, ни слава, ни бесславие (Бхагавад-гита, 6.7).

На самом деле работа у Джаянанды всегда была тяжелая, так как он все время находился в движении от двери к двери, по офисам и магазинам, в переговорах с разными уполномоченными и т.д. Он никогда не назначал заранее никаких встреч, не готовил речей, не имел секретаря, который помогал бы ему, наоборот, он всегда был доступен и открыт, беседовал с людьми один на один, часто, когда они спешили куда-нибудь. Однако, побежденные его великодушием и хорошим настроением, они уносили с собой приятные впечатления. У него никогда не бывало таких дней, когда «встанешь не с той ноги», все валится из рук и ты срываешь свое раздражение на других. Депрессия возникает как следствие увлеченности самим собой, рождается из убеждения, что «я» – это тело. А Джаянанда никогда так не думал, он всегда действовал как вечная душа и слуга Кришны, свободно от телесной концепции жизни и был постоянно занят поисками возможностей служения окружающим, Шриле Прабхупаде и Кришне. Не впадать в плохое настроение для любого из нас – непосильная задача, а для Джаянанды отличное настроение было естественным состоянием 24 часа в сутки 7 дней в неделю.

Еще я слышал такую историю. В нью-йоркском храме на третьем этаже была сувенирная лавочка, но туда, похоже, никто не ходил. А поскольку Джаянанда в то время совсем ослабел и передвигался только в инвалидном кресле, ему и поручили это несложное служение в магазинчике, куда уже очень скоро, благодаря его изобретательности и энтузиазму, поднимались на лифте и по лестницам толпы покупателей. Ничто не могло остановить его преданного служения.