Каждое утро Джаянанда готовил на кухне для преданных санкиртаны, а потом сам раздавал им прасад. А поздно вечером, когда мы уже спали, он мыл кухню. Сейчас мне больно вспоминать, как я спал, а он трудился до глубокой ночи. Но это было его желание: чтобы мы хорошенько отдохнули и на следующий день могли служить Кришне.

Когда мы ходили за бхогой, Джаянанда всегда старался уговорить торговцев пожертвовать что-то для Господа и Его преданных и нередко получал желаемое. Они жертвовали с радостью, потому что любили его, как и все остальные. Он также рылся в мусорных контейнерах рынка в поисках чего-нибудь пригодного. В моих воспоминаниях Джаянанда наполовину погружен в продуктовый мусорный контейнер, его лицо озаряется улыбкой, когда он ныряет на дно за каким-нибудь сохранившимся фруктом или овощем. Помню, однажды мы ехали по улице, и Джаянанда заметил выброшенный ящик клубники. Тут же остановился и спас эту бхогу для служения Господу, причем подобрал даже рассыпавшуюся по дороге клубнику и уложил ее в ящик.

Мы можем обнаружить следы своего имперсонализма даже в таком простом действии, как раздача прасада. Помню один такой случай, произошедший со мной. Я выложил одно блюдо прямо на другое на тарелке Джаянанды. Увидев это, он сердито нахмурился. Тогда до меня дошло, что даже самое маленькое действие, связаное с сознанием Кришны, не должно совершаться случайно или по прихоти. Из-за своего невнимания я доставил неудовольствие своему дорогому духовному брату Джаянанде и немедленно в этом раскаялся. Его тарелка была его личной тарелкой, блюда были тоже личностны, и ему совсем не понравилось, что они смешались.

Джаянанда всегда размышлял о следующем фестивале, на котором предполагалась массовая раздача прасада. Если это была не Ратха-ятра, то фестиваль Холма Говардхан в Сан-Диего или фестивали в Санта-Крузе или в Беркли. У него всегда крутился в голове проект очередного фестиваля или пира. Джаянанда совершил немало трансцендентных игр с прасадом при участии нашего старенького милого красного грузовика. Я думаю, неплохим лозунгом для Джаянанды могло бы стать: «Садись в красный грузовик, поехали на следующий фестиваль и пир».

Он постоянно работал в гараже – строил тележку для прасада или колесницу для следующего фестиваля и пира.

Джаянанда показывал нам, что процесс осознания Кришны постоянно полон блаженства и радости, в то время как пребывание в майе (специально созданной так, чтобы казаться великолепной и замечательной) на самом деле немало приукрашено и обладает свойством разочаровывать. Особенно это касается надежд на половую жизнь, по поводу которой Джаянанда однажды сказал мне: «Не так она хороша, как о ней говорят». «Шримад-Бхагаватам» сообщает, что так называемая слава половых отношений попросту преувеличена, да и «Бхагавад-гита» называет вожделение «нашим вечным врагом». Вожделение есть не что иное, как простейший и банальнейший эгоизм, эксплуатация собственного тела и использование одного живого существа другим. Джаянанда был свободен от вожделения потому, что в нем не было ни малейшего эгоизма. Он непрестанно трудился ради блага всех живых существ, помогая Шриле Прабхупаде раздавать сознание Кришны по всему миру.

Джаянанда был человеком праздника, человеком фестиваля и живым доказательством того, что Сознание Кришны – это непрерывный праздник, а практика сознания Кришны – постоянная радость. С другой стороны, усилия, направленные на удовлетворение материальных стремлений, – это всегда адски тяжелый труд. Живые существа в этом мире претендуют на то, чтобы наслаждаться и повелевать им, но суровая действительность состоит в их постоянной борьбе за существование. Они забывают свое изначальное конституциональное положение вечных слуг Господа Кришны и тщетно пытаются установить свое господство над этим миром. «Бхагавад-гита» повествует о том, как все живые существа борются за выживание, что называется пракрити стхани каршани.

Живые существа в материальном мире суть Мои вечные отделенные частицы. Оказавшись в обусловленном состоянии, они вынуждены вести суровую борьбу с шестью чувствами, к числу которых относится ум.

(Бхагавад-гита, 15.7)

Как говорит Шрила Прабхупада в Седьмой песни «Шримад-Бхагаватам», материалисты работают изо всех сил, чтобы попасть в ад. Они прилагают огромные усилия для постройки своих фабрик и боен, борделей, домов порока, чтобы пить, есть мясо и заниматься сексом. А преданные тем временем легко и блаженно идут по пути возвращения к Богу.

Джаянанда придумал разбрасывать с фестивального грузовика в Нью-Йорке прасад в виде арахиса. Адикешава Прабху чудесно описывает, как другие преданные, пытаясь разбрасывать арахис, большую часть роняли на землю, но зрителей завораживал энтузиазм Джаянанды, и они принимали этот арахис также с энтузиазмом, подхватывая прасад на лету. Между прочим, слово «энтузиазм» происходит от греческого en thios, что означает «в Боге». А Джаянанда был точно «в Боге» и заражал всех вокруг себя этим настроением. Адикешава рассказывал чудесную историю про пир из арбуза и бурфи посреди ночи. Тогда отгоняли ратхи на площадку колесниц, и это было похоже на второе, ночное, шествие Ратха-ятры. Кто-то принес арбуз и бурфи. Хотя преданные очень устали на празднике, Джаянанда разбудил всех, и они попировали, а потом снова уснули.

Джаянанда всегда приносил нам на площадку, где строились колесницы, маха-прасад или нектарный «просто» прасад. Когда фестиваль Ратха-ятры заканчивался, он раздавал оставшийся прасад, пока тот не испортился, на улицах бродягам и вообще всем подряд. Даже лежа в больнице, он однажды попросил принести ему целое ведро пакор, а потом щедро раздал их. По его просьбе ему приносили тонны бурфи и луглу, книги и журналы, которые он распространял по всей больнице. Он постоянно был занят раздачей печений соседям вокруг площадки для постройки колесниц или раздавал прасад преданным на площадке. Иногда он даже готовил прасад в барах для пьяниц. Джаянанда был просто одержим раздачей прасада.

Я с нежностью воспоминаю наши совместные выезды с благовониями. Гвоздем ежедневной программы, проходившей в нашем автобусе, было приготовление и предложение Джаянандой прасада утром или вечером. Обычно мы останавливались у кого-то из преданных, и тогда Джаянанда готовил на всю компанию, а мы устраивали программу с раздачей трансцендентного прасада. В каждом городе у него были знакомые – и в Чико, и в Сакраменто, и в Солт-Лейк-Сити. У нас всегда были духовная компания, киртан и прасад.

Ничто в этом материальном мире не имело реального значения для Джаянанды, кроме приготовления, распространения и почитания прасада. Если бы по телевидению объявили о начале Третьей мировой войны и ракеты уже были бы на подлете, Джаянанда просто пошел бы готовить и раздавать нам прасад, напевая хариболо. А потом все мы насладились бы прасадом как отзвуком святых имен Кришны – и наплевать на ракеты и все остальное, потому что Джаянанда никогда не терял времени. Харибол!

Шрила Прабхупада очень любил Джаянанду и время от времени приглашал подающего большие надежды ученика в свою комнату принять прасад вместе с ним. «Шрила Прабхупада готовил прасад и подавал его мне, – вспоминал Джаянанда. – Он ничего не говорил при этом – просто кормил меня, а я ел». – Из «Воспоминаний о Джаянанде» Калакантхи даса.