Пялилась на него целых две минуты, влажность между бедер преобладала над всеми остальными ощущениями.

Шевеление Дал на заднем сиденье вернуло мое внимание. Он заставил меня забыть о ней, при этом попав в каждый пункт из моего списка.

— Самоуверенный гребаный засранец, — пробормотала я, крепче сжимая ноги и глядя на него.

Калиста

Солнце было уже высоко в небе, когда мы, наконец, прибыли к месту назначения.

Я посмотрела сквозь лобовое стекло, когда Ромеро и Дал вышли из машины. Находившееся впереди здание когда-то было отелем… весьма красивым, если судить по архитектурным элементам.

Во внутреннем дворике толпились люди, а некоторые выстроились вдоль дорожки, как бы охраняя. Я приметила на крыше несколько человек. Если разобраться, Ромеро всегда находился в безопасности.

Поразило то, что не все из них надели маски. У многих были полностью открыты лица.

Дверца с моей стороны открылась, Ромеро протянул руку, чтобы помочь выйти из машины.

Взяв ладонь, он повел меня ко входу в здание, которое когда-то было Ла Мо́нт Сьютс, судя по обветшалой вывеске, которую удалось разглядеть.

Осознав, как непринужденно шла вместе с ним в это незнакомое место, запнулась. Замерев, оставила ему выбор: либо тащить меня за собой, либо остановиться самому.

— Он внутри? — уточнила, имея в виду Девида, попытавшись высвободить ладонь из руки мужчины.

Он обменялся взглядом с Далией, и между ними промелькнуло что-то невысказанное. Прежде чем успела расспросить, в чем дело, он схватил меня за предплечье и рывком выбил почву из-под ног.

— Какого хрена ты делаешь?

Молниеносная реакция привлекла внимание некоторых людей поблизости.

Он поймал меня за долю секунды до того, как свалилась на землю. Это было настолько низко, что если бы надула губы, то поцеловала бы уродливый коричневый бетон.

Ромеро грубо поставил меня на ноги и заставил идти вперед.

— Отпусти меня, — рычала на него, стараясь вывернуться.

Попытки оказались напрасными. Во мне не осталось сил. Я напоминала котенка, пытающегося одолеть добермана.

Даже не представляла, что он делал, намеревался сделать, или почему вдруг понадобилось тянуть меня. Я предприняла попытку выкрутиться, но меня так сильно дернули, что прикусила язык, а это взбесило еще больше.

— Не сопротивляйся, Кали, все равно не победишь, — предостерег он, разворачивая меня так, чтобы видела его лицо. В голосе звучала угроза, но темные глаза говорили совершенно об ином.

Взглянув на него, нахмурила брови. Что, черт бы его побрал, он замышлял? Осознавая, что Ром не хочет или не может сказать прямо, иного выбора, кроме как подыграть, не оставалось.

— Хорошо, — резко выдохнула, прежде чем повторить чуть тише. — Ладно, пожалуйста, но не тащи меня снова. Я буду… послушной, — на этом слове чуть запнулась.

— Смотри-ка, так и знал, что ты не настолько глупа, как кажешься, — тихо произнес мужчина, прежде чем отвернуться, подталкивая меня вперед, хотя на сей раз и мягко. Действительно, ощущение дежавю; этот высокомерный ублюдок заявил то же самое в день, когда спас меня от участи мясного рулета для каннибала.

Без спроса Дал распахнула перед нами одну из стеклянных дверей. Когда мы проходили мимо, ее пристальный взгляд столкнулся с глазами Ромеро. Захотелось повалить ее на землю и раскроить черепушку. В действительности, девушка ничего не совершила, а значит, натворила достаточно, чтобы я захотела остановить ее сердце.

Не стала пытаться изображать из себя психотерапевта и рационализировать собственное безумие. Я была невменяема и прекрасно с этим справлялась.

Лобби отеля выглядело большим и просторным. Яркий свет заливал стеклянный купол крыши, а повсюду кипела жизнь.

Некоторые люди с любопытством таращились. Большинство же продолжало заниматься своими делами. Все были облачены в черную одежду, которая ассоциировалась у меня с Дикарями.

— Я присоединюсь к тебе через несколько минут, — обратился Ромеро к Дал, направив меня к лифтам.

Девушка махнула ему ладонью и ушла, одарив меня легкой улыбкой. Я не ответила. Какого дьявола она вообще оказалась здесь?

Стоя с ним рядом, не произнесла ни слова, даже не представляя, с чего начать, продолжая исполнять свою роль, пока мужчина не велел другого. И даже когда мы вошли в коробку из четырех стен, молчала, как и он.

Мой игнор не помешал ему пялиться на меня, дышать в затылок, что еще больше скручивало внутренности.

Было ли неправильным то, что хотела, чтобы он впечатал меня лицом в стену и трахнул сзади?

Хотела его независимо от того, была ли грязной, чистой, разозленной или же счастливой. В болезни и в здравии — всегда желала его. Должна была возненавидеть…, но даже в таком случае хотела. Было любопытно, как здорово трахаться сквозь муки ненависти.

Как только старые металлические двери с громким скрипом открылись, вышла в длинный пустой коридор и ощутила, что снова могу дышать. Это вообще оказалась самая долгая поездка на лифте в жизни. Ромеро вышел позади меня.

— Пойдем.

Я направилась с ним в одну из комнат. Он открыл дверь без ключа-карты и посторонился, чтобы дать мне возможность зайти первой. Комната оказалась больше, чем ожидалось, с великолепной двуспальной кроватью королевского размера, диваном и уборной.

Отошла подальше, когда услышала, как захлопнулась дверь и щелкнул замок. Вздохнув, развернулась лицом к нему, дабы убедиться, что между нами осталось свободное пространство.

— Что это, черт побери, такое? — огрызнулась, намекая на небольшой инцидент в холле.

Ром мягко рассмеялся и сократил расстояние.

Почувствовав, как участился пульс, нахмурилась и скрестила руки.

— Думаешь, это забавно? — уклонилась от него в сторону, поджав губы.

Все следы веселости улетучились с его лица, когда мужчина заметил едва уловимое движение.

— Просто дал нам чуть больше времени.

— Времени для чего? И что же произошло на том мосту?

— Я бросил тебя на мосту, чтобы устроить дегустацию стейков с Девидом и сестрой Арлен.

Чувствуя, как сокращаются мышцы, не осознавала, что набросилась на него, пока меня не развернуло и не припечатало к стене.

Не дав произнести ни слова, Ром крепко зажал мне рот рукой.

— Сейчас мы не будем этим заниматься. У тебя же было целых две недели, чтобы все накопившееся переросло в иррациональный гнев.

— Тебе следует успокоиться и привести себя в порядок, прежде чем разразиться тирадой, — голос походил на чистый лед.

Прямо-таки ненавидела его за то, как он прекрасно меня знает.

Отпихнув ладонь от своего рта, снова уставилась на него, прищурившись.

— А мы и не должны ничего делать. Это тебе предстоит х*рову тучу раз все объяснять.

— Я не обязан них*ра, бл*ть, разъяснять. Ответы — привилегия, а не право. Я лишь сказал, что знаю, что тебе необходимо. А теперь, доверься, я дам тебе все это.

— Ты вообще не можешь ожидать, что стану доверять тебе после того, как бросил меня, — в голосе не звучало никакой злобы, лишь унылая отстраненность. Ром посмотрел на меня взглядом, который невозможно было расшифровать.

— Никогда бы не оставил тебя. Ни тогда, когда у тебя есть это.

Он придвинулся вплотную так, что наши носы практически соприкоснулись, положив руку на мое бедро, проследил перевернутый крест, которым заклеймил меня насильно.

— Мы заключили сделку. Ты принадлежишь мне до последнего вздоха, даже если именно я его заберу.

Одной нежной лаской он воспламенил мою кровь. Тело оказалось предательской шлюхой, когда дело касалось его.

— Прекрати, — прошипела, отбрасывая его руку.

— Две долгие недели? — издевался, потянувшись пальцами к спутанным прядям волос. — Сделка или нет, мы с тобой больше никогда не расстанемся. И ты не сможешь отказаться от меня так же, как и я от тебя.