Боль пронзила правую сторону лица, а металлический привкус разлился во рту.

Это было, бл*ть, чертовски больно. Чтобы заглушить хныканье, судорожно глотнула воздух и трижды моргнула, чтобы прогнать слезы.

Взглянула на блондинку, которая теперь с ухмылкой пялилась на меня. Удержать контроль над собой было неимоверным испытанием моей силы воли. Я подавила желание броситься на эту суку и свернуть шею. Напав на нее, лишь причиню себе еще больший вред.

— А вот это было не очень вежливо, — широко улыбнувшись ей, почувствовала, как кровь стекает по подбородку. Выплюнула задний зуб, который она выбила, прямо на ее черные ботинки.

Послышался смех, а затем кто-то сказал ей «нет», и не прошло доли секунды, как ее пистолет вновь опустился на мой затылок.

Калиста

Жара стояла невыносимая.

Пот скапливался на лбу, медленно стекая вниз и собираясь между грудей. Лишь вопрос времени, когда я буду сидеть в глубокой луже собственного пота.

На затылке образовалась твердая шишка, а одна сторона лица была мучительно опухшей. При глотании или движении языком каждый раз возникала тянущая боль.

В течение, казалось, нескольких часов подряд, мужчина вопил и умолял спасти его жизнь, а несколько минут назад внезапно все прекратилось.

Теперь слышала, как кто-то жалобно всхлипывал.

Позади меня возвышалось массивное кирпичное здание, не оставлявшее тени, а на запястьях болтались ржавые цепи, но жаловаться на это не собиралась. Не тогда, когда рядом со мной, две женщины, совершенно обнаженные, висели вниз головой на какой-то рукотворной конструкции.

Они даже не шевелились, а глаза были закрыты. Смотрела на их голые тела, пока не увидела, как слегка поднимается и опускается грудная клетка. Их кожа была покрыта волдырями и приобрела уродливый красноватый оттенок. Они медленно поджаривались на солнце.

Когда задница начала затекать, я подвинулась на бетоне. Судя по обилию старых пятен крови, разбрызганных по нему, ничего хорошего меня не ожидало.

— Алло-о-о? — воскликнула в сотый раз.

Голос звучал так, словно два куска наждачной бумаги терли друг о друга. Неудивительно, что никто не ответил.

Подтянув ноги к груди, уперлась щекой в колени и старалась не дышать слишком глубоко.

Смесь трупной вони и смерти была чрезвычайно сильной, и меня волновала лишь одна из них.

Понятия не имела, где находится Тито. У кричавшего мужчины был слишком глубокий голос, чтобы оказаться им. Не было видно ничего, кроме ухоженного травяного газона и дома вдалеке.

Вновь разглядывая двух женщин рядом со мной, заметила, насколько кардинально они отличаются друг от друга. У той, что находилась в самом конце, были фиолетовые волосы и плотная фигура. А та, что оказалась ближе, была шатенкой и почти такой же худой, как я, за исключением выступающего живота.

Было любопытно, сколько времени понадобится, чтобы выглядеть так же, как они, и почему меня не подвесили.

В горле пересохло, тело болело, а живот сводило от очередного приступа тошноты, но я держала себя в руках.

Мне чертовски надоело попадать в ситуации, которые не могла контролировать.

Приподняв проржавевшие цепи, осмотрела их, но не увидела способа снять. Влипла. Борьба всегда была для меня вариантом номер один, но я и понятия не имела, с чем или с кем мне придется столкнуться, да и физически была не в лучшем состоянии.

Конечно же, понимала, что придется учитывать ряд дополнительных ограничений. Я не была идиоткой. Но положение, в котором оказалась, не делало меня хрупкой дурочкой. Я была не первой женщиной в Бесплодных пустошах, оказавшейся в такой ситуации. Черт, некоторые женщины рожали детей, будто пинбольные автоматы. До такого я еще не дошла.

Невзирая ни на что, если это действительно было запланировано и предначертано, то смогу с этим справиться.

Единственное, чего не могла сделать, так это волшебным образом освободиться от цепей. Существовал лишь один человек, способный вытащить меня из этого, но его не было рядом.

Застонав, откинула голову назад и закрыла глаза. Мне просто было необходимо, чтобы он спас меня в последний раз.

Почти полностью потеряла сознание, когда почувствовала у губ ободок пластиковой бутылки с водой. Медленно открыв глаза, увидела перед собой женщину, которая уговаривала меня попить.

— Давай же, — ободряюще прошептала она, когда я выкашляла первую порцию воды обратно. Следующая попытка принесла свои плоды. Глотала успокаивающую жидкость, от которой зависела жизнь, как новорожденный теленок.

Внезапно она отстранилась, прошептав слова, которые звучали очень похоже на «Он придет за тобой», а потом она исчезла, скрывшись за углом так быстро, что я не успела разглядеть ее лицо.

Если бы не легкое облегчение, то списала бы это на галлюцинации.

Ликование было первой эмоцией, которая пронеслась по венам, когда ее слова повторились в голове. Я наивно полагала, что она имеет в виду Ромеро.

Эта мечта была разрушена, когда из-за угла здания появился парень с толстым садовым шлангом, зажатым в одной из рук, толкающий ярко-красную тачку.

Внезапно насторожившись, взглянула на содержимое, и маленькая толика волнения просочилась в сознание — не за меня, а за женщину рядом.

Немного сместившись, обнаружила, что мой взгляд путешествует по телу мужчины, который был такого же размера, как я, вплоть до ирокеза, а затем обратно вниз, к его медово-карим глазам.

— Извини, блондиночка, мне нельзя с тобой резвиться. Приказ босса, — он подмигнул, совершенно не понимая, почему я его разглядываю. Легкая усмешка, сопровождавшая это заявление, заставила меня слабо улыбнуться.

— Вероятно, тебе следует отодвинуться как можно дальше вправо, — он снова улыбнулся и аккуратно поставил тачку на землю.

— Что ты делаешь?

— Подготавливаю их, — парень открыл сопло шланга и начал поливать двух женщин. Ни одна из них не отреагировала, кроме слабого поскуливания.

Должно быть, они действительно были не в себе, поскольку вода оказалась обжигающей, настолько горячей, что пар заметно поднимался от их плоти и прорывал некоторые волдыри, оставляя молочный гной вытекать наружу.

Я отпрянула как можно дальше, точно как он и советовал, резко вдохнув, когда несколько капель воды попали на колено.

Последующего не ожидала, но и не сильно удивилась. Это придало ворчливой фразе Тито гораздо больше смысла. Человек, похожий на палку, вставил наушники, натянул пару кожаных перчаток, взял тоненький нож и пошел к нам.

Не обращая на меня никакого внимания, сразу приступил к работе. Начал с той женщины, которая была дальше всех, с фиолетовыми волосами.

С невероятной уверенностью он начал осторожно срезать и отслаивать кожу на ее лице, начиная с центра подбородка.

Лезвие проходило насквозь, будто разрезая сливочное масло. Я наблюдала за ним, разрываясь между чувством тошнотворного благоговения и отвращения.

Зажав окровавленную рукоятку ножа между зубами, он двумя руками снял почти всю поверхность лица женщины.

Аккуратно бросил это в тачку, покрытую пластиком, где оно приземлилось с мокрым шлепком. Выражение лица мужчины было сосредоточенным, кровь женщины его ничуть не беспокоила. Ее было очень много. Она стекала с освежеванного лица, как тонкие нити длинной ленты.

Он продолжал. Каждый разрез, который делал, был точным и просчитанным. Насколько могла заметить, они не были чрезвычайно глубокими, но их было достаточно, чтобы отделить кожу от мышц.

Парень изрезал руки, запястья, ступни и грудь женщины. Я быстро поняла, что цель — снять кожу как можно меньшим количеством кусочков.

Багровый дождь низвергался на землю, как неиссякаемый водопад. Звук капающей крови, в сочетании с медленно отслаивающейся плотью, напомнил мне скрип липучек и прыжки в дождевых сапогах по грязным лужам.