Крепко сжав мою шею, выгибал бедра так, чтобы каждый толчок получался мощным, впечатывая меня в кожаный диван. Попыталась ответить ему, но мозг, казалось, стер все знания английского языка, оставив способность лишь стонать.

— Нравится, как трахаю тебя, Кали?

Мужчина немного сдвинулся, проникая глубже, заставляя меня подняться на цыпочки. В ответ, я приглушенно мычала, вцепившись пальцами в кожаное покрытие.

— Если хочешь кончить, то придется умолять. Заставь меня считать, что заслуживаешь этого.

— П… пожалуйста.

Смогла лишь выдохнуть. И это — лучшее, что удалось сказать. Не представляю, как он ожидал, что буду молить, когда даже говорить не в состоянии.

Мое тело ударялось о диван, пока Ром не выказывал никакого милосердия. Яйца больно врезались в промежность.

Ощутила, как по позвоночнику струится холодок. Кончила с безмолвным криком, застыв в его руках. Член дважды дернулся. Издав, почти неслышимый рык, мужчина обрел собственное освобождение.

Прежде чем отстраниться, прислонился лбом к моему плечу, сменив на легкий поцелуй.

— Я пытался сказать тебе, что, похоже, знаю, где они могут находиться.

Опустившись на диван, старалась отдышаться. Ну почему он сразу не начал с этого?

Ромеро

За прошедшую неделю, я довольно часто вспоминал свое гребаное прошлого, и не могу сказать, что получал удовольствие.

Уставившись на ветхий дом с прохудившейся крышей, вспоминал о холодных ночах, когда дождь объявлял сезон открытой охоты на все наше барахло, и о днях, когда, вернувшись, обнаруживал енотов, уткнувшихся мордами в наши скудные припасы еды.

— Поверить не могу, что мы вообще здесь жили, — размышлял Гримм, шагая рядом.

— Слава, бл*ть, небесам, что уже нет, — согласился я.

Тогда мы были подростками.

Минул год, прежде чем я прикончил старого лидера и занял его место во главе того, что теперь уже превратилось в Дикарей.

Снаружи царила кромешная тьма, но внутри были включены два светильника и работал телевизор, демонстрируя все, что мне необходимо было увидеть.

Прямо за столом сидела Дал и веселилась с тем, кого не мог толком разглядеть; на диване расположились еще двое мужиков. Прямо перед открытым окном, в дальней спальне, трахалась парочка.

По их внешнему виду невозможно было определить, откуда они взялись, но каждый из этих еб*ных покойников оказался в принадлежащем мне доме.

Подсчитывая, сколько же долбо*бов мне предстояло убить, вернулся к багажнику джипа.

Нас было всего лишь несколько человек: Кобра, Гримм, я и Лютер. Все как в старые добрые времена. Можно было бы отправить целую армию, но ведь, твою мать, я и был этой самой армией.

До сих пор, предполагалось, что Дал разобралась в той непонятной херовой дилемме, с которой столкнулась несколько месяцев назад. Разумеется, я ошибался.

Теперь же, опять выступал в роли гребаного спасателя. На самом деле, мне было глубоко насрать на Арлен, но зато не похеру на мою девочку и Гримма, который оказался неравнодушен к болтливой беглянке.

Кроме того, оставался сам факт того, что сучку увели прямо у меня из-под носа, что, по моему мнению, являлось воровством. А когда вы крадете у меня, в моем мире — это вынесение смертного приговора.

Впервые за все время, не хотел делать это дерьмо медленно и спокойно. Хотелось быстро и жестко. Моя великолепная девочка находилась дома, стараясь испечь печенье, а Брайс был на страже. Вероятно, она сожжет этот чертов дом.

Передав Гримму ружье с картечью, взял одно себе.

Закрыв багажник, вернулся к Лютеру, который, без особого удивления, принял оружие.

— Пора устроить шоу, — подбородком указал в сторону задней части дома, где скрывался Кобра.

У него в руках была свежеотрубленная баранья голова. Присев прямо под открытым окном парочки, которая все еще продолжала заниматься сексом, он поднял большой палец вверх.

— Еб*ный придурок, — усмехнулся Гримм, направляясь вместе с Лютером к задней двери, пока я шел к парадной.

До дома добрался без проблем. Заглянув на крыльцо, кивком дал Кобре добро.

Баранья голова влетела в окно, несомненно, попав прямо в грудь цыпочки или угодив в мужика, на котором она сидела верхом.

Кобра исчез еще до того, как телка начала вопить, налетев на мою задницу, когда я пинком распахнул входную дверь.

Лютер и Гримм вышибли заднюю.

Обошел голую сучку, пытавшуюся проскочить вперед. Подняв ногу, Кобра врезал ей прямо в живот, отчего та опрокинулась назад.

Схватив ее за волосы, потащил к дивану, бросив эту голую задницу прямо на двух сидящих там мужиков.

— Оставаться, бл*ть, на месте.

Прицелился в Дал и человека, с которым она сидела.

Гримм за волосы выволок недостающее звено сладкой парочки. Мужик был совершенно голый, прикрывая член одной рукой, трясся так сильно, что со стороны казалось, будто у него судороги.

— Где, бл*ть, она, Дал? — не теряя времени понапрасну, двинулся к ней.

Настроения слушать бессвязный бред у меня не было; требовались ответы. Обогнув ее приятеля, сидящего рядом, приставил ствол к его башке и нажал на курок.

— Я лишь пыталась помочь тебе, Ром. Ведь ты так долго хотел, чтобы Девид исчез. Я… — она вскрикнула, прикрываясь руками от брызг крови и кусков мозгового вещества.

Парень рухнул на пол, лишившись значительной части черепа. Она расколется раньше, чем все они сдохнут. Дал никогда не справлялась с подобным дерьмом.

Сидевшие на диване люди прижались друг к другу, будто это могло хоть как-то их защитить.

— Он обоссался, — кивнул Гримм, поднимая пушку и стреляя в голого мужика, который, разумеется, обмочился.

Выражение его лица приобрело идеальную форму буквы «О», когда тот замер на месте, а в животе образовалась огромная красная дыра.

Сука на диване вздрогнула и прикрылась, но, на мой взгляд, не особо расстроилась.

— Ромеро п… п… п… пожалуйста, позволь мне объяс…

— Заткнись, нах*й.

Вдавил дуло винтовки в висок Дал. Если она решила, что по-прежнему хоть что-то значит для меня, то жизнь ее окончательно проеб*на. Не позволял кому-то на*бать меня, а потом сидеть сложа руки и наблюдать, хватит ли им дури провернуть это снова.

Принюхавшись, почуял запах чего-то готовящегося. Заглянув на кухню, заметил на конфорке большую красную кастрюлю.

— Гримм, — кивнул в сторону плиты.

Кобра стащил обнаженную телочку с дивана и провел к столу, чтобы та села.

— Она следующая, — пропел Кобра.

Он обхватил женские сиськи и сдавил так сильно, что она заскулила. Приблизившись, Лютер раздвинул ей ноги и приставил ствол оружия прямо к киске.

— Ужин!

Гримм вошел и поставил кастрюлю с вареными яйцами в центр стола. От нее исходил пар, а вода все еще булькала.

— Сейчас ты расскажешь мне, где Арлен и кому, бл*ть, помогаешь.

— Я просто хотела…

— Знаешь, не люблю повторяться. Я дважды задал тебе один и тот же вопрос. Мне насрать, почему ты так поступила. Ты сделала выбор, и теперь будешь расплачиваться за последствия, мать твою.

Я передал свое оружие Гримму.

— Голодна, Дал? В этом дело? Должно быть, слух пошаливает, — схватив ее за затылок, крепко сжал в кулаке окровавленные волосы и опустил мордой в кастрюлю с кипятком.

Она пронзительно закричала, размахивая руками и брыкаясь. Когда наконец поднял ее вверх, лицо приобрело ярко-красный оттенок. Кашляя и отплевываясь, девушка хваталась за щеки.

— Может, тебе надо еще немного?

— Нет, нет! — плакала она.

— Отлично, тогда можем продолжать.

Когда Гримм быстро покончил с обоими мужчинами на диване, подойдя к ним сзади и перерезав глотки, из ее горла донесся лишь слабый всхлип.

— Ему не нужны Б… Бесплодные пустоши, он лишь хочет, чтобы все это закончилось. Вас специально натравливали друг на друга. Я сообщила ему, что вы инициировали Кали, и он заявил, что это идеальный повод для начала войны. Ромеро, он знал, что ты выиграешь. Ведь всегда побеждаешь.