Почти сразу же по радио раздался голос:

— Она здесь, с нами. Приехала к Киничу пять минут назад.

— Слава богам, она вернулась. Она, должно быть, поняла, что я бы так с ней не поступил.

— Эта богиня привела её, — раздался мужской голос по рации.

— Какая богиня? — спросила Эмма.

— Простите, мэм? — продолжил голос на другом конце провода.

— Ты сказал, что её привела богиня, — уточнила Эмма.

— Я? — переспросил мужчина.

Лицо Эммы побледнело.

— О нет. Э-э-э-э… Эшли в порядке?

— Мисс Розвуд, — ответил мужчина, — больше не помнит, кто она. Или что-то в этом роде.

Маакс почувствовал, как мир закружился.

— Спасибо, — сказала Эмма. — Я буду через десять минут. Пусть ждёт меня.

— Должно быть, произошла какая-то ошибка, — простонал Маакс.

— Я так не думаю. Она сказала, что хочет забыть тебя. Забыть о встрече с тобой. Думаю, она исполнила своё желание.

Эшли стояла в ванной, разглядывая в зеркале лицо незнакомки. Загорелая кожа и бирюзовые глаза показались знакомыми, но она не помнила их.

— Эшли! О боги! — В комнату ворвалась молодая рыжеволосая женщина, тоже с бирюзово-зелёными глазами.

— Кто ты? — спросила Эшли.

— Проклятье. — Рыжеволосая посмотрела на странную высокую даму с белокурыми косичками, которая привела её в этот дом. — Что случилось?

Блондинка пожала плечами.

— Я сидела в клубе M Brace, просматривая плейлист на вечер, когда она вошла, требуя, чтобы я заставила её забыть Маакса. Конечно, я знала, кто она такая и отказала, но потом она забыла и спросила снова. Потом ещё раз. — Она помолчала. — И ещё.

— Значит, ты стёрла ей память? Серьёзно? — спросила рыжая.

— Я знаю лучше. Недавно убитые горем люди совершенно иррациональны. Но она слетела с катушек и набросилась на меня. Небольшие вспышки чего-то вылетали из её ладоней и активировали мои силы. Это была непроизвольная реакция.

Рыжая широко раскрыла глаза.

— Из рук? Было больно?

Блондинка покачала головой.

— Мне было хорошо. Очень, очень хорошо.

— Понятия не имею, но у нас нет на это времени. — Рыжая закрыла лицо руками и застонала. — О боги, какой беспорядок. Ты можешь отменить это?

— Я Богиня Забвения, а не Восстановления Памяти.

— Эшли? — Рыжая посмотрела прямо на неё. — О чём ты только думала?

— Я — Эшли? — Честно говоря, она понятия не имела.

— Да! — Рыжая громко вздохнула. — Ох, Эшли. Что ты наделала?

— Честно говоря, не знаю. Значит, меня зовут Эшли? Действительно?

Накануне вечером Эмма подтвердила худшие опасения Маакса. Но как Эшли вообще нашла его сестру, как-её-там? Что за чертовщина. И если он когда-нибудь доберётся до Брута, оторвёт этому болвану руки. Что ж, Мааксу надоело это дерьмо, и сегодня он был готов к испытанию. Ему нужно быстро всё закончить и исправить ситуацию с Эшли, не говоря уже о том, чтобы исправить саму Эшли. Да, его свобода превыше всего, и что бы ни случилось, он добьётся изменения законов. И не собирался сдаваться без боя, даже если это означало предать кого-то, пусть даже себя.

Тимоти постучал по стеклу камеры Маакса.

— Готовы, сэр?

Маакс кивнул.

— Сэр?

А точно. Тимоти его не видел.

— Да, Тимоти. Готов.

Краткая прогулка и поездка на лифте из подземной тюрьмы привели Маакса ко Двору Богов. Все выглядело именно так, как можно себе представить: во главе зала, за длинным каменным столом на возвышении с неоклассическими римскими колоннами по обе стороны, стояли четырнадцать пустых мраморных тронов. Проход шёл по центру, между десятью рядами каменных скамеек, и единственный деревянный стул (для подсудимого) стоял впереди.

Маакс занял своё место, как Симил и Зак. Сегодня их тоже будут судить, и они сели позади него в первом ряду. Когда вошла Эшли, выглядевшая, как обычно восхитительно в простом чёрном платье, он почувствовал, как всё его существо засветилось. Такое облегчение видеть её лицо, знать, что она рядом, даже если она не помнит его. Он глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться; сегодня всё зависело от его слов.

Один из стражников Учбен объявил богов и все присутствующие встали.

Пенелопа, которая выглядела так, словно только что проглотила головной убор Бизз, заняла своё место в середине длинного стола рядом со своим мужем Киничем. На ней были простые джинсы и футболка, а тёмные волосы были заплетены в аккуратную косу. Кинич, который был стандартного роста божества, тоже был одет без излишеств в джинсы и футболку. Оба выглядели так, словно были недовольны своим присутствием. Кто мог их винить? Эти двое недавно пережили собственные потрясения. Они, наверное, хотели оказаться дома в постели, радуясь тому, что конец света всё-таки не наступит, и их ребёнок родится в жизни, наполненной вечной любовью.

Оставшиеся боги заняли свои места? и Пенелопа с тяжёлым вздохом включила айпад.

— Я открываю дело против божества, известного как Маакс, которого обвиняют в нарушении священных законов… чёрт возьми!

Она бросила стилус и сердито посмотрела на Кинича.

— Это чушь! Зачем? Мы все знаем, что Мааксу не место на суде.

Кинич взял её за руку.

— Дорогая, мы уже говорили об этом.

— Нет! Это я говорила утром. Ты меня игнорировал.

Кинич почесал затылок.

— Я просто пытался объяснить, что таковы наши законы. Я создал их, чтобы защитить людей от злоупотребления нами властью.

— О, понятно. Твоё гигантское раздутое мужское эго не хочет признать, что ты совершил ошибку, так?

Бирюзовые глаза Кинича стали черными.

— Н-н-нет, милая. Я просто…

— Ты просто что? Хочешь увидеть, как Маакс исчезнет навсегда? И всё потому, что он спас несколько тысяч женщин Пиел; пытался остановить апокалипсис; спас Эшли и сделал кучу других правильных вещей, например, убил инкуба, спас Иш Таб, застрявшую в портале; и боги знают, что ещё за бескорыстная чушь? Серьёзно? Кинич заскрежетал зубами.

— Наши законы…

— Законы-хремпоны! — рявкнула Пенелопа. — Мы их меняем!

— Но…

— Никаких «но», — перебила она. — Мы с тобой возглавляем Дом Богов; ты и я — муж и жена. — Она положила ладонь ему на щеку и с любовью посмотрела в глаза. — Разве ты не понял, малыш, что вместе мы способны на всё? Мы должны изменить мир. И пришло время богам эволюционировать.

Маакс улыбнулся. Пенелопа была послана богами. Такая умная женщина. И идеальная пара для его брата.

Фейт, одетая в крохотное платье с поясом и в белые сапоги, выглядя, как обычно, сопливой и чопорной, поднялась со своего места в конце стола.

— Что ж, чтобы изменить божественный закон, нужно единогласное решение, а моего ты не получишь. Наши законы прекрасно работали десятки тысяч лет, и я не вижу необходимости менять их просто потому, что это удобно.

«Как предсказуемо. Ну, поехали».

— Уверена, Фейт? — спросил Маакс.

Фейт взглянула на него или на стул, он не был уверен.

— Конечно.

— Ну, — начал он, — наши законы гласят, что их можно изменить только единогласным голосованием всех четырнадцати божеств. А ты ведь не настоящее божество.

Зал дружно ахнул, и Фейт побледнела

— Я… я понятия не имею, о ч-ч-чём ты г-г-г-говоришь, — заикаясь, ответила она, но глазки у неё забегали.

— Фейт? — произнесла Пенелопа. — О чём говорит Маакс?

Симил, сидящая за Мааксом, подняла руку.

— О! Я знаю! Позвольте мне. Дайте я скажу!

Пенелопа посмотрела на Симил, потом на Фейт.

— Фейт? — Но та смотрела в пол. — Хорошо, Симил, расскажи.

— Я? — Симил невинно округлила глаза. — Думаю, настала очередь Маакса говорить.

Пенелопа проворчала:

— Маакс? Что происходит?

— Не смей, Маакс! — рявкнула Фейт.

— Фейт — не божество, — сказал он. — Она фальшивка.