— Я искренне жалею о вашем решении, дорогой Анатолий, вы были мне другом.

Голицын внезапно выпучил глаза. Его моржовые усы встали дыбом, а щёки побелели.

— Истинным другом. Наше общее прошлое наполнено множеством совместных приятных встреч за чашкой чая или играми в гольф.

На миг глаза Голицына полыхнули ненавистью, он раскрыл было рот, но вместо проклятий из него полилась кровь.

— Но сейчас вы стоите на пути моей миссии по спасению Ирия. В этом уравнении вы могли быть либо со мной, либо вообще не быть. Прощайте.

Последние слова были сказаны с истинной грустью. Смотря, как старый друг и соратник в предсмертных муках оседает в кресле и закатывает глаза, Ледников вспоминал молодое прошлое, когда ещё далеко не старый Илларион лично обучал молодого Толю живописи, лепке и резьбе по дереву. Искусству достойному истинных аристократов. Но ради сохранения Порядка и противостоянию силам Хаоса, ему пришлось пойти на эту жертву.

Из-за кресла Анатолия Голицына возникла новая голограмма. То был среднего роста молодой человек. Хоть черты лица и выдавали в нём Орлова, но внешне он был полной противоположностью убитому отцу: худой и стройный, вместо лысины — пышная рыжая шевелюра, при взгляде на которую Ледникову вспоминались гривы вымерших львов. Усов не было, но были те же бакенбарды, взгляд зелёных глаз ещё более надменным чем у отца.

— Сработало, — сказал Ледников — Честно признаться, никогда бы не додумался использовать микрониды вместо яда.

— Я бы использовал яд, — ответил Голицын-младший — Если бы вы не упросили меня дать вам возможность, попытаться уговорить моего отца. Яд действует сам, микрониды только по команде.

Тем не менее, Илларион Ледников заметил в глазах молодого наследника оттенок боли.

— Арсений, я понимаю, чего тебе стоило решиться на такой тяжёлый грех, но в нынешних обстоятельствах время работает против нас.

Арсений с грустью посмотрел на мёртвого отца и нежно провёл рукой по его лицу, закрыв веки.

— Я люблю папу, он всё мне дал. Но я не могу позволить его трусости и недальновидности обречь наш Род на вымирание. Отец хотел спокойно досидеть свою старость и ему было всё равно, с чем столкнуться его потомки в будущем.

Арсений перевёл взгляд на Ледникова. Теперь в его глазах была решимость.

— Вы были правы, господин Ледников. Если позволить Хозяину свершить свои планы, до через несколько десятков лет от нас не останется ничего. Мы размоемся в море «талантливых управленцев» из низов, которые присвоят себе то, что наши предки строили исключительно для нас. НУЧ необходимо сохранить любой ценой.

Иларион Ледников сменил тон на более официальный:

— Поздравляю с вступлением в наследство… господин Голицын.

Арсений улыбнулся и кивнул.

— Позвольте вас заверить, что принесённая вами жертва была не зря, — произнёс Ледников — Я немедленно отправлю вам информацию о внедрённых в ваш Дом агентах СБИ, а чуть позже и Екатерину.

Глаза Голицына блеснули сладострастным огнём.

— Вы оказываете мне честь, господин Ледников удостоив меня руки вашей внучки, — сказал Арсений — Но если мне не изменяет память, то ранее вы ясно дали понять мне, что Екатерина обещана не мне.

— Я отказал вам, потому что считал, что сердце моей внучке принадлежало другому, — ответил Ледников — Но, как оказалось, оно принадлежит не «другому», а «другой». Да, молодой человек — как оказалось, Екатерину в принципе не интересуют мужчины. Её честь срочно нужно спасать, как и моральный облик. Поэтому для вас всё сложилось, как нельзя лучше. Как и для неё.

— Если верить вашим словам о её наклонностях, то сомневаюсь, что она будет рада этому браку.

Ледников лишь отмахнулся.

— Уверяю вас, господин Голицын — вся дурь моей внучки от того, что она не побывала в ложе настоящего мужчины, вроде вас. Регулярные «корректирующие принуждения» пойдут ей только на пользу.

— Ну в таком случае, заверяю вас, господин Ледников, что я «вылечу» вашу внучку, — заверил старика Голицын-младший, не скрывая озабоченности — Но давайте вернёмся к делу: каковы мои следующие действия?

— Прежде всего, само собой, зачисти свой Дом от псов Волкова, — ответил Ледников — А затем морально подготовь своих родных к возможной войне.

— Новая Гражданская война? — Арсений Голицын театрально покачал головой — Моим это не понравится.

— Она маловероятна, но даже в таком случае случится нескоро, — успокоил его Ледников — Хозяин держит нас в страхе своей гвардией Альфа, вот только производство такого бойца стоит недёшево. Поэтому их количество ограничено. Мечи Хозяина могут штурмовать один город, два, а двадцать два уже нет. Добавь к этому то, что часть альфариев вынуждена нести службу в Новосибирске, чтобы защищать Великого Благодетеля.

— А как же Ченков с Савельевым?

— Этих боятся нечего. Сейчас они будут пилить между собой всё, что осталось от активов Долгорукой. Свои армии на нас они не бросят. А стоило бы, но Хозяин не настолько решителен, как Красный Пророк. А я застал Гражданскую войну и мне есть с чем сравнивать.

— Тогда, если позволите, у меня остался последний вопрос, — произнёс Арсений и спросил — Что насчёт Орловых?

Иларион задумался. Он беседовал с Юрием недавно. Он, как и Анатолий решил более не участвовать в противостоянии с Хозяином. Но, в отличии от последнего, не молит об амнистии в обмен на «сделку со следствием». Наверное, пока что надеется отсидеться в стороне, тем более, что прямых доказательств его участия в заговоре нету. Договариваться с кем-либо из наследников Орлова нет смысла. Юрий, особой политической прозорливостью не обладает, но он окружил себя советом из числа наиболее смышлёных Орловых — сыновей, дочерей и племянников, которые шепчут ему на ухо вполне разумные идеи. Каждый хочет быть назначен преемником и следит за остальными. Если кто-либо из них вступит в сговор с третьей стороной, то быстро будет пойман за руку. Иными словами, Орловы сейчас не союзники. Но Ледников всё равно отправил Юрию информацию о внедрённых к нему агентах СБИ. Ближайшее время нельзя допустить, чтобы и Орловых Волков подмял под Хозяина. Лучше уж пусть сохраняет нейтралитет.

— Предоставьте это мне, — наконец ответил Ледников — Орловы — моя забота. Ваш же ближайший тон фронт работ уже обозначен.

— Понял, — коротко ответил Арсений и отключился.

Илларион Ледников вытер пот со лба. Действительно. Ничего и никогда не идёт в точности по плану. Сейчас нужно занять оборону. Но он не допустит поражения. Ни теперь и не этому трупу на железном стуле.

Очередной сеанс связи между Савельевым, Ченковым и директором СБИ Александром Волковым случился буквально через час после того, как Вячеслав вернулся домой с женой и маленьким сыном. Эта встреча, в отличие от предыдущих, не несла в себе, какого-то внутреннего напряжения между участниками. Хотя все трое были слишком умны, чтобы не расслабляться, но полностью от эйфории избавится не смогли.

— Позвольте поздравить вас, господин Ченков с воссоединением с семьёй, — поздравил его Волков — А также со спасением сына, приношу извинения за неудобства, которые испытали ваша жена и ребёнок из-за хаоса в Староярске.

— Это я виноват, — нехотя признал Вячеслав — У меня с супругой абсолютное доверие и это сыграло против меня. Света уехала, под предлогом навестить подругу. Хотела отца спасти — глупая женщина. И буквально через несколько часов последовал звонок от вас, господин Волков, чтобы я не совался в Староярск. Да уж, успела жена моя, так успела.

К своему удивлению, Вячеслав сам искренне рассмеялся.

— Но раз всё обошлось, то давайте к делу, господа, — сказал Волков и сменил тему — Долгорукие пали, но победа ещё далеко. Над её немногочисленными выжившими родственниками и вассалами работают мои люди, но я сомневаюсь, что будут найдены достаточные улики, чтобы доказать прямую причастность Ледниковых к заговору.

— Собственно, официально никакого заговора и нет, — воскликнул Леонид — Формально, Долгорукая виновата только в том, что её солдаты убились об Альфу. Ну и ещё в том, что прошляпила вольника под носом. Остальное — притянули за уши официальной пропагандой.