Голос умолк и экран погас. Первым от шока оправился Юрий Орлов.

— Проклятье! — выругался он — Мой сын сейчас проводит медовый месяц с вашей внучатой племянницей!

— Насчёт этого не беспокойтесь. — сухо сказал Ледников — Наши семьи уже итак, друг с другом давно породнились. Но думаю, что визиты СБИ ожидать придётся.

Орлов ещё раз выругался и отключился. Подобный жест являлся воплощением бестактности, но никто не собирался возмущаться. Все понимали и боялись оказаться следующими. Валерия Долгорукая превратилась в прокажённую. Ей всё прощали. Скрывание собственного возраста, садистские игры над простым населением, но никто не желал с ней связываться теперь, когда Хозяин поставил ей чёрную метку.

Меж тем, Леонид Савельев и Вячеслав Ченков едва заметно переглянулись. Двое — на стороне Хозяина, а из оставшихся одна уже, де-факто, выбыла. Ещё немного и остальные участники заговора наплюют на далеко идущие планы Ледникова, желая спасти собственные шкуры. Заговор посыпался, едва сформировавшись.

Родион Гиркин был всего лишь охранником, который нёс свою вахту в дежурной комнате с мониторами, следя через них за дворцом Долгорукой. Маленький человек, который выполнял свою работу. И который попал под горячую руку Сергея Драгунова. Он обрушился на дежурного из вентиляционного люка на потолке. Прижав беднягу к полу, Сергей сдавливал ему горло. Охранник захрипел и затих.

«Неплохо,» — прозвучал оценивающий голос Ситри.

«Слишком слабая охрана.»

«Это пока слабая. Долгорукая хочет, чтобы ты расслабился, потерял бдительность.»

«Разве мы не сбили её с толку тогда?»

«Валерия Долгорукая, может маньячка, но не идиотка. Думаешь, она не продумала бы вариант, в котором ты не попался бы на первый крючок?»

«Я итак на крючке»

Последовала тишина.

«Ситри?»

Молчание. Сергей пожал плечами и огляделся. У стены стоял шкафчик со служебной одеждой. Решив, что лучше так, чем в трусах, Сергей надел штаны и синюю рубашку, которая оказалась ему тесновата. У мёртвого дежурного, Сергей позаимствовал пистолет и несколько запасных обойм. Затем он подошёл к компьютеру. Множество мониторов висели полукольцом, давая максимальный обзор. Разобравшись в управлении, Сергей стал щелкать по клавиатуре ища, нужную камеру.

— Пф, дерьмовый софт. Арабы и не такое могли «хакнуть».

Он нашёл Алексея Никитина. Он сидел в центре круглой камеры, в окружении клеток с мутантами.

Голову вновь расколола боль.

«Сергей…»

«Твою мать, Ситри! Где ты был?!»

«Я отключился, потому что пришли новые новости,» — сказал Ситри и на этот раз его металлический голос звучал напряжённо.

«Что случилось?»

«Хозяин заговорил. Его голос вещает из каждого утюга. Долгорукая получила клеймо «врага народа». Теперь гвардия Альфа вместе с СБИ начнут охоту за её семьёй.»

Хозяин, будучи центральной фигурой Ирия, тем не менее, мягко говоря, не часто лично являлся своему народу. Никто не знал, как он выглядит — СБИ тщательно вымывало любую информацию прошлом Великого Благодетеля. Особенно ту, которая касалась «визуальной части». Все фотографии и видеозаписи были уничтожены. Реалистичные портреты художников тоже. Допускались только пропагандистские плакаты, выполненные в духе минимализма. Но даже там лицо Хозяина рисовалось без глаз, носа и рта. Поэтому, когда десятилетиями нагнетаемый ареол таинственности нарушен им самим, то каждый ириец должен испытать одновременно леденящий ужас и благоговейный восторг одновременно. Каждый, кроме Сергея. Человека, который за десять лет так и не стал арабов, но перестал быть ирийцем.

«Как думаешь, теперь Долгорукая продолжит следить за мной или ей теперь не до этого?» — спросил Сергей, размышляя над дальнейшими действиями.

«Логично было бы второе» — послышался ответ Ситри — «Но Долгорукая с логикой не сильно дружит. Так что, думаю, пока лучше действовать по плану.»

Сергей стал перебирать кнопки на клавиатуре, взламывая систему безопасности и открывая себе путь до места заточения Алексея Никитина.

Несущие службу на Внешних стенах, солдаты гарнизона подчинились, покорно открыв ворота. В пылающий бунтом город въехала колонна бронетехники. Улицы, наполненные мятежниками, которые с упрямством обречённых противостояли войскам князя Анненков-Барисеева, в ужасе замирали и расступались перед альфариями.

— С вами говорит сержант Василий Зубатов! — прогремел, усиленный шлемом голос гвардейца Альфы, стоящего наверху двуствольной башни танка — Мы прибыли по приказу Хозяина, чтобы положить конец беззаконию, творимому Валерией Долгорукой и её прихлебателями. Именем Его, я приказываю всем добропорядочным гражданам разойтись по домам и не препятствовать правосудию!

Народ внимал голосу командира альфариев, но вместо того, чтобы прятаться по домам, люди организовали коридор и провожали колонну гвардии Альфа радостными возгласами и хвалами Хозяину.

А вот князю Анненков-Барисееву было отнюдь не до радости. Ввод альфариев внутрь города и заявление их сержанта ирийские СМИ транслировали в прямом эфире по Сети. Страх медленно пожирал князя изнутри, постепенно превращаясь в леденящий ужас. Он, чтобы удостоверится попытался связаться с Александром Волковым, но канал определился, как несуществующий. Стало ясно, что директор СБИ его просто кинул. Князь Анненков-Барисеев прикусил губу от смеси разных чувств: злости и досады. Повёлся, как ребёнок на конфетку. Его использовали, а теперь просто сольют.

Когда по расположениям войск князя, местного контингента Долгоруких и вольников отработала первая канонада орудий Альфы, князь Анненков-Барисеев чуть не пропустил ещё одну сводку новостей. Во всех городах Долгорукой начался штурм крепостей наместников и местных эмиссаров самой герцогини. На Долгорукую и её ближайших вассалов спишут все беды местного населения. Большую часть родственников Валерии ждут пытки и демонстративные казни на глазах у толпы. Наместников ждёт аналогичная участь. Затем, Хозяин посадит новых марионеток, которые возможно даже проведут, что-то вроде «социальных реформ», чтобы умаслить недовольство и вновь создать Великому Благодетелю образ справедливого вождя. Оставалось только понять, что тут делает гвардия Альфа. Все города Долгоруких, кроме их личной вотчины Иркутска, берёт штурмом спецназ СБИ и десант Государственных Вооружённых Сил, который, в отличии от гарнизонов, уже не состоял из призывного необученного мяса. И это нормально. Альфарии всегда, в первую очередь, предназначались для защиты интересов Хозяина против профессиональных и технологически продвинутых войск Старой Знати, основной контингент которых располагается именно в их столицах. Но что они забыли в Староярске, даже такой маленькой группой? Хотя, уже неважно.

Староярск только в последнее время стал объектом наблюдения Долгорукой, до того, она считала его настолько незначительным городом, что даже, за все годы, не направила сюда никого из своих детей или родственников, отчего Анненков-Барисеев чувствовал большую свободу действий. Да что там, местная резиденция Долгоруких была больше чем наполовину роботизирована, из живых людей там только четверть сотни слуг и чуть более ста солдат. Даже вместе со всей армией князя и ополчением вольников, достаточно десяти альфариев, чтобы разнести тут всё по кирпичику.

Кабинет князя сотряс грохот.

— Ваше превосходительство! — возникла голограмма адьютанта — Они прорвались внутрь!

Анненков-Барисеев часто смотрел в фильмах и читал в книгах, что в последние минуты жизни, перед глазами у человека пролетает вся его история, но теперь князь понимал, что всё это выдумки. Он лишь вспомнил о своей семье, но не потому что переживал за них. Своих шестерых сыновей, ему годами приходилось стравливать друг с другом, чтобы никто из них не стал интриговать против него самого. Но вот Анненков-Барисееву пришлось выбирать из них наследника. И никто не был достоин. Все были хитрожопыми идиотами. Интеллектуальной деятельности каждого хватало лишь на то, чтобы насрать под дверь брату и считать это вершиной коварства. С одной стороны, Анненков-Барисеев прекрасно понимал, что дебилами своих детей воспитал он сам, так как боялся появления конкурента. Но когда он постарел, то ситуация изменилась. Передавать дело своей семьи стало просто некому. Было ещё две племянницы, но их князь успешно выдал замуж после того, как избавился от младшего брата, наняв для него киллера из местной коммунистической партии. Аристократы из числа младшей Элиты не имели настолько разветвлённой системы родственников. Многочисленные троюродные племянники, двоюродные братья-сёстры долго не задерживались в стенах одного Дома, предпочитая основывать свои рода или умереть, став пауками в банке. Теперь князь Анненков-Барисеев даже не беспокоился за будущее своего рода. Нельзя волноваться за то, чего де-факто нет.