— Поцелуй меня, Тенли, — прошептал он напряженным голосом. — Боже, пожалуйста, поцелуй меня, — он снова нежно провел своими губами по моим.

И это все, что мне было нужно.

Я обняла его за шею и наклонила голову, наши взгляды на миг встретились, прежде чем он прижался ко мне всем телом и обхватил мое лицо руками. Его язык прошелся по моим губам, и я сразу же разомкнула их, стон наслаждения поднялся по моему горлу от его вкуса. Он ощущался, как горный воздух. Я прильнула к нему, желая принять все, что он предлагал.

Когда наши языки встретились и переплелись, из Кайленда тоже вырвался стон, и он углубил поцелуй. Мое тело стало податливым и живым, и я прочувствовала его поцелуй до самых пальцев ног.

Мир вокруг меня исчез, так же, как и холод. Был только Кайленд, его горячий, влажный рот на моих губах, его вкус и вес его твердого тела.

— Кайленд, Кайленд, — бесстыдно застонала я, когда его рот исчез, а горячее дыхание внезапно коснулось моей шеи.

Я откинула голову назад, пока его губы покрывали нежную кожу на моей шее. Жар все сильнее нарастал между моих ног, а соски болезненно затвердели под слоями всей этой одежды.

— Мне нужно… о Боже…

Все. Мне нужно было все. Мое тело болело, я чувствовала себя пустой и отчаянной.

— Я хочу отвести тебя домой, — прошептал он.

Я застыла. — Что?

Он снова отвергает меня? Клянусь, я выцарапаю ему глаза.

Кайленд поднял голову.

— Ко мне домой.

Его взгляд опустился к моим губам. Затем вернулся к глазам, и я увидела что-то похожее на страх, как будто он боялся, что я причиню ему боль. Или как будто он думал, что сам сделает себе больно.

— Я не возьму твою девственность, но, Боже, помоги, мне нужно прикоснуться к тебе. Необходимо попробовать тебя на вкус.

Да, да, я тоже этого хочу.

Я кивнула, тяжело глотая.

— Но я думала… — прошептала я.

Он покачал головой.

— Я не могу устоять перед тобой. Я пытался. Правда пытался сопротивляться.

Он снова поцеловал меня, и я приоткрыла рот, вдыхая его, как воздух.

— Я не хочу, чтобы ты сопротивлялся.

Кайленд прислонился лбом к моему, мое лицо все еще находилось в колыбели его рук.

— Не хочу причинить боль нам обоим.

Я покачала головой.

— Понимаю, ты уезжаешь, Кайленд. Я знаю это.

И я хочу тебя все равно. Может быть, не должна. Но хочу.

— Это ничего не изменит. Я должен знать, что ты это понимаешь, — ответил он, нахмурившись и покачав головой. — Знаю, это делает меня мудаком. Правда. Я просто…

— Все хорошо. Клянусь, все в порядке.

Его взгляд скользнул по моему лицу, будто пытаясь выяснить, говорила ли я правду. Наконец он наклонился и снова обнял меня. Мы целовались до тех пор, пока не начали задыхаться. К этому моменту у меня так сильно пульсировало между ног, что было почти больно.

Внезапно Кайленд оторвался от моих губ и, встав на колени, потянул меня к себе.

— Пойдем, — сказал он, хриплым голосом, как будто ему тоже было больно.

Мы поднялись на ноги и начали подниматься на вершину холма в сотый раз за этот день. Но теперь воздух вокруг нас, казалось, был наэлектризован, его частицы отражались на снегу, придавая ему мерцание.

Мы молча шли по тропе через лес, неся покрышки за нашими спинами. Несколько минут назад я ощущала холод и была немного проголодавшейся, но теперь все, о чем я могла думать — это влажность между ног. Когда я делала очередной шаг, то мое дыхание выходило резким выдохом. Я чувствовала Кайленда, идущего позади меня, как будто его присутствие каким-то образом поджигало воздух вокруг меня. Наконец, в поле зрения появился его дом, и он схватил меня за руку, пробежав последние пару сотен футов под звуки моего смеха. Не знаю, нервничала ли я или просто ощущала предвкушение, но все мое тело гудело.

— Подожди секунду, — сказал Кайленд, и, забрав мою покрышку, завернул за угол дома, спрятав их от посторонних глаз.

Когда он вернулся, то снова взял меня за руку и затащил в дом, закрывая за нами дверь.  

Возможно, я собирался совершить самую большую ошибку в своей жизни, но мне уже было все равно. Было чертовски тяжело пытаться не увлечься Тенли. В некоторые дни это больше напоминало тяжелый труд. Я не смог устоять. Гормоны победили. Только что-то мне подсказывало, что меня влекло к ней нечто большее, чем просто гормоны. И именно это пугало меня до чертиков. Мне нужно было прикоснуться к ее обнаженной коже больше, чем что-либо другое в моей жизни. Это было похоже на утро понедельника в школе, когда кто-то оставлял еду на одном из столов в кафетерии, я не ел все выходные и был очень голоден, а тяга взять еду была на столько сильна, что этот инстинкт я едва мог контролировать — инстинкт выживания. Вот как Тенли притягивала меня. Я хотел ее так отчаянно, что буквально чувствовал, как какая-то часть меня нуждается в ней.

Я не возьму ее полностью. Но мне нужно оставить себе какую-то часть ее, хоть что-то.

Разве это нормально? Наверное, нет. Раньше я никогда не чувствовал ничего подобного к другой девушке. Может, мне просто нужно насытиться ею, чтобы это чувство начало исчезать, чтобы я мог взять его под контроль. Возможно, все так обострилось из-за предвкушения.

«Ведь так?»

Тенли первой вошла в мой дом, а затем повернулась ко мне лицом.

— У тебя снова этот напряженный взгляд, — прошептала она, глядя на меня широко распахнутыми светло-зелеными глазами, с губами, раскрасневшимися от холода и от моих поцелуев.

Черт возьми, мой член стал таким твердым, что было почти больно.

— Нам нужно снять эту мокрую одежду, — сказал я, игнорируя ее комментарий и начал снимать пальто.

Она кивнула, потупив свой взгляд. Румянец поднимался по ее щекам, пока она снимала свою куртку.

Тенли выглядела такой невинной, такой красивой, что я заколебался.

Ее взгляд перехватил мой, и какая-то решимость наполнила её глаза. Она приблизилась ко мне, а затем ее губы оказались на моих. Я держал ее лицо в своих ладонях, пока сладкие тихие стоны вырывались из ее груди. Весь контроль, который у меня был несколько секунд назад, исчез. Испарился. Ушел в небытие.

Я начал вести её назад, пока мы целовались, облизывая и посасывая губы и языки друг друга. На вкус она была как нечто, что я даже не мог определить, что-то настолько восхитительное, что это сводило меня с ума. Целовать Тенли все равно что переступать грань здравомыслия. Словно опьянеть. Чувство настолько сильное, что я не мог его описать. Мои поцелуи не были нежными — они были неистовыми и дикими. Желание, расплавленное и сильное, текло по моим венам.

Каким-то образом мы добрались до моей комнаты и, когда ноги Тенли соприкоснулись с краем моей небольшой двуспальной кровати, она села и откинулась назад. Я сразу же последовал за ней вниз, продолжая целовать, прижимая свою пульсирующую эрекцию к ней, и застонал от нахлынувших ощущений. Как я собирался устоять и не трахнуть ее? Моя потребность войти в ее теплое, влажное тело была настолько интенсивной, что я практически дрожал от предвкушения. Но мне нужно было сопротивлялся. Я должен был устоять.

Оторвавшись от ее губ, я посмотрел в её в лицо, наполненное возбуждением, но сохранившее свою прекрасную невинность.

— Займись со мной любовью, — прошептала Тенли.

«Да!»

Нет.

Крепко зажмурившись на секунду, я снова посмотрел на ее лицо. Она сводила меня с ума.

— Я не могу, Тенли. И не стану этого делать, — сказал я. — Но я дам тебе то, что тебе нужно, ладно?

На ее лице отразилась обида, но она кивнула.

Я еще раз быстро поцеловал ее, затем сел и снял с неё сапоги, влажные носки и многослойные штаны. Ни одна девушка никогда не была более желанной в таком смешном, неуместном наряде.