Ее рука была холодной и мягкой. Она чувствовалась такой маленькой в моей собственной.

— Тенли… ты не понимаешь… выиграю я эту стипендию, или нет, я всё равно уеду. Если по каким-то причинам не смогу ее получить, то продам все, что имеет хоть какую-то ценность в этом доме, и уеду отсюда. В каком-нибудь городе я смогу найти работу. Я не останусь здесь. Что бы ни случилось. Я не могу работать на шахте. И я больше не могу голодать. Я уеду из этого города и не буду оглядываться назад. Я больше никогда не буду думать о Деннвилле, штат Кентукки.

Ее глаза блуждали по моему лицу несколько секунд, прежде чем она кивнула, отпуская мою руку.

— Ты уже говорил об этом, и я сказала тебе, что все в порядке.

Боже. Эта девушка.

— Да, наверное, так и было.

— Я действительно имею это в виду. У тебя теперь есть друг, — она с надеждой улыбнулась. И все же что-то промелькнуло в ее глазах.

Друзья. Да. Это те, кем мы решили быть. Этот факт не сделал меня счастливым прошлой ночью, и не делал меня счастливым сейчас.

Казалось, что окружающий нас воздух нагрелся и начал потрескивать.

— Итак, — сказала она, — я принесла тебе рождественский подарок.

Я медленно поднял бровь, пытаясь избавиться от жара, который начал гудеть в моих венах. Я хотел ее. Хотел ее раздеть и толкаться в нее, сильно и быстро, наблюдая за ее лицом, пока делаю это. Мне хотелось знать, как она будет выглядеть, когда я наполню её. Я хотел услышать слова, слетающие с ее губ, хотел услышать, как акцент Кентукки, который она пыталась скрыть, станет более выраженным, когда она будет возбуждена. Я хотел увидеть ту ее огненную сторону, которая появлялась время от времени, так внезапно и ошеломляюще, как удар молнии, проходящий сквозь ясное безоблачное небо. Я хотел забрать ее девственность — но не нежно. Я хотел причинить ей боль, так, будто она причиняла мне боль каждый раз, когда я смотрел на нее. Я хотел отметить ее, заявить на нее свои права, чтобы все знали, что она принадлежит мне и только мне.

Бл*дь!

Нет.

Нет.

Нет.

Я не мог позволить себе думать об этом. Я уеду отсюда, и оставлю Тенли позади. С этим ничего не поделаешь. Я не такой козел, чтобы лишить её девственности, а потом свалить из города и никогда больше не общаться с ней. Я бы этого не сделал — не с ней, не с собой. Я хотел начать новую жизнь, не оставляя частичку себя в Деннвилле. Для этого я усердно работал четыре долбаных года. И эта возможность почти была в моих руках. Но даже из-за этой красивой девушки с такой яркой душой, из-за девушки, которую я желал коснуться, лишь взглянув на нее, я не мог пустить все под откос.

Она вытащила что-то из бумажного пакета, который положила на пол, и вопросительно посмотрела на меня.

— Что за напряженный взгляд на твоем лице?

Я вернулся в настоящее.

— Извини, просто задумался.

Тенли подняла голову.

— Можем ли мы попытаться не о чем не думать? Только сегодня. Как было вчера вечером, когда мы просто наслаждались обществом друг друга? Это было не так уж и плохо, правда? — она посмотрела на меня сквозь ресницы.

— Нет, в этом-то и проблема. Я хочу большего.

Она моргнула.

— Вот, черт, Тенли, — я провел рукой по волосам и отвернулся от нее. — Это не… — я громко вздохнул. — Что у тебя за подарок?

Вдруг она стала выглядеть неуверенной.

— Эм… ну, — она уставилась на маленький предмет, завернутый в ткань в ее руках, и неловко усмехнулась. — Это внезапно кажется странным.

Я поднял бровь.

— Теперь я действительно хочу это увидеть, — я протянул руку, она колебалась, но затем положила предмет в мою ладонь.

Это было похоже на то, что вчера вечером принес Бастер. На мгновение я замолчал. Этого не может быть… Я быстро и уверенно развернул ткань, и одна из эротических статуэток Бастера оказалась в моей ладони: фигурка женщины, стоящей на четвереньках, и мужчины, который брал ее сзади, его руки держали ее за бедра, а ее спина была выгнута. Это казалось таким неуместным, но будь я проклят, если это не превратило меня в озабоченного придурка, потому что я мечтал сделать то же самое с девушкой, стоящей передо мной. Здесь. Прямо сейчас. Я почувствовал, что мой член дернулся.

Я посмотрел на Тенли, которая внезапно стала выглядеть грустной.

— У меня их целая коллекция, — сказала она. — Я думала, ты посмеешься над этим, — её слова исчезли, когда мы посмотрели друг на друга.

Она не могла и предположить, как сильно это меня завело. Она не подарила бы её мне, если бы знала, как сильно я хочу сделать именно то, что было изображено Бастером. С ней.

Я взглянул на фигурку. И ничего не смог с собой поделать — разразился хохотом, когда этот нелепый предмет просто лежал у меня в руке. Тенли тоже засмеялась, сначала неуверенно, а затем сильнее. И через мгновение мы оба истерически хохотали. Наконец я достаточно успокоился, чтобы подойти к кухонному окну и оставит ее там. Идеально.

С улыбкой на лице я вернулся обратно к Тенли.

— Спасибо. Серьезно, — я действительно имел это в виду.

Она не просто хотела подарить мне самодельную фигурку из дерева. Она намеревалась заставить меня засмеяться. И у нее это получилось. А для меня это был лучший подарок из всех.

— Еще я принесла копченный окорок, — сказала она, кивая на бумажный пакет. — Эл выдал по одному каждому сотруднику, — она улыбнулась. — Может быть, позже мы смогли бы разогреть его и пообедать?

— Уверен, что…

Прежде чем я успел до конца ответить, она хлопнула в ладоши, от чего я вздрогнул и замолчал.

— Катание с горы!

— Что?

— Ну, типа как катание на санях. Вот чем мы могли бы сегодня заняться. Раньше с Марло мы находили в чьем-нибудь дворе пару покрышек, поднимались по склону и скатывались на них, как на санках. Я знаю парочку отличных мест.

Я уставился на нее.

— Спорим, я знаю места получше? Мы с братом тоже так делали.

Она усмехнулась и наклонила голову.

— Правда? Я удивлена, что мы ни разу не столкнулись друг с другом.

Я тихо рассмеялся и покачал головой. Только у Тенли была возможность резко поменять мое настроение с одного на другое. Буквально несколько минут назад я рассказывал ей об одном из самых болезненных событий моей жизни, а сейчас искренне смеялся.

— Думаю, это хорошая идея. Что еще нам остается делать?

— Верно, — мы стояли и смотрели друг на друга, пока она не пожала плечами и продолжила. — Итак… ты готов?

— Да, — я на мгновение нахмурился. — Я принесу тебе кое-что из зимних вещей моего брата. Они конечно будут тебе велики, но мы что-нибудь придумаем.

Она кивнула, но ее глаза смотрели на меня настороженно, как будто она пыталась понять, был ли я в порядке или нет. Честно говоря, даже я не до конца понимал, что чувствовал. Я вздохнул и направился в спальню за одеждой. Всего лишь за пятнадцать минут этот день превратился в нечто совершенно неожиданное, и, хотя я был не совсем уверен в правильности нашего решения, но меня так же переполняло счастье.

Эта девушка.

Пятнадцать минут спустя мы, одетые как можно теплее, прятались за деревьями рядом с трейлером Делла Уолкера. Мусор валялся вокруг его двора, наполовину покрытый снегом.

Можно было предположить, что мы могли бы, просто заявиться на его собственность и взять любую вещь со свалки возле его дома и все такое. Но люди, живущие на холмах, довольно странно относились к своим вещам, даже если это был обычный мусор. Делл, скорее всего, вышел бы из дома с дробовиком, если бы увидел, как мы в нем роемся. И если бы мы поинтересовались, могли бы мы взять что-то, он, вероятнее всего, подумал бы, что это имеет какую-то ценность и попытался бы обвинить нас в воровстве. К тому же, Делл был подлым старым ублюдком. Подлым старым ублюдком с дробовиком. И склонностью к употреблению большого количества ликера.