Какая же она маленькая! Какая желанная!

Это было выше его сил! В полной темноте инстинкты обострялись невыносимо. Еле оторвав от неё руки и для верности убирая их за спину, сжимая кулаки, он прохрипел:

– Прости…

Зейн хотел бы отступить подальше от неё, но, кажется, они заполнили собой всё пространство маленькой каморки. Звякнуло задетое им ведро, и по спине ударила очередная, по-видимому, швабра.

В нём до сих пор звучали её слова, произнесённые чуть срывающимся голосом:

– Прошу вас, не ищите больше встреч со мной! Забудьте! Обещайте…

Глупышка, если бы она знала, что это невозможно теперь. Совершенно невозможно.

– Обещаю не искать тебя сам, никак не лезть в твою жизнь, если ты пообещаешь мне хотя бы пару встреч, – он снова почувствовал нарастание её напряжения и поспешил добавить: – На собственных условиях. Ничего компрометирующего, нам просто нужно поговорить.

Ему показались вечностью те секунды, что он ждал от неё ответа.

– Хорошо, – выдохнула она наконец, поворачиваясь боком и присаживаясь. И его снова прошила волна эмоций – слишком интимным в данной обстановке это выглядело. Но Никки просто искала потерянные туфли. – Я сама вам позвоню.

Когда она осторожно выскользнула из кладовки, ему показалось, что из него выкачали последний воздух. Сдерживая рвущийся из груди вой, Зейн со всем отчаянием ударил кулаком по закрывшейся двери.

Из бара до офиса Зейна вместе с его машиной транспортировал работник заведения. Он часто его выручал по заданию владельца – друга Ривендора. Но таким, как в этот раз, оборотень был впервые.

На хрена он попросил отвезти его в офис, Зейн и сам не понимал.

Из подземного гаража он доковылял до лифта, отпуская парнишку, предварительно сунув тому в руки несколько крупных купюр. Вывалившись из лифта в холле, он сделал знак рукой охраннику – мол, всё нормально, не трогай меня. И поплёлся к двери в приёмную.

Ромашка была на месте.

Как только она ошарашенно осознала, кто перед ней, стала медленно подниматься из-за стола. А он, сделав шаг в сторону своего кабинета, вдруг понял, что всё – силы кончились. Все.

Качнувшись, Зейн стал заваливаться на стену, вытягивая руку для опоры. Только стена была далеко, а вот опора внезапно появилась с другой стороны. Подбежавшая Клер подхватила его за талию, дёргая на себя и притормаживая. И Зейн послушно качнулся уже в её сторону.

Мелькнула мысль, что, если он сейчас на неё свалится – раздавит к чертям собачьим!

Невероятным усилием встал прямо, опираясь на хрупкие плечики девушки – она была без пиджака, в одной белой блузке. Охнув, та обхватила его покрепче.

– С…па…сибо, – поблагодарил Зейн, мотнув головой.

– Как вас угораздило так напиться?.. Хотя, о чём я спрашиваю? Вы и пары слов связать не можете! – Клер, моментально сориентировавшись, пыхтя, стала подтягивать его в сторону открытой двери кабинета, где маячил диван. Они даже несколько шагов до ресепшна сделали в своём тандеме.

– Я… сам… не надо…

Зейн предпринял попытку освободиться из её маленьких, но таких цепких рук, качнулся в сторону и, потеряв равновесие, повалился на стол, спихивая на пол стопку бумаг.

– Да, уж, сами!.. – Нескрываемый сарказм в её голосе заставил его выдохнуть и снова подняться.

Стоя на нетвёрдых ногах, он стал поворачиваться вокруг своей оси, пытаясь найти хоть какой-то зрительный ориентир.

Обернувшись лицом к Клер, Зейн не смог сдержать смешка: она стояла очень близко, поддерживая его и сверля гневным взглядом за толстыми стёклами перекосившихся очков. Дулька слегка съехала на бок, и, вообще, волосы порядком так растрепались.

Ромашка.

От выпитого или нет, но она его нисколько не раздражала. Наоборот, он чувствовал непонятную к ней нежность. Наверное, потому что она переживала за него сейчас, и, как ни старалась, скрыть этого не могла.

Довольное тепло разлилось по телу. Словно он знал её уже сто лет. Некоторые нюансы, между прочим, напомнили ему Соню. Та смотрела бы на него точно так же сейчас, и так же четко, по пунктам решала бы свалившуюся на свою голову проблему.

Вдруг захотелось ткнуть пальцем в кончик её гордо вздёрнутого, аккуратного носика. Успокоить – он в порядке. Зейн, действительно, чувствовал себя спокойно. Даже странно.

Похоже, в выборе своей помощницы он утвердился окончательно.

Поспать бы только. Он качнулся, цепляясь рукой за стол и сбрасывая с него очередную порцию документов.

– Ну всё – хватит! – не выдержала Клер, подхватывая его за руку и по инерции направляя-таки в сторону кабинета. – Отправляйтесь-ка к себе. Вам стоит проспаться!

Мысли его читает!

Чувствуя, что опять теряет равновесие, Зейн, пытаясь удержаться, снова обхватил её рукой за плечи. Согнувшись под его тяжестью, Клер недовольно поморщилась, но, вцепившись в него поудобнее, потащила к кабинету. Вернее, из всех сил потянула в его сторону, а он, чувствуя свою вину, помогал ей в этом как мог.

Где же его тигр? Затихорился, гад, совершенно ему не помогая. Обиделся. Ну и хрен с ним!

Собрав остатки сил, он вперился взглядом в дверной проём, мысленно прочертив траекторию пути, и, шатаясь из стороны в сторону, они добрели-таки до открытой двери в его кабинет.

Раскрасневшаяся и похорошевшая, Клер припёрла его к косяку, чтобы слегка отдышаться и сделать последний рывок в сторону дивана. А Зейн неожиданно понял, что скромная белая блузка Ромашки, несколько пуговиц которой расстегнулись от натуги, оказалась распахнута, и он видит перед собой её аккуратную грудь в бежевом, с тонкой полоской кружев по краю, бюстгалтере. Чертовски аппетитную грудь, надо сказать.

А Клер даже не подозревает, в каком виде она находится.

Сглотнув, он ухмыльнулся. Хотел что-нибудь ляпнуть, но, открыв рот, внезапно стал икать под её тяжёлым взглядом. Что за… Можно было подумать, что Ромашка как-то на него воздействовала.

«Вот ведь… Ик… ведьма!..» – Усмехнулся про себя.

Мелькнула ещё какая-то мысль, но мгновенно исчезла, потому что сердитая Клер, так и не заметив непорядка в своей одежде, отдышавшись, вновь потянула его на себя, с завидным упорством двигаясь к намеченной цели в виде дивана.

Упёртая малышка! Самая настоящая ведьма!

Мысли путались. Голова поплыла окончательно, и Зейну показалось, что на диван он заваливался уже в полубессознательном состоянии, потому что то, что ему привиделось после этого, было возможно только в пьяном бреду.

К нему приходила Никки. Его девочка.

Она с тревогой склонялась над ним, гладила своими маленькими ладошками, а он пытался поймать их и прижаться к ним губами. Она смешно грозила ему пальчиком, притворяясь сердитой, а он всё не мог понять: зачем она нацепила чьи-то очки? И он всё же схватил её за руку, притягивая к себе и рывком их снимая.

Испуганные, зелёные глаза. Её беззвучно открытый рот…

«Нет! Нет! Только не бойся меня!» – Отчаянно кричало его подсознание.

Он не переживёт её страха перед ним!

Там, в бреду, можно было всё, и Зейн привлёк её к себе. Очень нежно, но настойчиво, глядя ей в глаза не отрываясь. Он не даст ей уйти сейчас, пока она не поймёт, что он умрёт, но никогда не сделает ей больно! Никогда её не обидит!

Прижимая Никки к своей груди, как самую великую драгоценность, он потянулся к её губам, как только увидел, как, растворяясь, уходит её испуг. Как теплеет от нежности взгляд любимой.

Его закружила тягучая воронка, и окончательно в темноту он провалился, как только почувствовал её вкус на своих губах.

Пробуждение было тяжёлым и болезненным.

Судя по всему, тигр обиделся надолго, потому что быстрым восстановлением и не пахло.

Голова трещала нещадно. Даже думать было больно. Во рту, такое чувство, будто он вчера скунса сожрал. Двух.

Тело затекло от неудобной позы на диване. Вот какого примарха он остался вчера ночевать на работе?! Пытаясь подняться, свалился на пол, запутавшись в пледе.