Я и не планировала кидаться грудью на амбразуру, тем более что прекрасно знала, что из себя представляли эти шакалы. Так само получилось. Но раз уж получилось – уже не отступлюсь. Тем более, что мне, вроде как, пока и не полагалось знать, кто, собственно, передо мною.

Так и разглядывали мы несколько секунд друг друга, стоя у ресепшена, пока я не произнесла:

– Здравствуйте. Чем могу помочь?

Прозвучало, исходя из моего состояния, не очень-то и любезно.

– Помочь? – Не понял Грэг.

– Вы ведь к мистеру Ривендору? Как вас представить?

– Представить? – Он всё ещё не мог прийти в себя от моего вида и наглости, но уже сделал шаг по направлению двери в кабинет шефа. – Да кто ты такая? Пошла прочь с нашей с сыном дороги!

– Я – секретарь мистера Ривендора. – Не сдавалась я, всем своим видом демонстрируя уверенное спокойствие, хотя внутри меня клокотала так и не усмирённая злость, только подкормленная высокомерно-презрительным отношением Майлза. – Так как вас представить?

И тут заработал селектор:

– Клер, приготовьте ещё пару чашек… кофе.

Не сходя с места, потянулась к переговорному устройству, насколько мне позволял мой рост, нажав на кнопку:

– Хорошо, мистер Ривендор. К вам тут рвутся два посетителя.

Злой, как десяток демонов, Грэг в этот момент продолжил маневр по обходу моего тщедушного тельца. Хорошо ещё, не отшвырнул меня на этот самый ресепшен, но вовсе не потому, что пытался демонстрировать хоть какие-то манеры. Просто побрезговал прикасаться, подумалось мне.

– Посетители? – Удивился в этот момент шеф.

– Секретарь Ривендора обязана знать в лицо Грэга Майлза – его главного клиента, – подал не менее высокомерный голос, чем у своего отца, Том Майлз, проходя следом. Только у сыночка он был ещё и откровенно насмехающимся.

– К вам мистер Грэг Майлз с сыном. Пропустить? – Поинтересовалась я у шефа, когда Грэг уже почти схватился за ручку двери, как будто смогла бы ему помешать, если бы услышала сейчас от Ривендора отрицательный ответ.

Жаль, что с артефактом обездвиживания я уже опоздала – шарахнула бы их от души, но на будущее твёрдо решила держать его рядом.

– Да, Клер, пропусти. Кофе пока отменяется, – шеф говорил с явным сожалением. Судя по всему, сколько бы Майлз ему ни платил, как клиент он его явно не устраивал.

Ничего удивительного! То досье, что я собрала на это семейство, когда мне заказали Тома Майлза, говорило само за себя: за респектабельным аристократическим фасадом на самом деле скрывалось много чего по-настоящему отвратительного.

Грэг не гнушался ничем в достижении своей поставленной цели – пробиться в самые верхи власти.

Начать с того, что весь первоначальный капитал этот шакал, занимавший когда-то совсем незначительное место в своём клане, сколотил весьма грязными способами – незаконной продажей артефактов и запрещённых веществ – хотя и пытался, как мог, обелиться потом, в том числе благодаря удачной женитьбе на состоятельной аристократке. Поговаривали, он чем-то припёр к стенке её отца, владельца небольшого банка, и тому пришлось вынужденно согласиться на такой мезальянс.

Деньги и связи давали то, к чему Майлз так стремился – власть. И Грэг все эти годы продолжал любыми способами накапливать и то, и другое. Он официально расширил свой теперь уже вполне легальный банковский бизнес и оброс необходимыми связями, оказывая нужным людям услуги не только финансового толка.

И чем выше Грэг поднимался, тем пренебрежительней относился к тем, кто был ниже его по положению. Даже к Двуликим. А уж людей и подавно считал обыкновенным мусором и расходным материалом. Сынок вырос таким же откровенным негодяем, что вовсе немудрено при соответствующем примере и воспитании.

Прожигатель жизни и папиных денег, в свои двадцать пять умел только гулять на широкую ногу и более ничего. Даже папашиной хватки ему не досталось, из-за чего Грэг, поговаривали, страшно бесился – наследник-то был единственный, и помощи в приумножении достигнутого ждать было не от кого. Майлз с завидной регулярностью запихивал сыночка в лучшие заведения страны, но даже при его деньгах и связях тот не задерживался там надолго.

С ещё большей регулярностью Грэг вытаскивал сына из всевозможных передряг и решал его проблемы с законом. Чем, собственно, в очередной раз сейчас и занимался.

Вот только последнее преступление сыночка обойдётся папаше очень дорого – не будь я Доу!

Том Майлз всегда был неразборчив в связях. Красивый, богатый – у него было несколько более-менее постоянных девушек и бесконечное множество случайных связей, как у любого молодого самца на пике гормональной перестройки, к тому же имевшего для этого все возможности. Ничего особенного, если бы не бич всех богатых – пресыщение доступностью.

Как оказалось, этот урод компенсировал недостающие ощущения не только оргиями и извращёнными формами секса в многочисленных специализированных клубах Белого Крыла. С парой своих друзей-прилипал они стали похищать человеческих девушек. Что происходило в его особняке потом, мне поведала одна из жертв младшего Майлза – моя новая клиентка.

Этот заказ стал внеплановым. Я должна была заниматься подготовкой и сбором материалов совсем по другому клиенту. Но не смогла остаться глухой к тому, что узнала.

Простая человеческая девушка, изнасилованная сыном влиятельного в городе Двуликого и выброшенная через сутки, как отработанный материал, с суммой денег в сумочке эквивалентной стоимости интимных услуг нескольких «блошек» за ночь – это по определению негодяев должно было всё компенсировать.

Майлз оказался не только чёртовым извращенцем, но и настоящим садистом – удовольствие ему доставляли живые страдания его жертвы.

Она была не первая, но, как и другие до неё, в полицию обращаться не стала. Что будут значить слова обыкновенной человечки против свидетельствования Двуликих, обличённых властью? Насильники предупредили, что любые попытки бесполезны – в этом городе у них всё схвачено, и её даже слушать никто не станет. Более того, они при свидетелях подтвердят, что девушка напросилась сама, да ещё и неплохие деньги за это получила.

И никакие магические проверки не помогут, уверяли они.

И она поверила. И пыталась забыть всё, как страшный сон. Но не смогла. То, что она пережила, не забывается. А некоторое время спустя несчастная к своему ужасу поняла, что беременна.

Такое случалось крайне редко. Почти никогда.

Чтобы воспроизвести потомство даже среди себе подобных, оборотням нужно было очень постараться, особенно если внутренние звери пары были далёких друг от друга видов. По этой причине человеческие девушки вступали в связь с Двуликими, совершенно не беспокоясь о последствиях.

А она забеременела… От насильника…

Но самое страшное заключалось в том, что она поняла, если выносит и родит этого ребёнка, его у неё заберут. Не потому, что его судьба будет волновать собственного отца или хоть кого-то из его семейства, нет. Человечке его ни за что не оставят, просто потому что ребёнок будет Двуликим.

Поделиться своей бедой девушке было не с кем. Родители – строгие консерваторы, жили в резервации, не принимающей Двуликих. Оставались ещё и такие территории на карте нашей страны. Они были против поступления дочери в Академию Лоусона и практически перестали общаться с нею, когда она, сделав свой выбор, всё же уехала.

Жить, а тем более растить будущего ребёнка ей было не на что. Обратиться за помощью не к кому. Но даже не это сводило девушку с ума. Она понимала, что эти высокопоставленные негодяи продолжают безнаказанно творить свои страшные дела. В те дни одна из несчастных девушек – новая жертва банды Тома Майлза, не выдержав позора, покончила с собой, официально же всё было представлено, как несчастный случай.

Медленно, но верно, она шла по тому же пути отчаяния. Вытянула её из этого омута безумия и дала надежду на справедливость нечаянная информация, оброненная соседкой по общежитию, что таких сволочей нужно наказывать по примеру Бергеров.