Он учился использовать такую остроконечную косичку в бою, изрезая горла манекенов и чучел, метал на тренировках похожие на наконечники стрел такие же лезвия пальцами, закидывал мишени ножами и цельнометаллическими стальными звёздочками сюрикенов. А сейчас вместо холодного оружия с тем же азартом и прицеливанием тёмно-коричневых, почти чёрных глаз, отправлял на соседний столик горошек, куски картофеля, недоеденные краешки огурцов, остатки хлеба и косточки куропаток.

Наверное, если б эта глупая потасовка была на какие-нибудь баллы по точности и скорости, он бы здесь, несомненно, победил, однако же проигрывала та сторона, у которой заканчивались припасы. А так как многое отскакивало не на стол, а куда-то вбок и вниз на землю, то вскоре отбрасываться в ответ Такаде стало попросту нечем.

— Ну, хватит, ребята! — поднялась и Нина из-за стола с серьёзным видом.

— Подключайся, Одуванчик! — шутливо подмигнул ей единственным глазом Ильнар, мотнув головой, — Не строй из себя беззащитную принцессу, которую нужно спасать! Дерись, как м… Как женщина-воин! — замялся он своим звонким и бархатным тембром на секунду, и в тот же момент получил огрызком помидора по лбу, но не от Нины, а от скрипача, подловившего момент.

— Я серьёзно! Нельзя кидаться хлебом, это кощунство! Вы переводите продукты! — звенела Нина с возмущением глядя на воцарившийся из застолья хаос.

— Это попки огурцов, обглоданные кости и огрызки что ли переводим? — недоумевающее на неё с той стороны её же столика посмотрел Такада.

Они оба были правы. Несмотря на то, что заявленная «битва едой» больше была «битвой объедками», которые уже всё равно пойдут лишь в компостную яму, среди всего прочего здесь были и ни в чём не повинные недоеденные овощи. А также и вправду оставшиеся после обеда хлебные горбушки, которые правильнее было бы раздать беднякам или вернуть на кухню, где их смогли бы превратить в сладкие или чесночные сухари, измолоть для применения в обсыпке и кляре в дальнейшем, или найти им ещё какое полезное место в последующей готовке.

Да и косточки ещё могли повариться для наваристого бульона или порадовать сторожевых собак, но с ними здесь нечасто так поступали, а вот булки, корки и горбушки, оставшиеся после особо притязательных едоков, всё-таки предпочитали не выбрасывать, а находить им дальнейшее применение на кухне.

— Нет, ну сёрьезно, господа, может уже хва… — попытался поддержать Нину медным басом Стромф, но тут же в открытый на букве «А» рот получил туда небольшим зелёным яблоком, спелым и мягким, несмотря на размер, застрявшим на зубах и невесть как вообще в этой баталии взявшимся, так как фруктами их тут сегодня никто не угощал, а на дворе была ещё весна и местные яблони едва начинали цвести.

Это оказалось Такада из кармана своих бежевых штанов достал припрятанный для себя плод, который там оказался после недавних покупок в городе. Он про него позабыл на пару дней и случайно нащупал только сейчас, не зная, что ещё метнуть, дабы не подбирать с земли что-то пыльное и грязное из упавших туда продуктов, так как это было вне традиций битвы едой, устраиваемой в шестом кадетском взводе с периодической частотой уж не реже, чем раз в месяц.

— В яблочко! — хихикнул Уилл, глядя, как Стромфу ловко заткнули рот.

— Яблочком! Хе-хе! — поддержал его брат-близнец, и они продолжили баталию.

Уже даже Эрвуд отвлёкся от своей доски, будучи атакованный и заброшенный съестными припасами и остатками обеда, подбирая то, что ещё не упало на пол, а валялось на самом столе, и отправляя обратно. Мелкая потасовка между эльфом и близнецами-весельчаками обросла сначала массовой перестрелкой, где каждый за себя, а теперь уже объединившиеся силы перестреливались, можно сказать, «стол на стол».

Стромф, хмуря небольшие, но пышные светлые брови, метал, что под руку попадётся со стола, прикрывая заодно товарищей своим щитом от съестных снарядов, летящих в воздухе дугой с соседнего столика. Ильнар и Эрвуд выбирали момент, хорошенько целясь, Гала почти не промахивалась могучими бросками, веселясь от души, старясь увильнуть от всего, что прилетало в ответ. При её размерах и комплекции это было непросто, однако же частенько удавалось и отлично получалось выскочить из траектории летящих объедков.

Нина, видя, что Арекса их не останавливает, а поддержки Стромфа оказалось явно недостаточно, задрав маленький аккуратный носик, громко хмыкнула, отправившись обо всём доложить капитану, иначе остальных было попросту некем успокаивать. Ей отчего-то хотелось прекратить возникшую потасовку во что бы то ни стало, хотя по большому счёту им всё равно было нечем заняться.

За исключением Арексы, которую ждали на кухне с пустыми тарелками, которые ей ещё предстояло ополоснуть, тщательно протереть и выставить на сушку. Однако, когда на её подносе скопилось достаточно угодивших мимо или же целящихся непосредственно в неё продуктов, она, держа поднос левой ладошкой по центру, соблюдая баланс равновесия, пальцами правой также перешла в наступление, выступая за дальний столик и немного прикрывая собой Такаду, скидывая в «соперников» всё то, что могла сбросить из прилетавших продуктов, а то и периодически, без собственного на то желания, спонсируя его запасы.

Меткий щур в разгар веселья просто внаглую тянулся рукой к её подносу, забирая лежавшие там горошинки, косточки, огрызки, и метал это обратно в сторону столика соперников. Причём, конечно же, не конкретно в стол, а выбирая себе цели среди сослуживцев на той стороне и очень редко по ним промахиваясь.

Выскочить или увернуться от бросков лысого щура с косичкой было проблематичнее всего, однако сражение затягивалось в бесконечность — когда у одних иссякало то, чем можно кидаться, их оппоненты быстренько им это возвращали ответными выпадами.

Естественно, что-то пролетало мимо, что-то отскакивало на землю, горошинки могли застрять в чьих-то волосах, а косточки зацепиться за одежду, так что общее количество перебрасываемых из стороны в сторону продуктов постепенно сокращалось, но затяжная перестрелка пока и не думала вовсе заканчиваться.

Случалось, что «снаряды» вообще сталкивались в воздухе друг о друга, какой-то удивительной волей случая оказавшись на одном уровне, летя по одной траектории. Такие обычно теряли всю силу своего броска и падали вниз между столами, заставляя Арексу призадуматься, что кому-то здесь ещё и убираться придётся.

— Всё-всё! — закрылась она подносом, — Припасы иссякли! Давайте прекращать! — матово прощебетала девушка, на своём примере попыталась она показать, как всё это можно прекратить, — Порезвились и хватит.

— Сдаёшься? Капитан учил никогда не сдаваться! — хохотал во весь голос, подрагивая усами Стромф, швыряя в поднос Арексы птичью косточку.

— А ведь сейчас и вправду Крэйн нагрянет, — из-под скрипки высоко пропел Диего медовым голоском, предупреждая остальных.

— Это ты нас пытаешься убедить, что он будет воевать за ваш столик? Как бы не так! — хохотал Тиль Страйкер, получая с подачек брата хлебные корки, пытаясь попасть по музыканту, но те не долетали так далеко, будучи способными угодить лишь в Арексу, Такаду и пустующее без Нины пространство.

У скрипача уже тоже стало нечем больше кидаться, так что он отошёл за край стола и, вытащив из внутреннего кармана бордового жилета смычок, начал наигрывать один из быстрых военных маршей, плотно прижав любимый инструмент к себе и аккомпанируя остальным в процессе баталии.

Не то рассчитывал, что так в него перестанут бросаться, не то стремился ускорить битву, чтобы все, впав в раж, быстро набросались, оставшись без припасов. В общем, стоял поодаль в надежде, что они всё-таки угомонятся.

Среди них не было таких, кто бы хитрил или пытался кидаться не честно. Нимрод, например, не пил своих экспериментальных зелий, чтобы усилить реакцию или мощность бросков, Гала не создавала вокруг барьеры защитной магией, которой немного владела. Никто не прикрывался стоящими рядом товарищами, разве что крепыш Стромф по собственной воле загораживал поднятым щитом стоящих позади него. Все просто придавались веселью, не ставя сейчас какой-то победной цели в этом перебрасывании остатков обеда друг в дружку.