После отказа ошарашенному и явно не готовому к такому повороту Горацию, всех удивил и юный Ричард Аркхарт. Поперешёптываясь о чём-то с Ирмингемом Ле Фро, своим опекуном и наставником, он, как единоличный герцог Хаммерфолла также предложил Милене Аркхарт помолвку и скорый брак.

И вот он-то уже получил согласие. Девочка слыла не менее вспыльчивой, чем её братец, однако же была не по годам образованной. А Гораций Виалант, с которым они очень часто виделись благодаря дружбе родителей, казался ей совсем уж неуравновешенным и диковатым мальчишкой, впрочем, как и его хитрюга-подстрекательница сестра. Милена жалела, что её брату придётся теперь на всю жизнь оказаться в её обществе, родниться с такими ей не очень-то нравилось. И именно её она считала в первую очередь виноватой во всём, что сегодня случилось.

Так что девочка сбежала от этой дружбы с Виалантами при первой возможности. Ричард был галантным, хоть и своенравным. Они мало общались, несмотря на то, что у Аркхартов всегда те же Виаланты были на хорошем счету. Видимо друзья друзей, то бишь Ферро, в этом уравнении не всегда к своим друзьям приравнивались. Так как в Хаммерфолле Милене с братом доводилось бывать в гостях нечасто.

Это предложение руки и сердца тоже многих шокировало, с учётом как молодой герцог недолюбливал магов, а тут внезапно для всех выбор его пал именно на дочь семьи пиромагов. Но та даже не просила времени всё обдумать, не скромничала и не кокетничала, а будто в один момент взвесила в голове все «за» и «против». В своём возрасте она замуж, конечно же, совершенно не рвалась… И, тем не менее, ей только что, по сути, вместо разорения и бедности в разжалованной и обвинённой из-за козней юных Виалантов семье, официально предложили титул герцогини!

Веринг и Жоржета Аркхарт были убиты шестнадцать лет назад. В Хаммерфолле произведены чистки магов, введены новые меры предосторожности, реорганизована торговля и земельный быт. Край мало что выращивал, зато много производил. Бесформенные комья руды здесь обретали форму металлических слитков и пластин, камни обтачивались до заготовок, а минералы типа каменного угля до удобных форм использования — измельчались, отсортировывались в мешки.

Именно там на зонах более чистых от дыма кузниц, ближе к границам Гладшира и Иридиума располагались плантации гевеи — недавно открытой породы деревьев, чья густая белая и чёрная, в зависимости от породы дерева, смола затвердевает в эластичную тягучую субстанцию «латекс», нашедшую себе крайне широкое применение в быту последние годы и активно востребована на экспорт. А сейчас в планах было начать конкурировать с папирусом из Ракшасы и Унтары, с пергаментами Гладшира и Бреттенберга новыми рецептами, способными выделять мелкие древесные волокна при смеси с водой и прозрачными смолами подходящие для спрессовывания в плотные листы.

И всем этим богатством владел Ричард Аркхарт. Конечно, развитие технологий без поставок из Скальдума важных элементов для тех же кузниц, печей и прессов всё это было бы, скорее всего, невозможным, но перспективы были отличные, и сам глава Хаммерфолла с нетерпением ожидал, что же будет с землями Ферро, не удастся ли отхватить стратегически важный кусок от этого многими желанного пирога.

И пока Виаланты и Аркхарт пускали слюни на заветный кусок суши, Сорокопут громогласно объявил, зачитывая крупный узорчатый документ, что члены Высшего Совета и его глава отныне продлевают правление Дайнеров в Энторионе на два поколения сразу при возможности передачи наследования трона только по мужской линии. Чтобы спасшийся чудом в огненном шторме Джеймс мог спокойной передать королевство кому-то из своих возможных будущих сыновей. И лишь по окончании его правление возможно будет собрать новый конклав о монархе королевства.

Это, конечно же, рушило все возможные планы не только соперников рода Дайнер, но и даже внутри семьи исключало всякую возможность воцарения Анны или Вирджинии, мощь в юном возрасте которой весьма озадачивала, если не сказать «пугала», многих после случившегося. Даже самые одарённые дети, становившиеся не просто главами стихийных гильдий, а универсальными архимагами, не демонстрировали того, что в свои пять с фонтанами сотворила маленькая принцесса.

Притом, что эта новость заставила Ролана и Диану скрежетать зубами, сминая полы одежды разгневанными трясущимися пальцами, больше всех недовольной казалась именинница. Анна обвинила Сорокопута в женоненавистничестве, сказала, что те ничего не понимают в настоящем правлении, и с шумным скандалом покинула зал, отправляясь в свои покои, благо всё дело проходило в Триграде.

Вирджиния же крепко спала на руках отца и на такое известие не могла никак отреагировать. Однако, это нарушало многие планы боровшихся за трон, что не могло не сказаться на новых конфликтах в королевских землях.

Ещё одним гром среди ясного неба, особенно для Аркхарта, Стерна и четы, да, пожалуй, всей семьи Виалантов, было следующее официальное решение о герцогстве Скальдум. Вместо дележа земли по клочкам, вся земля вручалась в распоряжение династии Розы и Единорога. За проявленную отвагу, спасение жизни лордов и детей, Варгусу Розенхорну был вручён титул герцога Скальдума и все прилегающие полномочия.

Столица Скальдума перенеслась в город Крост, как ключевой центр земель Розенхорнов тех недавних времён, что они были лишь лордами. Более того, крупный и удачно расположенный, он ещё был знаменит постройкой одного из Пяти Чудес Королевства — самым высоким зданием Энториона, прозванным «Шпиль Богов». Совершенно безумно вздымающийся на двести тридцать четыре сажени обелиск пронзал облака в хмурую погоду, казалось, протыкая и само небо. И с самых нижних поверхностей основания и опор до своей высочайшей точки он был целиком исписан иероглифами на самых разных языках.

Кланы гномов, империя эльфов, вольные города, пустынные варвары, забредшие орки, минотавры, крысолюды, псоглавцы и многие-многие другие оставляли свои письмена в процессе подготовки этого величественного здания Абрахамом Де Ла Унфесто, породнившемся с Розенхорнами, когда те ещё были баронами Кроста и содержали элитный рыцарский орден.

Монумент простоял больше века, привлекая к себе путешественников и даже паломников, что было немаловажным для процветания этих земель и поднятия династии Розенхорн в лорды, величественно стоит до сих пор. И все надеялись, что он будет таким же непоколебимым ещё многие и многие будущие эпохи.

Илдрек обнимал сына с поздравлениями, тот с честью принял наградное распоряжение и документ с печатью, поклонившись королю и членам Совета. Ночевать в замке они не остались, поспешили домой, обрадовать Эриду, мать Варгуса и, соответственно, супругу Илдрека, а также всех остальных. Их сопровождал целый отряд глашатаев, от которых теперь требовалось раструбить последние новости сначала по всему Скальдуму, а потом разойтись в разные направления на соседние и дальние земли.

Так продлевалось правление Дайнеров, так начиналась эра Розенхорнов в Скальдуме. Годы шли, люди старели и взрослели, рождались и умирали, но Энторион всё ещё крепко стоял единым королевством людей на континенте. Мелкие склоки, крупные ссоры, потери и прибавления в семействах знати, придворных, простолюдинов… Жизнь шла своим чередом.

С того дня прошло целых двадцать шесть лет, и многое, конечно, поменялось. Празднества чередовались с трагедиями, появление детей чередовалось с гибелью других родственников, новые союзы и крепкая дружба существовали рядом с тёмными интригами, заговорами и злыми кознями.

Помещики Ферро — Камила и Альберто наладили своё ранчо, через пару лет после лишения титула обзавелись новым сыном Николасом, и вот он сейчас, в свои двадцать четыре, заботится о стариках и вовсю перенял новое семейное дело — выращивание и продажу лошадей, организацию скачек, подготовку наездников, обучение верховой езде и всё, что ещё из такого дела можно вытянуть с прибылью для семьи.

Пользуясь неопытностью нового герцога Скальдума, вооружённые отряды Хаммерфолла совершали набеги на пограничные деревни, унося с собой награбленное, пленяя женщин, уводя скот. С востока не унималась пустынная лапа Ракшасы с дикими амбициями Кроули на расширение земель.