— Ну, полно вам ссориться, — вмешалась королева в их разговор, — Ну, сходите что ль на казни посмотреть.

— Кирстен! — был ошарашен Джеймс таким предложением.

— А что? — подняла та свои кофейно-карие глаза на него, — Крестьяне же своих детей приводят поглядеть на это зрелище. В конце концов, они хотели нас убить, — имела он в виду пленённых разбойников, — Так пусть сами будут убиты. Подашь сыну, будущему королю, пример, — считала она.

— Поступай с врагом так, как он желал с тобой поступить, — промолвил король, в очередной раз цитируя «Победу или смерть» Хосе Варгаса.

— Да это Генри интересно было бы на эти пытки посмотреть, там уже, небось, издохли все, я и бои пропустил, и расправу с врагами, — жаловался Вельдемар.

— Зато ты был здесь и я за тебя не волновалась, — повернулась Кирстен к сыну, не переставая обнимать супруга, — Ну, мы пойдём, а ты заставь Ленору морковь доесть. Капризничает который день, не могу уже! — сердито заявила она, обернувшись на дочь.

— Мама! — с обидой и возмущением воскликнула девочка.

— А что? Морковь полезна, овощи нужно есть, иначе откуда брать силы и красоту? Нужно всё доесть, — была её мать непреклонна.

— Ленора? — из-за матери выглянул на девочку и отец в надежде, что его суровый взгляд её тут же урезонит и она ринется доедать всё, что там у неё в тарелке было, однако же не помогло, та предпочитала вступать в ответную полемику.

— Да съела я всё, тут одна морковка осталась, — недовольно надулась она, подперёв щёку рукой и глядя в сторону, лишь бы не смотреть ни в глаза Джеймсу, ни в тарелку, ни на Нейрис.

— Морковка полезна и важна, — ещё раз заметила вслух Кирстен, погрозив пальцем с крупными бусами жемчужного браслета, — Спроси вон у мастера Совска!

— Я, конечно, не травник и не агроном, но коллеги говорят, что полезнее моркови и черники для работы зрения плодов у нас просто нет, — отвечал тот, доедая всё со своей тарелки и протирая губы тканой салфеткой, прежде, чем встать из-за стола.

— Мне частенько хочется перевезти к нам младшего брата, особенно в Триград, но когда начинаются вот такие капризы, понимаю, что сил моих нет, ещё и его воспитывать. Пусть отец с его молоденькой жёнушкой им занимаются, мне и вас-сорванцов хватает.

Двое девушек из прислуги аккуратно сложили все блюдца на тарелки, а тарелки стопкой друг на друга, сверху водрузив позвякивающие столовые приборы и расставив пустые бокалы. Оставалось лишь дождаться, пока с оставшимися в подливе кубиками и брусочками морковки справится Ленора, чтобы окончательно всё убрать со стола и унести, дабы перемыть всю эту посуду.

— Пожалуй, пора возвращаться к себе, — с улыбкой проговорил Фатол, — Вы прекрасно обороняете своё королевство, — поклонился он королю, радуясь, что с осадой удалось покончить всего за несколько дней.

По некоторым зданиям попадали камни с катапульт, — сообщил ему король, — Так что, если вдруг что-то с комнатой или конструкция покажется не надёжной, сразу говорите, разместим в другом месте, как других, чьи покои пострадали при обстреле. Не рискуйте, мы не хотим, чтобы в какой-нибудь разыгравшийся шторм обрушил стены и похоронил наших жителей. Вскоре всё восстановят.

— Да, если вдруг что, я сообщу, — заверил тот, — Вы тоже постарайтесь лечь пораньше и выспаться. Планируете завтра торжество в честь победы или совместите уже в Триграде с празднеством? — обернулся он, поинтересовавшись напоследок.

— Да, один день отметим, что крепость отвоевали, — ответил монарх, — Покормим народ, поразвлекаем. Вы тоже заглядывайте.

— О, нет! Я потому и спросил, ваше величество, — криво улыбнулся историк, — чтобы тогда на завтра ничего не планировать и провести день в библиотеки, где-нибудь даже в подвалах читальных залов за книгами. Есть ряд интересных списков, найденных в сундуках не так давно, найти бы к ним оригиналы! Ох! — покачивал он головой, прикрыв глаза, словно вновь смаковал вкуснейшее мясо, так любил он открывать новые кусочки прошлого Энториона.

— Добро, отдыхайте. Надеюсь, что шум ярмарки вас не будет тревожить в таком случае, — попрощался с ним король.

— Ярмарка? Серьёзно? — был удивлён Вельд, — Пойду, Генри расскажу.

— Я его найду, — вызвалась Кирстен, — Проверю, застелили ли уже постели, как наши комнаты поживают, не попали ли в наши апартаменты летящие с небес камни, — посмотрела она на мужа.

— Кажется, нет, — нервно замялся тот, припоминая куда приходились удары по цитадели, — В наших покоях-то уж точно, — заверил он, так как все эти дни прекрасно и спокойно спал за исключением вчерашнего утра, когда камерарий поднял ни свет ни заря, и, собственно, сегодняшней бессонной ночи, так как проводилась решающая битва.

Однако кроме собственных покоев в комнаты, например, детей, Джеймс даже не заглядывал. Те были в убежище, он сам был занят совершенно другими делами. Посещал зал заседаний, обеденный, тронный зал, был в кабинете секретаря, выясняя расходы согласно поданным туда бумагам мажордома, находился в ставке генералов, обходил западные стены вместе с приближёнными…

— Буду ждать тебя тогда, — ещё раз поцеловала Кирстен его в щёку, отправившись в коридор из убежища, — И не вздумай выпускать Ленору, пока всё не съест.

— Ох, — кивнул ей Джеймс утвердительно, хотя возиться с капризнячащим ребёнком и заставлять дочь сквозь слёзы и истерики доедать оставшееся в тарелке ему сейчас безумно не хотелось.

Правда, конечно же, ещё больше это всё не хотелось доедать непосредственно самой Леноре, допившей остатки красно-сиреневого киселя, но не притронувшейся к вилке и морковке в оставшемся рыжеватом и буром соусе с жёлтыми маслянистыми вкраплениями.

— Сама время тянешь, — проговорил ещё не ушедший Вельд сестре, — Быстрее съешь, быстрее освободишься. Я съел, Генри съел, чем ты хуже?

— Тем, что я не вы, — дулась девочка, — Вы съели, а я не хочу.

— Морковь прекрасный сладкий овощ, полезный и вкусный! — начал уговоры Джеймс, даже не зная, как подступиться.

— Не сладкая вовсе, противная, — потыкала в тушёные рыжеватые кубики Ленора вилкой.

— У нас мясные шарики с овощным гарниром были, — пояснил отцу старший сын.

— Причём в овощах морковь длинная, а в самом мясе кубиками, — поясняла девочка, видимо, аргументируя, что её как-то уж слишком много положили.

— Да, в мясе ещё фасоль, мелко нарубленный шпинат и морковь, с фаршем скатаны в шарики на пару с флафелем, обжарены в масле, потом тушились… — объяснял Вельд.

— Понял-понял, — прервал его король, сделав шаг от сына в сторону стола, на другом конце которого и сидела дочь.

— Я уже наелась, не хочу, — морщилась она, взглянув на отца.

— Так, Ленора, пожалуйста. Давай не давить на жалость, что плохо, животик полон, больше не лезет, доедай и пойдём по стенам крепости погуляем, — говорил ей тот, — Устала, небось, сидеть здесь столько дней без окон, без всего.

— Угу, — кивнула она на последнюю фразу, но никак не на начало его предложения доесть с тарелки.

— Ленора, не зли отца, — посоветовал Вельд, — Ну, хочешь, я тебя покормлю даже, — вспомнил он далёкие дни, когда она была совсем ещё маленькой, а он, будучи старше её аж на шесть лет, вполне учился самостоятельности и помогал родителям с младшими детьми.

— Нет, ну почему я должна, — вскрикнула та, — Я съела мясо, флафель, зелёные стручки фасоли, картошку кубиками, что там ещё… Осталась морковка, что нельзя без неё сегодня обойтись?!

— Нет нельзя, — помотал головой её отец.

— Да почему?! — возмущалась девочка, хлопнув ручками по поверхности стола.

— Потому что так полагается, — сердился Джеймс, — Ты моя дочь, должна слушаться. В том, чтобы доесть с тарелки, нет ничего страшного! Многие голодные крестьяне бы всё отдали, чтобы заполучить даже эти маленькие остатки! — возмущался он.

— Так пусть доедят, я-то не против, — отвечала девочка.

— Ух, я сейчас позову Бартареона, и маг сделает здесь барьер, сквозь который без чистой тарелки ты не пройдёшь. Не хочешь есть сейчас, сиди тут одна, съешь завтра, съешь послезавтра, как проголодаешься, так и выйдешь.