– Полагаю, вы помните скандал с моим заключением под стражу, – осторожно начал Кэллиэн, гадая, как рассказать правду о Ральде, не касаясь того, что этим господам знать необязательно.
Слушатели молча кивнули.
– До того момента я держал под подозрением всех и каждого – даже вас, милорд, уж простите…
– Ну что вы, в моем списке подозреваемых вы занимали почетное третье место, – утешил его ответной любезностью князь Ратри.
– Не первое? Я приятно удивлен, – не сдержался Кэллиэн, хотя разговор к шуточкам не располагал.
– Вернемся к заключению, – хмуро призвал капитан и посмотрел на Кэллиэна. – Меня тогда многое смутило, хотя я поначалу заподозрил советников. Леди Ральда пожелала допросить вас лично, не допустила ни меня, ни наших палачей, о времени не предупредила… Но главное – они были полностью готовы к вашему аресту, вот что поразило и меня, и нашего лорда-остроухого. А ведь его доклад стал для королевы полной неожиданностью!
Кэллиэн кивнул.
– О том, что ее величество планировала второй допрос, с глазу на глаз, в карцере, я даже не знал – поспешил к князю Ратри, надеясь на то, что он разберется в этой странной ситуации… И ведь правда, после королеву как подменили. Она истерично приказала выставить посты и караул у княжеских покоев, а вы из подозреваемого мигом превратились в последнего негодяя.
– Выходит, я был прав? – перебил Ратри, выглядевший, как гончая, взявшая след. – Ее величество боится именно вас?
– О да, – мрачно подтвердил Кэллиэн, сдавшись окончательно. – Вы не ошиблись. Я не знаю, к чему ей конфликт с полукровками и проблемы на юге… Но у нее есть очень серьезные причины меня опасаться.
– Чем же вы ее так впечатлили?
– Все просто. В ту знаменательную ночь в темнице я впервые увидел истинное лицо королевы. – Он замялся, пытаясь подобрать слова, но в итоге сдался и сказал как есть: – Она попыталась меня соблазнить.
Ответом стали одинаково вытаращенные глаза собеседников.
– Я тоже не сразу поверил, даже когда увидел… – передернуло от одного воспоминания! – Все-таки роль заботливой жены она играла слишком хорошо. Разумеется, поняв, что ее трепетная любовь к князю была лишь многолетним притворством, ответить королеве взаимностью я не смог, – иронично хмыкнул маг. Затем вздохнул и перевел взгляд на напрягшегося, стиснувшего кулаки князя. – Вы правы насчет леди Ральды, правы от и до. Она действительно владеет некой магией внушения, практически незаметной, очень коварной и опасной, не оставляющей следов. Я не сразу даже понял, что королева к ней прибегла, хотя уже знал о том, что в замке есть кто-то с подобным талантом. Леди Ральда использовала на мне один из эликсиров, повышающих внушаемость и разговорчивость...
Ратри скривился, явно вспомнив собственный опыт.
– ...и сперва я списал все на него, но быстро понял ошибку. Увы, мне так и не удалось досконально изучить эту магию, хотя было целых три подопытных кролика. Тельс, который, получив свою порцию, пытался убить князя ядом…
Армейское ругательство и вытаращенные глаза мигом побледневшего Ратри были неплохой наградой за искренность. Конечно, об этом они оба не знали.
– …затем л… одна женщина, – уже сам смутился и разозлился на себя – едва не рассказал о леди Дженис! И вообще упоминать о троих было излишне! – …и наконец я сам.
Повисла звенящая тишина. Только гадюками шипели на ветру полусухие полые полусухие стебли ведьминого трезубца, росшие у растрескавшихся каменных ступеней.
– Соблазнить, значит… – покачал головой князь Ратри, задумчиво опустив взгляд. – В жизни бы не подумал, – с убийственной честностью сообщил он. – И, получив отказ, она решила, что эликсира недостаточно, и с помощью некой магии попыталась вас… уговорить?
Кэллиэн кивнул.
– В ту ночь Ральда полностью выдала себя и быстро это поняла. На прощание оставила одно премерзкое внушение и ушла, давая мне возможность «дозреть». – Усмешка отдавала жестокостью. – Признаться, я предпочел сбежать.
– И тем самым, между прочим, лишили меня возможности с вами побеседовать, – обвиняющим тоном бросил князь. – Я мог бы узнать обо всем раньше, возможно, мы бы уже смогли что-то предпринять… Но как вы сумели побороть ее внушение, если эта магия такая сильная?
Ага, уже оправился от первого шока и ищет несоответствия.
Маг досадливо поморщился. Врать не хотелось, правду говорить – тем более. Как-то эти двое отнесутся к черному магу – полувампиру с неконтролируемыми вспышками жажды крови?
– Увы, сам точно не знаю, – не покривил душой он. – Полагаю, что злость пересилила наваждение. К тому же мне повезло, королева слишком неудачно подобрала слова, плохо зная, чего можно ожидать от кого-то вроде меня. Вряд ли этот метод можно запатентовывать.
Ратри, напряженно слушавший его, в очередной раз бросил взгляд вниз и вдруг неуловимо расслабился. Насторожившись, Кэллиэн пригляделся – ну да, так и есть! Яркий зеленый блеск верхней пуговицы говорил о том, что сделана она вовсе не из обычного изумруда!
Было глупо думать, что Ратри, главный интриган во дворце, отправится на такой разговор, не озаботившись амулетом, распознающим неправду.
Хорошо, что он предпочел лжи уклончивость.
– Одно только в эту картину не вписывается, – нарушил тишину хриплый, усталый голос Мельдера. – Чтобы леди Ральда… почему? Столько лет ждать, обзавестись двумя детьми… Почему сейчас? Что могло толкнуть ее на это?
– Не знаю, капитан, – честно пожал плечами Кэллиэн, тоже задававшийся этим вопросом. – Срок и меня ставил в тупик. Не было необходимости ждать так долго. Судя по косвенным признакам, она начала свою игру примерно три-четыре года назад…
– Когда у князя Ламиэ и начала проявляться странная тревожность, – тряхнул головой Ратри, наконец сложивший все детали воедино. – Все начинает обретать смысл. Тогда же Дориан начал потихоньку заговаривать о том, что Инерис нужно обучать осторожнее, в полном подчинении вышестоящим, чтобы она умела и выполнять приказы, и самостоятельно принимать решения в отведенных ей рамках… Я честно старался пройти по этой тонкой грани… Да, это все объясняет.
Опытный царедворец даже забыл о субординации, опустил титулы, чего прежде за ним не водилось. Снова покачал головой и вернулся к деталям.
– Вы сказали – Тельс пытался его убить?
Кэллиэн коротко рассказал, как было дело.
– Кстати, вы знали, что он ушел из дворца? – ошарашил вдруг его князь Ратри. – По собственному желанию разорвал контракт. Сейчас ищут нового целителя того же уровня. Леди Ральда даже распорядилась поискать нашего остроухого друга в городе – на первое время.
– Не знал… Но я не слишком удивлен. Он тогда был раздавлен тем, что попытался совершить покушение, поддавшись наваждению.
Выходит, даже спутанных воспоминаний о происшедшем Тельсу хватило – видимо, подсознательное чувство вины не давало покоя… Проклятый остаточный эффект!
– И вы сказали – кроме вас и Тельса жертвой этой магии стала еще какая-то женщина? – нахмурился князь. – Что за женщина?
Чтоб этого интригана! Не упускает ни слова, несмотря на потрясение!
Выдавать леди Дженис – не вариант. Тем более он до сих пор не знает, как она себя чувствует после всего происшедшего.
К тому же У Ратри есть амулет. А значит, нужно очень осторожно подбирать слова.
– Я мало что смог о ней узнать. Она затворница, поддерживает связи только с рядом культов, изредка отправляется в паломничества, – равнодушно произнес Кэллиэн. – Выяснил, что она пострадала от такого же типа магии, как и князь, да и то по счастливой случайности… Благодаря ей я узнал о том, что остаточный эффект может сохраняться очень долго, на протяжении многих лет. Полагаю, все зависит от силы и длительности воздействия. Я бы даже не догадался, что на нее влияли, если бы до беседы с ней досконально не изучил случай Тельса. А благодаря ее случаю понял, что можно с помощью ментальной магии ослабить внушение, и прибег к этому приему с князем Ламиэ. Вот и все.
