Сдержав в себе волну раздражения, Эмми произнесла:

— А вот и то, что нам надо. Тот самый пакет. Между прочим, его уже вскрывали.

Сара поднялась с дивана и подошла к Эмми.

— А как вы это узнали? — поинтересовалась она.

— Я заметила, что белая оберточная бумага была скреплена маленьким кусочком прозрачной липкой ленты, вот тут, видите? Но лента теперь чуть сдвинута, а на бумаге повреждения. Значит, ленту кто-то отдирал, а потом опять заклеил пакет, но не очень аккуратно.

Генри присоединился к женщинам.

— Отдайте-ка его лучше мне, — предложил он. — Не нужно оставлять на нем такое множество лишних отпечатков пальцев.

Он осторожно взял пакет, постелил на стол чистый носовой платок и положил на него таинственное средство Пита. Затем так же неспешно он развернул бумагу. Внутри находилась коробочка с надписью «Песткиллер» крупными буквами. Ниже, мелким шрифтом, на голландском, французском и английском языках шла инструкция по применению. Там подробно описывалось, как нужно развести порошок в воде, чтобы сделать смесь для распыления инсектицида. Еще ниже и совсем крошечными буковками была написана химическая формула вещества, а в нижнем правом углу предупреждение о том, что данный порошок ни в коем случае нельзя принимать внутрь, а также следует избегать контакта с глазами, кожей и пищевыми продуктами. Внутри картонной коробочки лежал маленький пластиковый пакетик с белым порошком. Однако он был, строго говоря, уже не полный. Очевидно, Эмми угадала. Судя по всему, кто-то уже открывал этот пакет, чтобы извлечь какую-то часть порошка.

Сара изучала химическую формулу пестицида.

— Это очень опасное средство, высокотоксичное, — подтвердила она. — Но это понятно. Даже крошечная доза этого… Возможно ли, чтобы она случайно приняла это вместо своей привычной таблетки? — И, словно отвечая на свой вопрос, Сара продолжила: — Нет, разумеется, нет. Да, она была сонная и вялая, но ошибиться и спутать порошок и таблетку невозможно ни в каком состоянии. А если бы и так, она бы не стала тщательно упаковывать коробочку снова в оберточную бумагу, стараясь при этом все сделать, чтобы этого никто не заметил. — Она помолчала, снова посмотрела на химическую формулу и нахмурилась.

— Вы, наверное, думаете о том же, о чем и я? — неожиданно спросил Генри.

— А вы о чем думаете?

— Вы говорили нам, что Долли отравилась чем-то, чего получала маленькие дозы, но постоянно. А сейчас вдруг вы говорите буквально следующее: «Даже крошечная доза этого…» А теперь вернемся к количеству в сто миллиграммов, то есть эквиваленту одной таблетки, которая может стать летальной. Вот что мне пришло в голову.

Сара улыбнулась:

— Вы проницательны. Как всегда.

— Это простая логика, — отмахнулся Генри. — И я запоминаю то, что услышал. За это мне, собственно, и платят.

— Разумеется, — кивнула Сара. — Теория ошибки Долли в данном случае неуместна. Невозможно спутать порошок и таблетку. Но если бы она проглотила хоть четверть чайной ложки этой гадости, то сразу бы умерла. Или через несколько минут, причем симптомы были бы такими же, какие вы имели возможность наблюдать у леди Бэллок, когда она умерла «естественной смертью». — Сара снова нахмурилась и покачала головой. — Я ничего не могу понять. Становится похожим на то… — Она бросила в сторону Эмми взволнованный взгляд, словно извиняясь перед ней. — Это, конечно, даже смешно… Но получается так, будто она получала по несколько крупинок этого порошка с каждым приемом пищи.

— Вы хотите сказать, что это я… — в ужасе начала Эмми.

— Нет, конечно, но в то же время…

— Да, получается, что так. Я ведь единственная, кто носил ей еду. И кроме меня, отравить ее было некому.

Наступила гнетущая тишина. Потом заговорил Генри:

— Вот мы и подошли вплотную к проблеме: стоит нам вызывать полицию или еще нет.

— Полицию? — Сара удивленно вытаращила глаза. — Так вы же сами полиция и есть.

— Нет, я имею в виду чисто техническую сторону этого дела. Официальную, если хотите. Я здесь нахожусь по приглашению частного лица. А любой врач должен знать, что нужно делать, если он подозревает какое-то преступление. Именно врач, собственно, и принимает решение насчет полиции. В нашем случае расследование перейдет к инспектору Сэндпорту и его начальству. И вот уже они могут решать — приглашать им на помощь меня или нет. Так что, Сара, сейчас все зависит только от вас.

— Меня и доктора Дюваля, — быстро уточнила Сара. — Он ведь первым лечил ее, и он же назначал ей фенобарбитал.

— Тогда, я полагаю, надо позвонить ему в гостиницу. Расскажите ему, что у нас происходит, и послушайте, что он ответит.

Сара понимающе кивнула и ушла в холл. Очень скоро, однако, она вернулась.

— Я поеду в «Хиндчерст-Армс», чтобы встретиться с ним, — пояснила она. — Голос у него был расстроенный. Я буду держать вас в курсе дела, — пообещала она и сразу уехала.

Через час, когда Эмми и Генри уже ложились спать, она позвонила. По голосу Генри сразу же определил: она немного успокоилась.

— Мы долго разговаривали с доктором Дювалем, — рассказала Сара, — а потом я поехала в больницу. Врачи говорят, что она скорее всего выживет, а это сейчас самое главное.

— Ну слава Богу! — выдохнул Генри.

— Но состояние ее остается тяжелым. Правда, ей уже чуточку полегче… Наши шансы увеличиваются. Это, кстати, одна из причин, почему доктор Дюваль против того, чтобы мы оповещали полицию.

— Попытка убийства… — начал Генри, но Сара не дала ему договорить.

— Это мы пришли к такому выводу, — напомнила она. — И если мы пригласим инспектора Сэндпорта, он скорее всего не воспримет наши объяснения серьезно. Все же знают, что Долли долгое время пользовалась «Улетайкой», а ее микродозы могут накапливаться в организме. И то, что пакет с новым пестицидом оказался открытым, тут может быть сотня всяких объяснений, что это произошло случайно.

— Неужели? — насторожился Генри. — Хотелось бы послушать такие.

— Ну… — Сара смутилась. — Миссис Тиббет, например, могла с легкостью…

— Я вас понял, — остановил ее Генри. — Случайно это произошло или нет, но причастной к этому делу может быть только одна Эмми.

— Ну… понимаете, все выглядит именно так. Разве я не права? Или сама Долли. Лично я склонна верить, что пакет изначально был плохо запечатан. К тому же мы не можем с уверенностью сказать, был ли он засыпан полностью, а если был, то какое именно количество порошка отсутствует.

— Вы говорите мне то, что думаете сами, или пересказываете мнение доктора Дюваля? — осторожно поинтересовался Генри.

— Я говорю, как может на все это отреагировать полиция, если мы все же позвали бы их. Ни у кого из нас нет причин травить Долли, к тому же она долгое время работала с ядовитыми веществами и находилась в ослабленном состоянии, не способная сопротивляться даже малым дозам этого яда. После фиаско с леди Бэллок инспектор Сэндпорт, наверное, по-отечески погладит нас по головке и отпустит по домам. А теперь представим себе, что он воспримет нашу информацию вполне серьезно. Тогда полиция заполнит больницу, начнутся бесконечные допросы Долли, что помешает ее быстрому выздоровлению. А может быть, даже вызовет рецидив. Но если они не смогут допросить ее, какие еще действия они могут предпринять? Да никаких. Вы со мной согласны, я надеюсь?

— Да, вы, безусловно, правы, — не совсем уверенно произнес Генри.

— Так думаю я сама и доктор Дюваль, — продолжила Сара. — И пока что ничего такого предпринимать нам не следует. Когда Долли поправится — а я верю, что это обязательно произойдет, — вот тогда вы и сможете задать ей любые вопросы. Если, конечно, к тому времени такая необходимость не отпадет сама собой. Я надеюсь, что она уже исчезнет. И кроме того…

— Кроме того, сюда будет замешана Эмми. Вы это хотели сказать? — перебил ее Генри.

— Да, и ей это было бы не совсем приятно, мягко говоря. Таково мое решение.

Генри вздохнул:

— Хорошо, доктор Мэссингем. Вы знаете, что делаете.