Охранник задумался:

— Я передам вашу просьбу Первому Верховному Пророку Хеннесси. Если это будет сочтено уместным, вы будете назначены приветствовать Великого.

Андервуд пожалел, что не оказал Хеннесси более теплый прием в тот первый день, когда фанатичный пророк пришел в его офис, но Хеннесси немедленно дал разрешение. Была какая-та злая  ирония в том, что Андервуд первым будет приветствовать Великого и Андервуд представил себе какое немалое удовольствие получает от этого Пророк.

Рядом с узким мостиком между смотровой площадкой и ванной были установлены приборы управления, которые должны были, наконец, уменьшить излучение и слить питательный раствор, когда процесс восстановления подойдет к концу. Здесь также были водяные клапаны, используемые для промывки ванны, когда она только была построена. В этом узком пространстве Андервуд мог на мгновение скрыться от пристального взгляда своей охраны. Он надеялся, что сможет снизить уровень излучения и преждевременно осушить ванну. Если это не удастся сделать, можно было наполнить ванну водой и утопить Демарзула до того, как охранники смогут вмешаться или добраться до запорного клапана. Андервуду удалось спрятать в кармане гаечный ключ, с помощью которого он надеялся сломать клапан после того, как он будет открыт.

Массивная фигура Демарзула уже несколько дней шевелилась, как эмбрион, и Андервуд внимательно наблюдал за первой попыткой подняться. Это был тот самый момент, когда можно было предпринять попытку уничтожить сиренианца. Он боялся, что Илия может предпринять свою собственную отчаянную попытку.

Цвет кожи сиренианина приобрел глубокий оттенок, похожий на темно-красное дерево, и это, казалось, был его естественный тон. Волосы на голове были медного цвета, темнее кожи. Весь облик Демарзула был воплощением мощи и силы, даже сейчас, когда он лежал неподвижно. У него были смелые черты лица, широко посаженные глаза и острый нос. Рот был твердым, суровым.

Истерия среди Учеников нарастала с каждым часом. Их поток по балкону прекратился, людей там становилось все больше и больше, каждый надеялся увидеть пробуждение Великого. Некоторых столкнули вниз, были погибшие. Затем Ученики хлынули в главный зал и столпились среди массы оборудования. Это приветствовалось Андервудом, который надеялся, что толпа повредит оборудование и таким образом положит конец Демарзулу.

Истерия оказывала свое воздействие и на охранников, это было как болезнь, бдительность их падала.  Андервуд уже два дня не спал, боясь упустить свой единственный шанс. Было раннее утро, сотни фанатиков заполнили зал, тысячи других ждали снаружи, стояли в ожидании чуда. Андервуд уловил первое слабое движение, указывающее на то, что Демарзул вот-вот встанет. Андервуд ткнул пальцем в сторону ванны и вопросительно посмотрел на охранника. Мужчина кивнул, и Андервуд помчался по узкому мостику. Не было и речи о преждевременном сливе раствора и уменьшении излучения, это время ушло. — Демарзул уже поднимался, его легкие вдыхали первые порции земной атмосферы.

Андервуд крутанул колесо клапана. Вода хлынула в камеру мощным потоком. Гаечным ключом он оторвал колесо от вала. Демарзул с трудом принял сидячее положение и уставился на него, словно в оцепенении. Лицо Демарзула выразительно исказилось. Ученики увидели его. Вопль экстаза прогремел по залу и другим пустым комнатам музея. А потом раздался голос, перекрывший этот вопль:

— Бей его! Убей захватчика!

На балконе, на месте, которое недавно занимал Пророк Хеннесси, Андервуд увидел Терри Бернарда. Пистолет в руке Терри вспыхнул красным. Охранник Андервуда, который один видел внезапный подъем воды в ванне и понял его значение, упал мертвым. Крики, проклятия, вопли и молитвы, заполнили зал, лучи смертоносного огня проносились в воздухе. Для Андервуда все это было так неожиданно и непонятно. Он увидел, что у некоторых техников и ученых появилось в руках оружие, они избавились от своих охранников и теперь прицельно стреляли в толпу из-за оборудования, убирая вооруженных вожаков. Внутри непроницаемого ограждения гигантский сиренианский олень неуверенно, словно ошеломленный, замер. Вода быстро поднималась и уже достигла его бедер. Воздух, уходя по трубе системы дыхания, позволял воде подниматься в герметично закрытой камере. Еще несколько минут, и Демарзул дышать не сможет. Сколько времени потребуется, чтобы утопить его, Андервуд не знал. Это будет во многом зависеть от его нынешнего уровня метаболизма, это было большой неопределенностью. Но можно ли так долго сдерживать толпу? Это нужно сделать непременно! Он наклонился и схватил пистолет, который выронил его бывший охранник. Что означало это внезапное нападение? Насколько основательно оно было организовано и кто стоял за ним? Терри подал сигнал к атаке, и многие ученые, участвовавшие в проекте, были готовы к этому, но Андервуду не было дано ни малейшего намека на то, что такая атака состоится. Он удивлялся, почему его оставили в стороне.

Крики истеричных Учеников были оглушающими. Те, кто был впереди, пытались пробиться назад с линии огня, а те, кто был сзади, пытались протиснуться вперед, чтобы хотя бы мельком увидеть Демарзула. Было не ясно, кто берет верх в этом конфликте.  Он решил охранять водяной клапан, чтобы быть уверенным, что его никто не перекрыл. К нему подскочили две фигуры, и одна схватила его за руку:

— Дел! Давай, давай выбираться отсюда!

Окровавленное лицо Терри было почти неузнаваемо, другой рукой он держал за руку Илию.

Андервуд крикнул:

— Вы двое, убирайтесь, если сможете. Я должен остаться — чтобы убедиться, что он утонет.

— В ванну вода больше не поступает! Разве ты не видишь?

Андервуд в ужасе обернулся. — Уровень воды падал, а не поднимался. Кто-то перекрыл воду другим клапаном, расположенным перед этим, и открыл слив. Демарзул стоял неподвижно, глядя на кипящую массу людей, как будто размышляя об их судьбе. Животный страх за свою жизнь исчез с его лица, и он смотрел на сражающуюся толпу с насмешливым презрением.

— Мы потерпели неудачу! — воскликнул Андервуд. — Должно быть, это Крейвен отключил воду.

— Сейчас у нас нет ни единого шанса и не будет если мы останемся здесь. Ну же. Мы можем затеряться в этой толпе и выбраться наружу. Там нас ждет корабль, Файф и Дрейер уже там. «Лавуазье» укомплектован и готов к полету.

— «Лавуазье»! К полету куда?

— Кто знает? Пошли.

В отчаянии Андервуд позволил Терри втолкнуть себя в самую гущу толпы. Признаки вооруженного конфликта исчезли. Андервуд предположил  что ученые были подавлены, ибо теперь зал был полностью заполнен Учениками. Невозможно, — подумал он, — что нам удастся выбраться отсюда, наверняка нас задержат. Нет, нужно сделать все, чтобы выбраться, он должен выжить, чтобы еще раз противостоять сиренианцу. Он оглянулся:

Демарзул стоял прямо. Его огромные руки медленно  поднялись, и простерлись, как бы в благословении и приветствии. Стоны восторженных Учеников превратились в дикий вопль. Затем из этих инопланетных губ, усиленный в тысячу раз аудиосистемой, установленной в камере, чтобы улавливать любые звуки, раздался инопланетный голос, который мог понять только Андервуд. И когда эти странные слова полились наружу, он содрогнулся от их значения. 

— Мой народ, — произнес Демарзул. — Мой великий и могучий народ!

Победный громовой голос вырывался из горла Демарзула. Теперь никто не обращал никакого внимания на троих ученых. Лица Учеников были обращены к Великому, все внимали ему. Андервуд, Терри и Илия пробивались сквозь толпу, громкий голос продолжал звучать в их ушах:

— Я одержал победу над смертью. Я победил века, и теперь я пришел к вам, мой народ. Я пришел, чтобы повести вас к звездам и Галактикам, где само ваше имя заставит трепетать существа далеких миров.

Каждое слово для Андервуда было подобно удару ножа, ибо становилось ясно, что Демарзул уже понял ситуацию и овладел ею. И хотя люди не понимали слов, тон его голоса хорошо передавал смысл речи и в этой массе Учеников не было никого, кто сомневался бы в том, что для Земли наступил день величия. Все подобие организации под руководством мелких пророков и священников, таких как Хеннесси, исчезло. Да и не было сплоченных эффективных организаций, потому что люди не доверяли ни одному человеку.