— И ты утёрся, — хмыкнул я. — Потому что Скол сильнее.

— Нет, — зарычал Берендей. — Я хотел, как лучше, хотел сохранить клан.

— И в итоге подорвал город, — покачал головой я. — У тебя что, не было родственников? Друзей? Знакомых? Куча народа погибла!

— Так надо, — упрямо ответил оборотень. — Так было надо. Ты не понимаешь… У тебя нет никого с прокачанной интуицией? Ну, духовные способности?

— При чём тут интуиция? — удивился я.

— Там есть способности, позволяющие предсказывать будущее. Оракулы. Молчалин был на связи с оракулом.

— И как это связано с фашистким геноцидом N-ска?

— Второй этап. Он будет жёстче, чем первый. В одиночку второй этап не пережить. Надо быть готовым. Поэтому все, кто представляет будущее, объединяются и прокачиваются. Чем больше уровней, тем ты сильнее, тем больше шансов выжить. Скол и я, у нас двадцать пятые уровни, мы сейчас сильнейшие игроки мира. Это даст шанс… нам и нашей Родине.

— Родине? Да ты патриот, — покачал головой я. — Гитлер тоже был патриотом, но как закончил?

— Ты не понимаешь, от уровня членов клана будет зависеть многое…

— Клана оборотней больше нет, — пожал плечами я. — А скоро не будет и тебя. Удивительно, что ты пытаешься как-то оправдать свои преступления. По мне, так тебе только одна дорога, Берендей — в глубины ада.

Я подошёл к беснующемуся клубку почти вплотную. Два метра. Если сейчас тигр рванёт — я не смогу ни уклониться, ни защититься.

— Мэлс, отойди! — уставшим голос крикнула Элион. — Я его душу, но не удерживаю! Он может…

— Убить тебя, сопляк! — взревел тигр, прыгая прямо на меня.

Берендей растянулся в длинном красивом смертоносном рывке. Мгновения — и могучие челюсти обхватили мою голову — оборотень решил откусить мне башню.

Челюсти захлопнулись, начали смыкаться, острые зубы упёрлись в кожу горла — и не смогли её пробить!

Некоторое время офигевший Берендей пытался жевать мою голову, что тоже не привело к ощутимому результату.

А затем я вытянул руку с Железным Феликсом и вслепую, ориентируясь по памяти, приложил его примерно туда, где должен находиться тигриный глаз. Берендей то ли не заметил этого манёвра, то ли не придал значения.

А зря.

Бах! Бах! Бах! Бах!

Я выпустил четыре патрона в упор прямо в глаз последнего оборотня.

— Аааа, — взревел оборотень, выпуская мою голову и зачем-то пытаясь лапой что-то сделать со своей мордой. — Мой глаааз, сукаааа! Мой глаз! Я тебя порву, падлааа!!!

— Не такой уже ты и неуязвимый, — хмыкнул я, рукавом оттирая вонючую звериную слюну.

— Почему я не смог откусить тебе голову? — как-то жалко спросил противник. — Сука, почему твой револьвер пробил мой глаз?!

— А вот так! — ответил я, не желая раскрывать карты.

Всё это время Элион занималась тем, что душила оборотня, вися на нём, словно рюкзак.

Верно оценив обстановку, она отцепилась от тигриной шеи, подтянулась к морде и могучим ударом воткнула кулак прямо в окровавленный тигриный глаз. Маленький кулачок вошёл в огромный тигриный череп полностью, по запястье.

Берендей взревел, широко раскрывая пасть.

Зря он это сделал.

Перепризвав Феликса, я уже проверенным во время атаки на базу оборотней способом совершил три выстрела прямо между полными острых зубов челюстями. При этом пытался взять такой угол, чтобы пули вошли в мозг.

И они вошли!

Изнутри Берендей оказался не так хорошо защищён, как снаружи.

Его лапы подкосились, рёв перешёл в надсадный хрип. Тигр рванулся из последних сил, понимая, что проигрывает бой. Понимая, что сейчас умрёт.

Однако, у него ничего не вышло. Пробежав метров десять, оборотень тяжело плюхнулся на пузо. Лапы явно утратили силы и ловкость.

Зацепившаяся за него Элион деловито прокручивала вошедший в глаз кулак, вызывая у тигра стоны и хрипы.

— Мучительная смерть, засранец, — пробормотал я. — Как раз такая, которую ты заслужил.

Каждый раз, когда Элион прокручивала засунутую в череп руку, Берендей содрогался всем телом.

Однако, умирать он почему-то не собирался. Агонии не начиналось. Почему так?

Регенерация оборотней!

Я покачал головой, заряжая серебряные пули из подсумка.

Сейчас регенерация играла против тигра, заставляя его сдыхать в адских мучениях.

— Он не умирает, сволочь, — пожаловалась мне Элион. — Но, похоже, он уже не в сознании.

— Вытаскивай кулак, — вздохнул я, подходя поближе. — Будем его заканчивать.

Принцесса послушно выдернула руку, которая вышла с хлюпающим звуком, орошая всех вокруг кровью.

Я незамедлительно засунул в глазную дыру ствол Феликса.

Выстрел, выстрел, выстрел…

Я всаживал в Берендея одну серебряную пулю за другой.

Затем перезарядил барабан.

И снова полностью разрядил его в оборотня. Затем начал методично расстреливать пулями из подсумков.

Берендей умер после седьмого барабана. Не было никакой агонии. Просто громадная тигриная туша захрипела и сдохла.

— Сдох, точно, — проверил я системные сообщения. — У него был двадцать пятый.

— Земля стекловатой мрази, — Элион устало повалилась на спину. — Мэлс, я полностью вымотана, что делать?

— Преследовать Скола, — мрачно ответил я, тоже ощущая накатывающую немыслимую усталость. — На, съешь шоколадный батончик.

— А если он уже ушёл? — спросила принцесса.

— Будем надеяться, что наёмники и Топка сумели его удержать.

Элион с трудом поднялась, и мы медленно, поглощая шоколадные батончики, двинулись к двери, за которой скрылся Скол.

— Ублюдок ушёл, — развёл руками Павел, аккуратно придерживая перебинтованный бок. — Слишком много тварей полезло из канализации, мы не справились.

Наёмников с Топкой мы нашли стоящими у открытого канализационного люка рядом с задним входом в цирковой манеж. Вокруг — проржавевшие и покорёженные вольеры для животных. Странно, что их никто не сдал на металлолом.

Я покосился на возвышающуюся громаду старого цирка.

Зря его закрыли.

— Я иду в канализацию, — пожал я плечами. — Вы остаётесь тут?

Спросил я не просто так.

Павел держался за окровавленный бок. Артурчик молча баюкал сломанную руку в экстренной шине. Серёга просто лежал в отключке. Из-под его тела тянулась гибкая трубка полевой капельницы — он был в тяжёлом состоянии.

Топка виновата подёргала расправленными крыльями. Зачем они нужны ей?

Приглядевшись, я увидел в её крыльях огромные прорехи.

Пытающаяся задержать Скола группа серьёзно пострадала.

— Да, — кивнул Павел. — Мы сейчас не бойцы.

— Топка? — я повернулся к фее.

— Я могу сражаться, — кивнула Мужик с топором. — Пойдём и грохнем долбанного Скола. И, Элион, Мэлс, спасибо, что вальнули сучьего тигра!

— Элион?

— Я в норме, только устала чуток, — отозвалась принцесса.

— Значит, идём втроем, — бодро сказал я. — Быстро, пока Скол не ушёл!

— Далеко уйти не должен, — заметил Павел. — Его ездовая зверюшка подорвалась на мине-растяжке, а сам Скол остался без ноги.

Командир наёмников указал на здоровенную воронку метрах в тридцати от нас.

— Это я подарок установил, — блаженно пробормотал Артурчик, откидываясь на спину.

Он явно был под кайфом, закинувшись то ли медикаментами, то ли откровенной наркотой.

— Закончите месть, — Павел сжал моё плечо. — За ребят наших… и за всех других.

— Это само собой, — кивнул я. — Держитесь тут!

Без лишних слов я нырнул в темноту канализационного люка.

Топка и Элион последовали за мной.

Мы быстро спустились по образующим узкую лестницу склизким скобам.

— Фонарики забыли! — донёсся до нас крик Павла.

— Кидай! — крикнул я и командир наёмников скинул три фонарика.

— Закрепите на плече или на оружии! Там есть крепления!

— Крепим, — подтвердил я. — Лучше на плечи.

Некоторое время мы провозились, закрепляя фонарики.