Но сейчас пьяные белые вызывали у Алекса омерзение и желание, как можно быстрее закончить эту разборку. Факт, что они напугали Сашу, открыли при ней свои грязные рты, делало Алекса злым и жестоким. Руки привычно нанесли точные удары, и тело белого стража мешком упало к ногам. За спиной раздался резкий треск энерго-разряда и болезненный вопль.

Алекс резко обернулся, готовый рвать своих врагов на куски, и удивленно замер. Белый, что отлетел к кустам, хотел напасть на Алекса со спины, но Саша, ухватив сетчатую металлическую мусорку, надела ее ему на голову и прошлась по ней разрядом из кольца энерго шокера, что подарил Алекс.

— Бежим! — еще бледная, но с пылающим взглядом девушка ухватила Алекса за руку и потянула в сторону, уводя его с места преступления.

— Мусорка! — засмеялся Алекс. — Боже белый страж в мусорке, и я лично это видел. Надеюсь, там были камеры, и я смогу увидеть повтор.

— Алекс! — девушка резко остановилась и, развернувшись, заколотила кулачками в его грудь. — Ты с ума сошел! Это же были стражи! Это же белые стражи! Монстры! Маньяки! А ты один! А если бы ты пострадал?!

Алекс изначально хотел отшутиться, но, увидев слезы на глазах Саши, испуганно замер.

— Саша…

— Что, Саша? Что, Саша? Они убили мою сестру, они лишили меня семьи, а ты один! Один против троих!

Саша явно была в истерике, и Алексу было невыносимо видеть страх в ее глазах, а еще ему нестерпимо захотелось вернуться и размазать белых по асфальту ровным слоем. Резко обхватив девушку за талию, он прижал ее к себе. Второй рукой приподнял заплаканное лицо.

— Прости.

Его губы накрыли рот Саши, и он тут же почувствовал соленый вкус слез, резко отстранившись, посмотрел в ошарашенное выражение лица девушки и вновь прошептал.

— Прости…

Он и сам не знал за что именно просит прощения. За то, что поцеловал. За то, что мог обжечь, но все же не остановился, за слезы что стекали по щекам, за то что оставил одну и позволил белым напугать ее.

Саша неожиданно сама обхватила его за шею и потянулась к губам. Ей было физически необходимо понять, что Алекс жив, что с ним все в порядке. Повторить тот невероятный шквал эмоций и чувства жизни, что она ощутила при их поцелуе. Она никогда не думала что губы могут быть такими нежными и настолько сводить с ума.

Весь мир вокруг них застыл. Прижимаясь друг к другу, они потерялись в поцелуе, который кружил голову, перехватывал дыхание и делил кислород один на двоих.

Бенджамин Сайрон сидел в своей машине и наблюдал за входом в гостиницу. «Где носит этого черного и Александру? Его Александру! Его Звездную! Его Избранную!»

Несмотря на выключенный двигатель, Бен сжал пальцами руль и с трудом сдерживал себя, чтобы не рвануть на поиски Авалоса.

«Неделя… Они знакомы всего неделю. Понятно, почему черный страж так вцепился в Сашу, но почему девушка так в нем заинтересовалась? Узнала, что он богат? Или, может, хочет приятно провести время? Хотя тут скорей всего Авалос не дает ей прохода. Как же, нареченную себе нашел».

— Ты ошибаешься, Авалос. Она моя, только моя!

Бен ударил по рулю и тут же глубоко задышал, приложил правую руку к груди и закрыл глаза. Эмоции, надо контролировать эмоции. Он не должен напугать Сашу, он просто должен с ней встретиться и поговорить. Она должна поехать с ним, должна оставить этого Авалоса.

Перед глазами вновь предстала картинка стройной фигурки, замершей в мед. кресле. Такая беззащитная, с нежной светлой энергией, одна капля которой наполняла тело блаженством и силой. Сначала она привлекла его внимание своей энергией, потом красотой. Это даже не плохо, когда избранные привлекают тебя физически, это может дать жизнь их ребенку.

Хотя, Бен не думал о детях, но последние обстоятельства заставили его задуматься о том, каково это быть отцом?

У белых не было понятия отца и матери. Были стражи и были воспитанники, собратья. После трагедии, что отравила их мир, женщины среди белых рождаться перестали, а женщины, что приезжали в мир белых, долго не жили. Да и живая энергия, которая была так нужна стражам, порождала конфликты. Белые решили отказаться от женщин в своем мире. Так спокойней.

Мальчики поступали на обучение к ним каждый год. В отличие от черных стражей, белые забирали всех, а еще были моменты, когда сами белые привозили малышей, которых для них рожали землянки, так что количество стражей продолжало расти, но от отцовства решили отказаться. Дети до шести лет жили с матерями или в десять их привозили с земли, после они жили в воспитательном центре Он становился домом младшим стражам до самого их выпуска. Бен попал туда в шесть лет, когда мать отдала его белому стражу. Проверки ДНК показали, что его биологическим отцом, был белый страж, и мальчика отправили в Белый Мир. На тот момент он был слишком юн и, слушая истории матери, хотел быть целителем. Стражем, помогающим миру и людям…

Эту идею из него выбили в прямом смысле слова. С первых дней ему объяснили про живую энергию и необходимости ее сбора. Объяснили, что Исцеление и любая такая работа будут опустошать резерв живой энергии, а это недопустимо! Первые годы в наказание за непослушание его оставляли привязанными к Последышам, и Бен чувствовал, как его энергию выпивают, капля за каплей… В последний раз он чуть не умер, и наставник решил, что еще одного раза он не переживет, но это не означало, что наказания прекратились.

Бен упорно не отказывался от желания лечить и помогать людям. Точные науки давались ему легко, и с возрастом он научился прятать свое любопытство и мечты. Благодаря своим успехам в учебе, он покинул Белый Мир и стал работать в исследовательских центрах. И однажды его направили на скрытую базу, где он встретил Сашу и ее семью.

Сначала он увидел объект 10-453. Снимая показания мед ботов, он заметил, как девушка, несмотря на лекарства, сопротивляется сну и словно стремиться куда-то или к кому-то, пробивая действие химикатов, выжигая их в своем теле.

Её энергия, которой он случайно коснулся, напитала его силой и живой энергией до краев. Это настолько поразило его, что он стал частенько прогуливаться рядом, питаясь и любуясь энергией девушки. Но капитан быстро заметил его интерес и перевел его на другой участок, кража живой энергии была под запретом.

Тот, кто никогда не зависел от живой энергии, никогда не поймет той ломки, когда тебя ее лишают. Нет энергии — и ты не чувствуешь запахов, вкуса еды, перестаешь различать цвета, ритм музыки, ты перестаешь чувствовать эмоции, кроме одного — жажды живой энергии. Когда в таком истощении ты замечаешь источник, тебе в прямом смысле сносит крышу, от желания снова жить, чувствовать, ты становишься монстром, а потом остаешься наедине с последствиями.

Так было у всех белых, но вот относились к этому белые по-разному. Большинство просто «забывали» о срывах, истерзанных девушках, поломанных судьбах. Они пополняли свою живую энергию и шли дальше. Таких, как Бен, которые, приходя в сознание, были готовы вскрыть себе вены от отчаяния, были единицы, и их никто не останавливал от ухода из жизни.

Бен сорвался только один раз, возвращаясь после ночного дежурства в реанимационном отделении, он очнулся в кустах рядом с детской площадкой, обнимая маленького мальчика. Он слышал, как вокруг поднимается суматоха в поисках ребенка. Мальчик еще был жив, Бен не причинил ему физического вреда, просто разом выпил всю радость и веселье, что так приманила его.

Испугавшись своего поступка, испугавшись того, что не мог контролировать себя, Бен, вызвав скорую для малыша и сбежал. Несколько недель он ходил и в серьез думал о том, чтобы покончить с собой. Ощущал себя монстром способным на насилие. Потеря контроля напугала его еще больше, ведь в такие моменты разница между добром и злом начисто стиралась и стража вел только голод. Чувство вины вновь привело его на площадку, маленький мальчик был еще бледен, но улыбался своей маме, и та не отходила от него ни на шаг. Они катали мячик, строили куличики…