Разделённые злом
Татьяна Ренсинк
Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет.
© Татьяна Ренсинк, 2021
ISBN 978-5-0055-5276-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Татьяна Ренсинк
18.12.2005 – 21.04.2006
Предыстория
Михаил Аргамаков в тот день наблюдал за прекрасно разгулявшимся на просторе неба закатом. Удивительные,.. тонкие розовые и оранжевые линии казались прямыми дорожками среди пушистых белых облаков, что проплывали вокруг. Что-то красивое и волшебное вырисовывалось на небесах и навевало приятные воспоминания.
Этими воспоминаниями Михаил решил непременно поделиться с близкими друзьями. Те снова его навестили, именно в тот вечер, как он и ждал.
И, пока закат ещё не исчез, друзья прошли следом за ним в роскошную гостиную. Они снова встретились в усадьбе Михаила, которая находилась недалеко от морского залива. И снова, за чаем, началась их долгожданная беседа…
– Я собрал те записки. Читал, читал, а потом, знаете, – продолжал Михаил. – Вспомнил, когда познакомился с герцогом Армоур, уже тогда пообещал ему выслать книгу, если таковую напишу об их судьбах. Даст Бог, проживу для задуманного… А нет, завещаю потомкам сочинить, как смогут…
– Да, Мишель, – кивал один из друзей. – Нынче же ты просто обязан, слышишь, обязан нам поведать историю Алекса!
– Ага, – улыбнулся другой. – Особенно, что имена ваши так схожи, – подмигнул он ему. – А, Лёшка?
Друзья с Мишелем дружно расхохотались над шуткой, и после Мишель сказал:
– Эх, Сашка… Да, что твоё имя, что имя нашего Алексея… А судьбы все разные. Но, эта история будет тоже романтичной, хоть и трудностей было хоть отбавляй.
– Но все же выжили! – всплеснул руками другой друг. – А то всё драмы, будто мира и любви нет!
– Эх нет, Дмитрий, – махнул рукой Алексей. – Всё это есть… Зло подпускать нельзя.
– Хорошо, – сел удобнее Мишель, отложив допитую чашку чая на их столик с самоваром, и снова взглянул на окно, где закат почти уже рассеялся. – Так вот, слушайте…
Вступление
Великий 18 век встретил новое понятие прекрасного – классицизм.
Всё строилось строго по правилам, что отражалось и в установленных рамках приличия, запрещая проявляться каким-либо страстям.
Классицизм стал проявляться везде – и в искусстве, и в жизни на протяжении всего века.
Это был век борьбы за европейские границы, интриг Англии против всех стран: «Чем слабее остальные, тем сильнее мы». А также, старания Пруссии объединить все немецкие земли.
Это был век утверждения мод во Франции, где вкусы менялись один за другим, пока страна вязла в коррупции, а король занимался лишь своими интересами.
Это – и время огня, побед и поражений, очередной любви, очередной зависти и отстаивания своих убеждений…
Вечная борьба старого с новым – вечный спутник веков…
Глава 1
Приветствующие у входа в музыкальный зал хозяева усадьбы улыбались и обменивались приветственными фразами с прибывающими на их бал гостями…
– Маркиз, – поклонилась одна из молодых дам хозяину.
– Графиня, – кивнул тот в ответ.
– Вы уже который вечер встречаете нас без сына, – продолжила она. – Все скучаем!
– Сегодня будет! – уверил довольный маркиз и взглянул на супругу, которая стояла рядом и мило улыбалась.
– Я позову его, – поспешила она тут же сказать и отправилась на верхний этаж по роскошным ступеням, покрытым бордовым ковром.
– Пока сын соизволит нас удостоить своим обществом, не уделите ли мне первую кадриль, графиня? – игриво поцеловал молодую ручку собеседницы маркиз. – Милая Барбара.
– С удовольствием, – кокетливо ответила та…
Хозяйка же дома осторожно, словно не совсем осмеливалась, подошла тем временем к одной из комнат.
– Алекс? – тихонько постучала она и прислушалась в ожидании ответа.
– Входите, Эльвира! – послышался голос молодого человека.
– Добрый вечер, – вошла она, добродушно улыбаясь, и осталась стоять на пороге.
Она смотрела на сидевшего у постели в кресле молодого и красивого парня, который был уже готов к балу. Он оглядел окружающий его бардак из разбросанной вокруг одежды и неубранного постельного белья:
– Да, беспорядок, – развёл он руками. – А я не впускал горничных.
– Ох, – умилённо вздохнула Эльвира.
– Или что?… Я трезв сегодня на удивление! – подмигнул он ей.
– Я рада, Алекс… Ты, может, думаешь, что мне всё равно, – молвила она.
– Вы же знаете, что проблема не в Вас, – поднялся Алекс. – Вы – милая женщина, и мне искренне Вас жаль… Как только Вы могли согласиться выйти за него замуж?
– Не падайте в бездну, молю… Алкоголь не помогает! Вы так часто стали пить.
– О, оставьте, – улыбался он. – Я уже вырос из сказок.
– Вы нужны нам,… отцу! – продолжала обеспокоенно Эльвира.
– Да перестаньте, милая маман! – усмехнулся добро тот. – Я никогда не был нужен ни настоящей матери, ни отцу, как личность. Я лишь для продолжения рода был зачат людьми жестокими да безразличными.
– Милый мальчик… В кого же Вы такой?
– Догадываться можно, но знать – не дано, – улыбнулся Алекс. – Ступайте в зал, я следом!
– Да, пойдёмте, – молвила Эльвира и медленно ушла, провожаемая печальными глазами серьёзного парня.
– Как утомило всё, – выдохнул он, отправившись следом.
Только вошёл в зал, полный музыки и весёлого смеха гостей, Алекс натянул на лице улыбку. Обратившие на него внимание молодые кокетки сразу стали радостно окружать и лепетать приветствия.
– Мои красотки, – хихикнул им Алекс.
– Сердце моё, – нежно выдала Барбара, выскочив впереди всех.
– Вот вы то мне и нужны, – оглядел он барышень взглядом так, словно не мог выбрать из такой красоты ту самую, ту единственную, а взгляд каждой горел столь мечтательно…
– Не пропадайте больше, граф, – пискнула одна и подмигнула.
– Грустно было, – улыбнулся Алекс.
– С возвращением! Ах, граф! Вы снова с нами! Какая радость! – говорили на перебой его поклонницы, захлопав дружно в ладоши.
– Одно мгновение, дамы и господа! – воскликнул хозяин вечера гостям, подняв блестящий хрусталём полный вина бокал. – Мой сын не зря отсутствовал эти дни! Он принял продолжение нашего семейного дела с открытием в центре города театра для всех вас!
– Да, – подошёл к нему Алекс и, повернувшись к гостям, торжественно добавил. – И буду удивлять новым течением! Дарю вам, дамы и господа, новое звучание!
Он устроился за клавесин и махнул рукой оркестру на балконе. Те будто того и ждали… Зазвучавшие нежные звуки музыки сразу очаровывали окружающих, как и красивый тенор Алекса…
Что ж ты, милая моя,
Что ж ты, нежная, небесная,
Надеваешь вуаль?
Я ей не рад.
Вернись назад, душа!
Что ж ты, моя горькая,
Что ж ты, моя стойкая,
Мучаешь меня,
Тоска ты моя.
Не мучай, исчезай!
Тоска мне сердце гложет,
Изгрызла душу всю.
Сказать она не может,
Как жизнь спасти мою.
Тоска меня достала.
Дни серые мои.
Покоя бы мне надо,
Но всё – пустые сны.
Ночь за ночью думаю я,
День за днём мысли гоня:
Поумнел ли?
Поглупел ли?
Куда делся тот я?
От чего так размышлять?
От чего так удивлять
И себя, и круга,
И друзей, и врага?
Но не прежний больше я.
Под шумные аплодисменты довольный Алекс поднялся и выполнил поклон:
