«– Для того, чтобы разобраться в ваших проблемах, узнать ваши мечты, понять причины вашего состояния и научить вас быть счастливой!»

– А-а!!!

«– Вы готовы?»

– Всегда готова! – как пионер ответила Лера и, сделав соответствующий жест рукой (отдав пионерский салют), улыбнулась: разговаривает сама с собой – смех, да и только!

Однако, душа Эльзы Константиновны шутки шутить не собиралась – к своей миссии она подходила очень серьезно.

«– Начнем с того, – начала она привычным тоном школьной учительницы, – что вы, Валерия, крепко закроете глаза и представите себе свое сердце. Ну, скажем в виде сейфа – это сравнение вам, молодым, гораздо ближе».

Улыбаясь, Лера послушно закрыла глаза и постаралась представить себе свое сердце в виде огромного стального сейфа.

Как ни странно, это у нее сразу же получилось.

«– Очень хорошо! Теперь откройте закрытую дверцу сердца, – наставляла «ученицу» душа Эльзы Константиновны, – и посмотрите, что там внутри вашего «сейфа»».

Лера снова послушалась, представила себе, как поворачивает большой, тяжелый ключ с резными бороздками в замке, открывает стальную дверь сейфа и заглядывает внутрь.

«– Что вы там видите, Лера? – поинтересовался мистический голос с ноткой плохо скрываемого любопытства»

«– Ни-че-го! – мысленно по слогам произнесла Лера и была тут же услышана».

«– Не страшно, – подбодрила Эльза Константиновна и оптимистично продолжила: – Оставьте дверцу вашего «сейфа» на какое-то время открытой, и скоро вы увидите, что там находится внутри…»

Громкий стук в дверь заставил Леру очнуться от своих «мистических упражнений» и подняться навстречу представителю правопорядка.

С приходом участкового полицейского Лера на время забыла о раздающемся внутри нее голосе и окунулась в «дела житейские»: объяснила участковому свое присутствие в данной квартире, показала завещание и записку Эльзы Константиновны, адресованную ей.

Молодой участковый, разложив на столе амбарную книгу со списками жильцов этого дома, подозрительно хмурился, но, прочитав заключение врача «Скорой помощи», дал «добро», и тело Эльзы Константиновны увезли в морг.

В кабинете отдела «обеспечения» никого не было, и Наташе не пришлось оправдываться и рассказывать подсказанное Барышевым оправдание своему долгому отсутствию. Все, как по мановению волшебной палочки, исчезли, и у Наташи появилось время прийти в себя, успокоиться и включиться в оставленную работу или сделать вид, что она поглощена работой.

Наташа перекладывала бумажки с места на место, рассматривала составленные ей планы мероприятий, а мысли ее витали в «личных покоях» директора фирмы…

«– Что же произошло в кабинете Юрия Владимировича? И кто мог совершить такое? – думала Наташа, невидящим взглядом уставясь в разложенные на столе бумаги. – Не надо было мне заходить в кабинет – ведь поняла же, что там никого нет… живых нет – интуиция подсказывала «не заходи», так нет – не послушалась… запах, видите ли, какой-то странно-тревожный… Зато теперь знаю, как пахнет смерть… Это все так ужасно и печально… у Каринки маленький ребенок остался… Ой, а как же Юрий Владимирович… Он же должен быть в это время в кабинете и распекать Валерию… Куда это они оба подевались? И как в кабинете оказался Барышев? А вообще-то, он молодец – не растерялся и вытащил меня из кабинета и из криминального расследования заодно, а то бы сейчас разбиралась с полицией по полной программе: свидетельницей быть – дело хлопотное и неблагодарное… к тому же я ничего не видела и ничего не знаю. Надо поблагодарить его… А где же все-таки Валерия и Юрий Владимирович?»

Почему-то Наташа не вспоминала увиденную в кабинете убитую женину, а вспоминала Барышева: как он тащил ее из кабинета, как заботливо вел вниз по лестнице, крепко держа за руку, как наставлял и успокаивал, как маленькую девочку… А она? Она считала себя взрослой и независимой, но почему-то сразу же послушалась его, пошла за ним и ей было спокойно и безопасно за его спиной. Это чувство защищенности и признание его лидерства, будоражило в ней какие-то неясные чувства, в которых она пока не разобралась, но она точно знала, что может доверять этому человеку, хотя тоже точно знала, что он ее обманывает.

– Ты чего здесь сидишь? – влетев в кабинет, Лия остановилась у Наташиного стола. – Каринку убили! Все в приемной полицию ждут! Я за мобильником прибежала – надо же всем позвонить, сообщить такую новость!

– Да уж, новость… – проворчала Наташа, глядя как Лия копается в своей огромной сумке. – И кто же, по-вашему, убил несчастную жену Юрия Владимировича?

Лия перестала копаться в сумке и посмотрела на «провинциалочку» удивленно-осуждающим взглядом – надо быть в курсе всего происходящего на фирме.

– Юрий Владимирович и убил! – безапелляционно заявила она, словно судья вынесла приговор. – Убил и сбежал!

– Прямо так и сбежал? – не поверила Наташа.

– А то! Все его ищут! Звонят! А он где-то прячется!

Выйдя из квартиры Эльзы Константиновны, Лера спешно направилась к метро – надо было срочно вернуться на работу и узнать, что же там происходит в данный момент. Возможно, убитую Каринэ Автандиловну еще не обнаружили…

И что тогда делать?

Самой настырно лезть в кабинет директора фирмы, обнаруживать в нем труп второй «первой леди» и срочно вызывать полицию?

Ну, уж нет!

Лучше она будет тихо сидеть за своим столом, писать свой отчет и «держать ушки на макушке»!

Спускаясь по ступеням к входу в метро, Лара увидела вонючего, пьяненького мужчину, сидящего «по-турецки» на грязном картоне, и по привычке, презрительно сморщившись, шагнула в сторону, но в душе у нее что-то дрогнуло, и, сама того не желая, Лера достала из кошелька сто рублей и положила их в замызганную кепку мужчины, лежащую перед ним.

Заметив «внушительную» милостыню, мужчина поднял на «щедрую» прохожую мутные, заплывшие глаза и, улыбаясь щербатым ртом, с французским прононсом произнес:

– Мерси, мадам! Бон шанс!

Лера кивнула в ответ на пожелание удачи и поспешила дальше, ругая себя за бездумную «щедрость».

«– Никогда не подавала попрошайкам, – возмутилась она своим «из ряда вон выходящим» поступком. – Никогда не «подкармливала» нищенскую мафию, а тут вдруг отдала целых сто рублей! Лучше бы я на эти деньги купила Костику альбом…»

«– Почему же лучше? – вмешалась в рассуждения Леры своевольная душа Эльзы Константиновны. – У Костика уже есть альбом и не один, а у этого бедного, бездомного мужчины ничего нет».

«– Сам виноват! – довольно невежливо огрызнулась Лера и продолжила самобичевание. – Дура я, дура! Такие деньги на ветер выбросила!»

«– А если не сам виноват. Тогда как? – не обращая внимания на неуважительный тон подопечной, предположила Эльза Константиновна. – Возможно, этого человека обманули мошенники или кто-то более сильный вынудил его продать свою квартиру, и он остался на улице. Возможно, у него большое горе: умерла жена или ребенок, а может быть, его покинули сразу оба дорогих его сердцу человека – он не справился со своим горем и запил…»

«– Это его проблемы, – не сдавалась Лера, не понимая, как можно опуститься до такого «нечеловеческого» уровня жизни. – У каждого человека свое горе-злосчастье – каждого жалеть и каждому помогать никакой жалости и никаких денег не хватит. Этот мужчина может пойти в приют – там его покормят, помоют, устроят на ночь, а не попрошайничать на улице в таких антисанитарных условиях».

«– Может пойти, – покладисто согласилась Эльза Константиновна, продолжая упрямо гнуть свою линию. – Только «ночлежки» для бездомных тоже содержатся на «подаяния» граждан, богатых и не очень и, если все люди, будут так же, как вы, Лера, относиться к бездомным и нищим, то попавшим в безвыходное положение людям некуда будет голову приклонить в трудный час».

Лера немного помолчала, протискиваясь в вагоне метро поближе к середине, и мысленно продолжила прервавшийся спор.