Лера согласно кивнула головой и зашептала в ухо Волкову:

– Это потому, что вы забыли надеть пальто.

– Пальто? – искренне удивился Юрий Владимирович и придирчиво оглядел себя (даже по карманам похлопал, проверяя в них наличие документов, телефона и кошелька). – Ах да, пальто! Я оставил его в кабинете, где…

Но новоявленный вдовец, вспомнив печальные события, недоговорил, где оставил свое пальто, и они надолго замолчали.

Лера искоса наблюдала за начальником и думала о том, что несчастья и экстримальные ситуации меняют людей, отшелушивают все наносное и ненужное, оголяя настоящую сущность человека – куда только девалось высокомерие и пренебрежительное отношение к людям у ее начальника: рядом с ней сидел растерянный, расстроенный человек, полностью зависящий от чужой помощи. Раньше (до убийства жены) Юрий Владимирович с презрением отказался бы от посторонней помощи, посчитав такое предложение унизительным для себя (да и вряд ли кто-нибудь осмелился бы подойти к нему с таким предложением), а теперь многое изменилось…

Приехав на место и выйдя из машины, Лера и Юрий Владимирович почти побежали к дому Эльзы Константиновны, но, войдя в сумрачное парадное пятиэтажки, Лера вдруг засомневалась в разумности своего предложения – приводить в однокомнатную квартиру к пожилой, одинокой женщине постороннего мужчину было, по ее мнению, не совсем удобно. Вот если бы у Эльзы Константиновны была бы двухкомнатная квартира, как у нее, или еще лучше трехкомнатная, как у Тамары Захаровны… Стоп!

А почему бы не отвести Юрия Владимировича к Тамаре Захаровне – она недавно просила поспрашивать знакомых насчет ее свободной комнаты (деньги Тамаре Захаровне были жизненно необходимы). И Лера, решительно пройдя мимо квартиры Эльзы Константиновны, позвонила в соседнюю квартиру.

Дверь квартиры Тамары Захаровны открылась сразу же после звонка, будто здесь их давно ждали.

– Я как чувствовала, Лерочка, что вы сегодня обязательно ко мне заглянете, – обрадовано произнесла пожилая женщина, но, увидев за спиной Леры незнакомого мужчину, удивилась. – Это кто с вами?

– Знакомьтесь, Тамара Захаровна, это Юрий Владимирович Волков, – бодро произнесла Лера, стараясь скрыть свое волнение и внутреннюю дрожь. – Вы просили меня найти вам жильца, вот я его и привела.

– Ну, что ж, проходите, гости дорогие, – радушно пригласила хозяйка квартиры и, посторонившись, пропустила гостей в крохотную прихожую.

Лера первая вошла в комнату и беззастенчиво уселась на диван – усталость тут же навалилась на плечи ледяной глыбой, сделала руки и ноги ватными, и Лера почувствовала, что очень устала за этот сумасшедший час и ужасно замерзла.

Юрий Владимирович в нерешительности топтался у двери – в такой ситуации он оказался впервые и не знал, как вести себя, чтобы не обидеть разборчивую хозяйку.

– Сначала я напою вас чаем, а уж потом поговорим о нашем деле, – донесся из кухни бодрый голос Тамары Захаровны, и гости вздохнули с облегчением – горячим чаем их все-таки угостят.

Чай они пили в маленькой уютной кухоньке из огромных пол-литровых чашек с цветами. На тарелочке лежали скромные бутербродики с «докторской» колбасой, которые без стеснения, напрочь забыв о своем высокомерии, один поглощал Юрий Владимирович. Лера ограничилась парой печенинок и шоколадной конфеткой.

– Значит, вам нужна комната, – с сожаленьем глядя на исчезающие бутерброды, начала разговор Тамара Захаровна. – Комнатка у меня маленькая, но светлая и чистая. За отдельную плату я могу вам готовить обеды и ужины – правда, тогда Лерочке придется привозить мне продуктов гораздо больше.

– Об этом не волнуйтесь, – успокоила Лера хозяйку сдаваемых «апартаментов», – продуктов я вам привезу сколько понадобится.

– Это было бы замечательно, – невнятно произнес Юрий Владимирович, доедая последний бутерброд. – Хотелось бы питаться чем-нибудь посущественнее бутербродов, хотя они у вас получились необычайно вкусными.

– Аппетит, я смотрю, у вас завидный, – приняв лесть, усмехнулась Тамара Захаровна, прикидывая в уме, как будет все это время «питаться» за счет постояльца (много ли ей надо – кусочек хлебушка с колбаской, да пару картофелин).

– Вы правы, на аппетит я не жалуюсь, – слабо улыбнулся насытившийся бизнесмен и обратился к Лере. – Спасибо вам, Валерия Сергеевна, что привели меня в этот гостеприимный дом и познакомили с такой радушной женщиной. Вы ведь сейчас спешите на работу – ну, что ж, не будем вас дольше задерживать. Мы с Тамарой Захаровной сами обо всем договоримся.

Лере ничего не оставалась делать, как согласиться – с начальником не поспоришь.

– Конечно, мне надо на работу, – с сожаленьем поднимаясь из-за стола, недовольно пробормотала Лера и направилась к выходу, но в прихожей она задержалась, прислушиваясь к разговору на кухне.

– Когда вы хотите переехать? – заинтересованно спрашивала Тамара Захаровна у своего постояльца.

– Если можно, дорогая хозяйка, то прямо сейчас, – Юрий Владимирович «ковал железо, пока горячо».

Такая постановка вопроса Тамаре Захаровне очень понравилась.

– Деньги за месяц вперед!

Оставив гостеприимную хозяйку и своего директора за денежными расчетами, Лера потихонечку вышла из квартиры, прикрыла дверь и подошла к соседней двери.

Заглянув в открытую дверь «личных хозяйских покоев» из коридорчика у лифта, Наташа никого не увидела и на носочках прошла ко второй двери, ведущей в кабинет, решив подслушать – за что же Валерию «вызвали на ковер» и распекают…

В «личных покоях» Волкова Наташа чувствовала себя, как у себя в квартире: много раз они беседовали здесь с Юрием Владимировичем, обсуждали планы переговоров с поставщиками, собеседования с новыми сотрудниками, проверяли документы по сделкам и вычитывали договора. Иногда Наташа просто сидела в «личных покоях» директора и через приоткрытую вторую дверь, ведущую в кабинет, слушала разговоры в кабинете, а потом обсуждала с Юрием Владимировичем услышанное – он внимательно выслушивал ее мнение и делал свои выводы: рисковать или не стоит подвергать опасности свои капиталы или вложения.

Поэтому, никаких угрызений совести, Наташа не испытывала, когда вошла без приглашения в «личные покои» Юрия Владимировича.

В кабинете было тихо, и Наташа, заглянув в кабинет, хотела уже повернуться и уйти, но почувствовала какой-то тревожный, горько-сладкий, едва различимый полынный запах беды и, на свой страх и риск, вошла в кабинет и подошла к письменному столу…

В директорском кресле в неудобной позе, привалившись на одну ручку, «сидела» мертвая Каринэ Автандиловна Вахрадзе – вторая жена директора фирмы с открытыми остекленевшими глазами и перекошенным от боли ртом.

Глубоко вздохнув, Наташа похлопала ресницами, пооткрывала и позакрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, ни в силах вымолвить ни слова, и в страхе попятилась…

Она сделала несколько шагов и уперлась спиной в стену, но стена оказалась, почему-то, теплой и живой. Наташа в ужасе отпрянула, рванулась вперед, но чьи-то сильные руки опередили ее, схватили за плечи, притянули к себе, подхватили, оторвали от пола и, закрыв рот ладонью, понесли вон из кабинета.

– Тихо, Таточка, не кричи, моя деточка, – успокаивая, нашептывал ей кто-то в ухо, словно маленькой девочке, и Таточка, узнав родные, бабушкины интонации, не кричала и не вырывалась.

Наташа не сопротивлялась, просто «висела» в воздухе, прижатая спиной к чьей-то груди и бессмысленно хлопая глазами.

Когда она и ее «похититель» оказались в маленьком коридорчике у директорского лифта, ее поставили на ноги, убрали руку ото рта и развернули за плечи. Перед ней оказался ни кто иной, как Артем Барышев. Приложив палец к своим губам, он кивнул головой в направлении служебной лестницы и, взяв Наташу за руку, пошел первым, на ходу расстегивая куртку и таща Наташу за собой.

– Ты там не была, – остановившись на площадке лестницы и обернувшись, шепотом сказал он, глядя ей в глаза и пытаясь понять ее состояние. – Поняла?