Айнур Султан удивилась подобным событиям и села поверх смявшегося покрывала, поджав под себя босые ножки.

– При всем гареме?.. Это на нее не похоже. И что же было дальше? Афсун Султан постояла за себя?

– В том-то и дело, что нет, – Алиме-хатун любила посплетничать и рассказывала все это с нескрываемым удовольствием. – Мы все дар речи потеряли, услышав, как она принялась извиняться перед госпожой. Но тут, откуда ни возьмись, появился шехзаде Орхан, – на этих ее словах Айнур Султан моргнула от неожиданности и вся понурилась. – Оказалось, он все слышал. И такого наговорил! Сказал, что…

Алиме-хатун не успела договорить, как двери открылись, и она прервалась, обернувшись себе за спину. Тут же служанка отступила в сторону и склонилась в поклоне перед вошедшим в покои упомянутым ею шехзаде Орханом.

Ему хватило одного взгляда на сестру, чтобы понять, в каком она состоянии. Тут и гадать было нечего. В такой час она уже в постели, однако в платье и драгоценностях, да еще с заплаканными глазами и унылым видом.

– Айнур? – шехзаде, не обращая внимания на служанку, прошел к кровати, при этом вглядываясь в лицо сестры. – Что случилось?

Айнур Султан не ожидала, что брат придет к ней сегодня, на миг растерялась, не зная, как ей себя вести с ним, но поспешила взять себя в руки. Она уже приняла решение и, сколько бы трудностей не испытывала в следовании ему, отступать не намеревалась. Ее поставили перед выбором – брат или вся ее остальная семья. И ей пришлось выбирать, буквально отрывая от сердца огромную часть своей жизни.

– Ничего, – как можно более спокойно и холодно ответила султанша, избегая встречаться с ним взглядом.

Шехзаде Орхан помолчал пару секунд, пронзая ее своим острым взглядом, а после, даже не глянув в сторону служанки, велел ей:

– Выйди.

Алиме-хатун в поисках позволения обратила взгляд к своей госпоже, но та не кивнула ей. Рабыня осталась на месте, при этом чувствуя себя крайне неловко.

– Я хочу побыть одна, – также холодно заговорила Айнур Султан, найдя в себе силы все-таки посмотреть брату в глаза. Ему этого хватило для того, чтобы понять – она лжет. Заставляет себя лгать. – Тебе лучше уйти, Орхан.

– Для начала я хочу знать: что случилось? – и не думая подчиниться просьбе, не терпящим возражений тоном произнес он и даже по-хозяйски присел на кровать, как будто это были его покои. – Ты ведь не думаешь, что я уйду прежде, чем это узнаю?

Прекрасно зная его натуру, которой упрямства было не занимать, Айнур Султан беспомощно выдохнула и кивнула Алиме-хатун, которая тут же с облегчением оставила их одних, изнемогая от неловкости ситуации.

Все также сидя с поджатыми ногами, Айнур Султан опустила взгляд, став разглядывать покрывало, расшитое серебряной нитью.

– Я слушаю, – терпеливо проговорил шехзаде Орхан, однако, тон его говорил о том, что он начинает терять это терпение.

– Матушка была очень возмущена тем, что застала нас с тобой в саду за объятиями. Мы с ней… крупно поссорились. Я наговорила много лишнего в пылу гнева. И мне очень стыдно за те слова…

– Уверен, что Бельгин Султан уже завтра остынет и простит тебе эти слова. У нее доброе сердце.

Брат говорил так невозмутимо наверняка потому, что счел, будто это и есть причина ее слез.

– Нет, не простит, – неутешительно откликнулась Айнур Султан. – Она никогда еще не была в таком гневе. И пока я не сделаю того, чего матушка потребовала, вряд ли мы с ней сможем общаться, как прежде.

– И что она потребовала?

– Валиде открыто заявила, что, как только вернется повелитель, будет поднят вопрос о моем замужестве. И до тех пор, пока я не покину этот дворец чьей-то женой, она запретила мне проводить с тобой время.

– Запретила со мной общаться? – насмешливо фыркнул шехзаде Орхан, словно это было несусветной глупостью. – Что это за требование?

– Но ведь она по-своему права, – грустно посмотрела на него своими разномастными глазами султанша.

Только теперь он осознал, что это все всерьез, и усмешка сползла с лица с юноши.

– И в чем она права? – уже со знакомым презрением в голосе возмутился он. – В том, что запрещает тебе быть со мной только лишь потому, что считает постыдной любовь между братом и сестрой?

– Матушка и вся семья хотят выдать меня замуж, а ты же планируешь сорвать свадьбу, убедив отца отложить ее до тех пор, пока я сама не захочу замуж. Наверно, они это понимают. И… чувствуют исходящую от тебя опасность. К тому же, наши отношения их давно беспокоили…

– Плевать мне на них и их запреты! – горячо вознегодовал шехзаде Орхан, обхватив ладонью лицо сестры и заставив ее посмотреть на себя. – Им не встать между нами. И пусть себе злятся, возмущаются и тешатся напрасными надеждами!

– Но мне не плевать… – с тоской проговорила Айнур Султан, и на глазах ее выступили слезы, когда она убрала со своей щеки его ладонь.

Шехзаде Орхан взглянул на нее недоверчиво и хмуро, как будто не понимал или не хотел понимать, к чему она это сказала.

– Они – моя семья, – дрожащим от слез голосом продолжала девушка. – И я дорожу ими также, как и тобой, Орхан. Я не хочу потерять свою семью и жертвовать ее любовью, потому что… Потому что я нуждаюсь в ней больше всего в жизни. Я никогда не была нужна отцу. Матери своей я никогда не знала, а единственный родной брат считает за лучшее надо мной насмехаться и унижать. Все, что у меня есть – это ты, матушка и Мехмет. И они нужны мне.

– А я? – с плохо скрываемой горечью в голосе произнес шехзаде, наблюдая за ней с негодованием и болью. – Я тебе уже не нужен?

Айнур Султан изнеможенно посмотрела на брата, как будто этот разговор лишил ее всех сил. Не выдержав, она подалась к нему, белыми и хрупкими ладонями обхватив его лицо и прислонившись своим лбом к его.

– Конечно, нужен! – с глухим отчаянием признала она и, чуть отстранившись, чтобы заглянуть ему в глаза, добавила с печальным видом: – Но пока что нам лучше… держаться в стороне друг от друга. Так будет лучше. Пусть все уляжется, а потом… Потом мы…

– И что же будет с нами потом? – перебив ее, шехзаде Орхан впервые не отозвался на ее прикосновения и издевательски усмехнулся. – Ты выйдешь замуж, я уеду в санджак, и мы друг о друге благополучно забудем? Этого ты хочешь?

– Нет, но…

– Так и будет, если ты сейчас пойдешь у них на поводу, – он говорил с ней безжалостно, как еще никогда прежде. Как будто хотел причинить ту же боль, какую она ему причиняла своими словами. – Таков твой выбор?

Разрываясь на части, Айнур Султан позволила своим ладоням безвольно соскользнуть со смуглого лица брата и закрыла ими собственное лицо, потому что больше не могла сдерживать слез беспомощности.

– Что же, я понял, – озлобленно процедил он.

Резко встав с кровати, шехзаде Орхан размашистым шагом ушел, с грохотом захлопнув за собой двери, от которого Айнур Султан испуганно подпрыгнула на кровати. Заливаясь слезами, она убрала ладони от лица и снова упала на шелковые подушки, которые заглушили ее горькие рыдания.

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Сафанур Султан.

В безмятежном счастье Сафанур Султан уютно расположилась в объятиях мужа на тахте и наслаждалась ровным и плавным звучанием его голоса. Амрийе и Нилюфер сидели на полу напротив них на большой подушке, на которой легко помещались вдвоем, и с упоением слушали очередную сказку из уст отца, который часто радовал их подобными вечерами.

– А еще? – не успел шехзаде Мурад закончить сказку, Амрийе тут же вскинулась. – Папа, ну пожалуйста!

– Да, я тоже хочу, – целиком поддерживала ее Нилюфер, кивая темноволосой головкой, хотя глаза у нее уже слипались.

Сафанур Султан не сдержала улыбки, наблюдая за этим, однако, поспешила на помощь явно уставшему мужу, которого уже клонило в сон.

– Девочки, довольно на сегодня. Уже поздно. Посмотрите, как темно за окнами. Вам давно пора ложиться спать, – она покосилась на благодарно смотрящего на нее шехзаде и добавила уже с ноткой веселья: – И вашему отцу тоже.