– Добро пожаловать домой, господин, – вежливо произнесла Амирхан Султан, после взяв руку улыбнувшегося ей шехзаде Мурада и поцеловав ее.

– Благодарю, Амирхан. Как ты? Все хорошо?

– Мне не на что жаловаться благодаря доброте вашей и матушки Филиз Султан, которая была очень внимательна ко всем нам в ваше отсутствие.

Филиз Султан с признательностью посмотрела на любимую невестку, но тут же омрачилась, стоило ее сыну шагнуть к Сафанур Султан. Разумеется, все взгляды обратились к ним. Султанша трепетно поцеловала руку шехзаде, а после с нежностью обратила к нему свой взор.

– Сафанур, – шехзаде Мурад не сдержался и ласково скользнул ладонью по ее щеке.

– Наконец вы здесь, шехзаде, и мое сердце может биться спокойно теперь, когда я подле вас.

Ассель Султан раздраженно нахмурилась, смотря лишь перед собой, не вынося подобное из-за неостывшей ревности и глубочайшей обиды, а Филиз Султан коротко вздохнула, видя, что ее сын буквально растаял от этих слов и при всех поцеловал любимую жену в лоб.

– Фаниса, милая, – оторвавшись от жены, шехзаде Мурад с любящей улыбкой подошел к дочери и обнял ее. Втайне он обожал ее много больше остальных дочерей, потому как Фаниса Султан была единственной из них, кто так сильно походил на свою мать.

– Вечером в гареме будет устроен праздник, чтобы все могли порадоваться твоему возвращению, Мурад, – сообщила Филиз Султан, когда тот отстранился от дочери. – А сейчас, если вы позволите, я хотела бы поговорить со своим сыном наедине.

Никто не посмел ей перечить, и все, поклонившись, покорно вышли из покоев. Проводив семью взглядами, шехзаде Мурад и Филиз Султан повернулись друг к другу.

– Хотите узнать, как поживает повелитель? – с понимающей улыбкой уточнил мужчина.

– И об этом тоже, – ответила Филиз Султан, опускаясь на тахту. – Как в целом прошел поход?

– Мы одержали бы победу, но испанцы попросили о мире, чувствуя, что поражение близко. Давуд-паша посоветовал повелителю принять их предложение и заключить мир – испанцы условились щедро заплатить за него. Ахмед-паша поддержал его, и отец согласился.

– Давуд-паша всегда был больше дипломатом, нежели воином, – заметила Филиз Султан, а после осторожно спросила: – Как повелитель? Как его здоровье?

– В походе его болезнь почти не давала о себе знать. Боли в сердце отступили. Мы все надеемся, что это означает улучшение его состояния.

– Дай Аллах это действительно так. Но его отец покойный султан Орхан умер именно из-за болезни сердца, – с ноткой печали в голосе воскликнула султанша и уже чуть мрачно добавила: – Что же его дети?

– Осман… прежний, – с заминкой ответил шехзаде Мурад и многозначительно посмотрел на мать, которая невесело усмехнулась.

– Ничего удивительного. От змеи может родиться лишь змееныш.

– Валиде, будет вам. Он все-таки мой брат, каким бы не был.

Заставив себя успокоиться от воспоминаний о женщине, лишившей ее счастья, Филиз Султан наигранно благодушно осведомилась:

– А его сестра, Айнур?

– Она уже расцвела и поражает своей редкой для нашего края красотой, – с улыбкой сообщил шехзаде. – Настоящий ангел не в пример своему брату. Только…

– Только что?

– Может, в силу того, что из-за необычной внешности и болезни она чувствует себя… другой, Айнур ведет себя отстраненно. Ладно я, она плохо меня помнит, но Эсма жила в столице с момента ее рождения, однако тепла в их с Айнур отношениях за годы так не прибавилось, а ведь они сестры. Единственный, с кем близка Айнур, это Орхан, но, признаться, всех в Топкапы беспокоит их связь. Не понимаю, почему. Они росли вместе и, понятное дело, близки с самого детства. У них схожие интересы, тяга к знаниям и, похоже, большое взаимопонимание. Что в этом плохого?

Филиз Султан промолчала, так как, будь она на месте Бельгин Султан или Афсун Султан, она бы тоже беспокоилась о близости своего ребенка с его братом или сестрой противоположного пола, если бы эта близость выходила за рамки нормальности. Такое не следует поощрять. Они ведь еще дети и не отличаются особым умом. Мало ли, к чему их могут подтолкнуть буйствующие в юности эмоции и чувства?

– Бельгин Султан по-прежнему очень мила и приятна, – не заметив неодобрения в лице матери, продолжил шехзаде Мурад. – Мехмета очень любит, но оно и понятно – он ее единственный сын. Насчет Афсун Султан не могу сказать ничего определенного. Она всегда ведет себя с достоинством, как вы помните, но трудно судить, что она за человек. Я до сих пор ее не понимаю, хотя сочувствую ее потерям. Насколько я знаю, со старшим сыном Орханом у нее трудные отношения. Ни ее, ни кого бы то ни было он не слушает, и меня это очень беспокоит.

– Меньше всего меня интересуют дела других жен твоего отца, – прохладно произнесла Филиз Султан и отвела взгляд в сторону, чтобы скрыть наполнившую его до краев горечь. – Благо, повелитель в своем возрасте не обзавелся юными фаворитками, как его отец и дед. Ты, верно, помнишь Эсен Султан? Когда она появилась в гареме султана Орхана, он был уже немолод. И погляди, что из этого вышло? Не успела она родить ему детей, как он скончался от болезней старости, толком и не увидев, как те выросли. Да еще назначил вместо твоего отца своим наследником того маленького болезненного мальчика, рожденного Эсен Султан. Мыслимо ли? Он не думал о благе государства, ослепленный страстью, из-за чего и случились последующие за его смертью неприятные события. Повелителю тогда пришлось силой завоевывать свое право на престол у потерявшей границы Карахан Султан, а нас с вами укрыть от ее интриг в Эдирне. Эта подлая змея, что годами выжидала момента для нападения, ловко воспользовалась ситуацией, да покарает ее Аллах. Ни к чему хорошему подобные связи немолодых султанов с юными фаворитками не приводят… И пусть Аллах убережет твоего отца от подобного для его же блага.

– Сомневаюсь, что это возможно, – заметил шехзаде Мурад и, поймав вопросительный взгляд матери, осторожно пояснил: – В последние годы повелитель весьма привязан к Бельгин Султан, да и Афсун Султан порой удостаивается его внимания. Мне кажется, отца подобное положение вещей вполне устраивает, раз он годами ничего не меняет.

– Наконец-то остепенился… – выдохнула Филиз Султан, задумчиво покивав головой. – Им повезло, что они стали его фаворитками, когда повелитель был уже в зрелом возрасте.

Шехзаде Мурад понял, что имела в виду мать: ей повезло меньше, так как будучи первой женой его отца, она настрадалась от его, еще молодого мужчины, пылкости, когда повелитель, оставив ее, страстно полюбил свою вторую жену Эмине Султан, а после нее завел еще фавориток, на которых, к их счастью, и остановился.

– Ну а как там моя Эсма? – решив сменить неприятную для нее тему, спросила Филиз Султан, и тоска тут же заволокла ее взгляд. – Я так по ней скучаю… Видит Аллах, не окажись она в Манисе в скором времени, я сама поеду к ней, и ты меня, Мурад, не остановишь.

– Она в порядке, здорова и тоже очень скучает по вам, валиде. Обещала навестить нас с Нермин, как только выдастся возможность, но к ней должна приехать Михримах с сыном из Эрзурума, где она жила после казни мужа. Так что, думаю, Эсма задержится на какое-то время с ней в Стамбуле.

– Михримах возвращается в столицу? – удивилась султанша. – Дай Аллах к добру. Уж не собралась ли она снова замуж? Она слишком долго держала траур.

– Нет, писала Эсме, что хочет представить сына повелителю и добиться его назначения на достойную должность.

– Понимаю. Что же, пусть у нее все сложится хорошо. Михримах этого заслуживает. А нам с тобой нужно подумать о другом…

– Что вы имеете в виду, валиде?

– Твоей старшей дочери пора выйти замуж, – с улыбкой заявила Филиз Султан, заставив шехзаде удивиться. – В твое отсутствие я уже рассмотрела все возможные кандидатуры на ее руку. И остановила свой выбор на одном вне всякого сомнения достойном человеке.

– И кто же он?

– Наместник Египта Ибрагим-паша

Гарем.