— Кто ты? — бросил он в пустоту комнаты.

Тень сгустилась и на её месте показалось существо: алое тряпьё бесформенно ниспадающее с небольшого тельца и алые глаза. В руках некто держал два кривых ятагана.

Вначале бей, потом спрашивай.

В руках у эльфа заиграла искорка света, а спустя мгновение воздух сотрясла ветвистая молния. Существо исчезло, а эльф почувствовал ауру сзади, резко оборачиваясь и накладывая щит.

Удар заставил его согнуть одно колено. Вспыхнул и погас один из оберегов. Второй удар эльф нанести не дал, срывая с руки заклятие, пронёсшееся по комнате фиолетовой вспышкой, выбивая окна и напрочь срывая двери.

Аура мерцала из коридора.

Эльф вложил в свою руку сияющий серебристый клинок, сотворённый магией, в другую он призвал щит, сплетённый из живых гудящий молний, двинулся навстречу. Десятник императрицы — не самый простой противник, и он не будет зваться мастером света, если не сможет одолеть этого коротышку!

Эльф прыгнул, выбрасывая вперёд руку.

Тварь среагировала мгновенно, парируя атаку ятаганом. Рассекатель Клинков не зря так назван и вместо того, чтобы отвести удар, ятаган рассыпался сотней стальных осколков. Тварь прыгнула, превратившись в бесформенный мешок из алого тряпья — занавеска во время шторма.

Сияющий клинок окунулся в тягучую пустоту и руку схватила судорога, но эльф клинка не выпустил, лишь назад дёрнул руку, меняя стойку. Тварь исчезла и в этот же миг эльф принялся поворачиваться за спину, одновременно ставя щит, но не успел.

Ещё один удар, ещё один сожжённый оберег, но игра только начинается.

— Энейя —

ЭннИрил стоял в россыпи жёлтых листьев круглый год. Это время не было исключением, хоть погода и оставляла желать лучшего. Серые тучи заволокли небо и на протяжении последних десяти дней шёл моросящий дождь. Смертные в поселениях неподалёку не показывали вида, бессмертные предавались меланхолии и проживали день за днём в одиночестве или бесконечном общении на вечные темы.

Энейя была в этом смысле своего рода исключением. Жгучая злоба поселилась в ней. Откуда она возникла? Эльфийка сама сказать не могла, но злоба становилась сильнее и сильнее с каждым лишним мгновением пребывания в этом несчастном мире. Может быть она злилась из-за того, что какой-то могущественной рукой или перстом судьбы её забросило сюда, вырвав из привычного круговорота. Злило так же то, что каждую ночь, каждый раз, закрывая глаза, она возвращалась на путь, ведущий к летящему в пустоте исполинскому светящемуся дереву — Варде.

Воспоминания, так крепко запрятанные в её сознании, иногда всплывали в такие минуты. Она видела себя в ином обличье: ей кланялись, она отдавала приказы, пред ней падали на колени свирепые колдуны, пред ней в ужасе разбегались целые деревни, при этом она точно знала, что сеет не разрушение и страх. Разрушение и страх были лишь её спутниками. Как тьма расходится перед светом, как тьма считает свет страшным, так и все, по чью душу она приходила, считали её воплощением кошмаров.

Кем она была?

Вопрос повисал в воздухе, оставаясь без ответа.

Сегодня она не спешила задавать много вопросов, на которых не может дать однозначного ответа. Ей было достаточно тех, над которыми она уже довольно продолжительное время работала. Нода указала ей направление в изысканиях, оставив после всего разбираться самой. Дора Эйвенстаэль пообещала, что поможет с поддержанием заклинания, когда то будет готово, но проводить обряд в любом случае нужно будет в несколько этапов: разведка, навигация и поход.

Это то, что Энейя успела понять из тех книг, которые сейчас штудировала. Она сложила в тубус несколько свитков и намеченных схем и покинула свой уютный дом.

Улица дыхнула в лицо сыростью и холодом. Пожухлая трава пригибалась от ветра, а облака неслись быстро и низко, прямо над головой. Дождя не было, лишь довольно сильный ветер. Он был бы сильнее, если бы ЭннИрилл не был окружён лесом со всех сторон.

ЭннИрилл и был лесом, вечно золотым, раскидистым. Его деревья росли редко, но простирали свои ветви на многие десятки метров вокруг. Огромные, могущественные исполины, подпирающие собой само небо. В невероятных обхватов стволах сами собой образовывались пустоты, словно огромные дупла и там, в общем, и селились бессмертные. Всегда приятней чувствовать родство с живительной силой природы, нежели с холодным камнем.

В одном из таких домов жила Энейя, на высоте метра от земли, посему не страшна была ни сырость, ни грязь. Другие селились так же, либо магией сплетали из лозы хижины, похожие на большие шары, подвешенные на ветках у самых крон. Энейе такие жилища не нравились — ей не нравилось быть столь далеко от земли.

Были в ЭннИрилле и обычные каменные дома, однако они по большей части пустовали. Первое время, по рассказам наставницы, бессмертные собирались в большом каменном здании почти в середине города, но те времена стали историей сразу же, как только Нода смогла вырастить Адерра Юндил — замок власти, в котором она и поселилась, предлагая места всем из ЛеиМаорМаэ — кто рисковал ради ЛеиЕны больше других.

В общем-то Энейя далеко не всегда жила здесь. Первые полгода, как она здесь очутилась, она поселилась у озера и жизнь эта ей казалась лишённой цели, пока не явилась наставница. Вернее сказать, в то время ещё лишь будущая наставница. С тех пор многое поменялось.

Большое каменное здание, освободившись от постоянных гостей и балов, стало отличнейшим местом для библиотеки. Под надёжной крышей было больше шансов, что книги проживут хоть сколь-нибудь долгую жизнь и кому-то успеют помочь. Туда Энейя и направлялась.

Укутавшись в плащ, который не мог полностью укрыть её от пробирающей сырости, она шла меж деревьев по сырым опавшим листьям. Тут и там она видела мерцающие огоньки в домах других бессмертных, читающих, размышляющих, дремлющих, медитирующих у себя в уютных гнёздах.

Массивное сооружение из белого камня видно было издалека. Ему сложно было спрятаться среди деревьев. Двери его были закрыты, но не заперты. Внутри мерцал магический свет — в хранилище скорее всего был Ойре. У Энейи иногда возникало ощущение, что он там живёт, так прилежно он выполнял поручение доры Ноды.

Войдя внутрь она тут же словила на себе взгляд Ойре. Беловолосый и темнокожий полуэльф оторвался от толстой амбарной книги, где он делал некоторые пометки, и сдержанно улыбнулся вошедшей эльфийке.

— Добрый день, итуэнмаэ Энейя из шихата Альфири, — склонил он голову. — Чем особенным могу быть полезен для Вас сегодня?

— Добрый день, гердомаэ Ойре, — точно так же склонила голову Энейя, но без улыбки, чтоб не давать лишних поводов. — К сожалению или к радости ничем, я уже близка к завершению своих исследований, — объявила она и стала раскладываться на столе, разжигая заклятием хрустальный шар. Она зевнула, прикрывая рот тыльной стороной ладони.

— К Вашему столу не прикасалась ни одна душа, — гордо заявил Ойре.

Энейя уже уселась за стол и принялась работать, когда поняла, что ничего не ответила.

— Благодарю Вас за исполнение моей просьбы, — на автопилоте отчеканила она, отмечая у себя в голове, что подобное поведение с её стороны всё же можно расценивать как грубое.

Она работала медленно и кропотливо, проверяя заклятия по десять раз, ставя маленькие эксперименты после исследований недалеко в лесу, чтобы наладить отдельные контуры и проверить их работоспособность. Ей предстояло ещё вычертить это всё и заставить работать, а после заручиться поддержкой наставницы и пройти по канату над пропастью, не сорвавшись. Потому она не отвлекалась на такие мелочи, как еда или общение.

В общем и целом так проходил каждый её день. Пара слов с Ойре, вычитывание деталей отдельных замысловатых преобразователей в древних книгах, которые Ойре приходилось выискивать, иногда подолгу. После нанесение дополнительных контуров и символов на чертёж будущей пиктограммы с пометками и краткий перерыв на сон.