— И что дальше? Что с ними было-то? Ю дала У или дальше выделываться продолжила?

Я расхохотался.

— Я ж тебе не про то читал.

— А мне про то интересно! Я же девочка. Вывод, требую подытожить, — нахмурилась хранитель.

— Хочешь, тогда вот, в двух словах: Ю за пять лет себе нашла мужика и уже рожала третьего ребёнка, пока У там шлялся. А мораль: нашёл бабу, не слушай её бред, а тащи сразу жениться, хочет она или нет.

Сильфида скривилась, опечаленная результатом.

— Правда чтоль? Он для неё… А она!..

— То ж суровое время меча и копья. Какое время, такие и сказки, — пожал я плечами. — Ты мне лучше скажи, есть ли зафиксированные исторически сведения подобного именования.

Хранительница сидела с кислой миной, полностью выведенная из строя.

— Плохую историю ты мне рассказал. Давай в следующий раз ты хороший конец придумаешь, хорошо?

Я кивнул и Сильфида повеселела.

— По законам логики доказать отсутствие невозможно.

— Так то ж наличие, — попытался сообразить я, и понял, о чём речь. — Ну да, получается что можно легко доказать обратный эффект, когда один объект называют разными именами. А есть такое?

— Разные языки? — пожала плечами Сильфида. — А чего тебя так интересует?

— Да я вот и не знаю. Копал про божественность, накопал такую очень интересную вещь. Я помню, как Френк использовал слово «аэлья» по назначению, даже не задумываясь о том, как он это делает. Но то лишь единичный случай. Языки говоришь…

— А вот в рамках одного языка уже интересней. Есть всеобщий, и он почти везде одинаковый, — подтвердила Сильфида. — Мне сейчас не на чем обработать информацию, но из того, что доступно в данный момент в моей памяти я могу сделать вывод, что есть определённая точка равновесия в каждом отдельном объекте или явлении, и объект стремится быть названным в соответствии с равновесием.

— Да ну, ерунда какая-то. Есть внешние факторы и всё равновесие будет обусловлено только ими. Пёс будет везде назван либо пёс, потому что псс — звук когда он мочится, либо собака — потому что сбоку, либо дог — потому что похоже на то, как пёс лает. Это не внутреннее равновесие слова.

— А как же аэльи?

— Единичный случай.

Я глянул на время — обедать пора.

Сильфида, когда я уходил, кивнула и напялила ушанку, а после подхватила телекинезом книгу, раскрывая там, где я не дочитал. Бросив на меня быстрый взгляд, она хмурясь принялась вчитываться.

Я пошагал на улицу.

Чувствовал я себя разбитым и уставшим. Тот час сна, что мне был жизненно необходим, пришлось пропустить, и пока дела не давали наверстать упущенное. А пропустить пришлось оттого, что всю ночь я бегал за Марьяной, словно охотник за дичью. По итогу на Марьяне хитрый поводок, чтоб везде её ощущать, который теперь сводит меня с ума её нытьём, из-за которого я пропустил ещё три молитвы — надеюсь никто не протянул ноги.

Сон, который был вовсе и не сон, я тщательно, до последнего ощущения, записал в свой дневник и отложил в долгий ящик. Что-то здесь было не так и интуиция, сформированная в процессе приобретения бесценного опыта, который я потерял, когда попал в этот мир, мне напоминала о том, что нужно быть осторожным. Ещё более осторожным, нежели даже с теми предсказаниями, которые мне показал Безымянный. Практика показывает, что с такими вещами лучше не спешить — разберусь, когда буду вдруг в Анаторе, раз туда указало кольцо, которое ищет кукловода для кукольного домика.

А тут ещё и сказка странная.

В трактире было тепло и пахло овощным рагу и запечённым мясом. Столы аккуратно составлены в большом и просторном зале, пристроенном к обычному домику. Земляная подложка была устлана коврами, грязными от сапогов посетителей. Свет лился через застеклённые абы как окна. Часть деревни собиралась здесь на обед: обычно те, кого не ждали жёны, у кого хватало денег кушать не дома и завсегдатаи: Фионко, Каспар и Хюндри. Не буду врать, в отличие от Пандемониума, в деревне я всех поимённо аэльев не знал.

За негласно выбранным нами столом уже сидели Ник и Валькра и занимались чем-то странным. Валькра из тарелки Ника выгребала себе в тарелку салат, Ник загребал из тарелки Валькры мясо. Увлечённые своим невероятно важным занятием, они пропустили моё появление.

— О, я думала ты сдох уже и где-то воняешь, — поприветствовала меня Валькра.

— Тебе тоже привет.

Леголас и Сеамни заявились ровно вздох в вздох к назначенному времени, присаживаясь за столик. Сероликий трактирщик подал нам еду, Сися и Сандерс пришли поздороваться даже, Марсенас, проходя мимо, откланялся. Вот уж событие, Гарри пришёл пообедать!

— Чего на меня все так смотрят?

— Ты граф, а слуг у тебя нет, и питаешься как все, — заметила Сеамни. В её голосе читался укор.

— Ради поддержания стереотипов о себе мне нужно было ходить со свитой рабов? — пожал плечами я. От этой мысли мне становилось нехорошо и причина крылась в моём прошлом, которое я забыл. А вдруг мне действительно понадобится обзавестись рабами, что я делать буду? Будем надеяться, что этого не понадобится.

— Ну смотри, — принялся втолковывать мне Ник: — Демократии у нас уже нет. Кто мешает ещё и свободу воли отобрать?

— Это экономически не выгодно, — пожал плечами я.

Ник закашлялся и Валькра влупила ему по спине со всей дури.

— Ты серьёзно? Я-то думал пошутить.

Леголас тоже притих.

— Рабство выгодно, — стал объяснять я, — когда есть дешёвый, а в идеале бесплатный приток рабов и аэльев очень много. А нас мало и так, по всему Аленою хорошо если пять тысяч наберётся, и то за счёт только одного Анатора.

Во время еды мы общались, смеялись, перебрасывались шуточками, и я не закончил свой обед, решил время сэкономить. Откланявшись, я пошёл в сторону дома Киаи, где жил Френк, и предстояло мне по плану выяснить несколько весьма пикантных особенностей.

Френк ремонтировал забор. С опаской он поздоровался со мной и, выпрямившись, напрягся, заметив, что я никуда не ухожу.

— Очевидно, что мне что-то надо, — хохотнул я. — Но не переживай, обратно в дружину не зову. Тут дело другое.

— Если не в дружине дело, тогда… — он пытался сообразить.

— Дело в Марьяне, — подсказал я.

— Я туда не вернусь, — грозно сообщил мне бывший солдат, прошедший несколько компаний и обладающий до определённой степени бесстрашием.

То есть в дружину его вернуть проще, чем Марьяне.

— И не надо. Мне нужно влезть к тебе в голову, как тогда в Пандемониуме, помнишь?

Френк поёжился.

— Либо тогда расскажи мне, как ты называл Марьяну, когда вы были наедине.

— Марьяша, — тут же оживился Френк и упёр руки в бока. — Ради этого в голову лезть не нужно.

Рядом появилась ушастая серокожая Киая, завернутая в меховой плащ, стала слегка поодаль. Я знал, что она слышала о чём мы разговариваем прямо из дома, но, словно хищница, вышла показать, чья это территория. Большие серебряные глаза смотрели спокойно и уверенно, эльфийка готова была отреагировать в любой момент.

— Теперь сложнее: как ты её обнимал?

— Гарри, зачем это всё? — нахмурился Френк. — Я же могу не отвечать?

— Я буду очень расстроен, — предупредил я. — Хотелось бы немного твоего содействия. А к чему это? К тому, что твоя бывшая бродит по лесу в поисках неприятностей на свою жопку.

— Ну и пусть, тебе-то что? — пожал он плечами.

Киая подошла ближе, приобняла Френка, успокаивающе положила ладонь на плечо.

Френк расправил плечи, чувствуя поддержку. Всё же тёмные эльфы от остальных слишком сильно отличаются. Тёмные своего не упустят никогда.

— Гарри, — произнесла она, — для лечения некоторых травм нужно больше времени.

— Всё я понимаю, но мне нужно знать.

Понимая, кто здесь главный, я переключился:

— Киая, ты тоже пойми: Марьяна — потенциально сильный маг, ей нужно только немного помочь. Если я её спугну, она сделает себе плохо. Давай так, я введу Френка в сон и сам всё узнаю, чтоб ему не страдать. Помнишь, как я разузнал про вас с Майваной?