Произведения Горация, наряду с творениями Вергилия, начали изучать в школах уже вскоре после его смерти[452]. Горацию подражали такие известнейшие поэты, как Персий, Ювенал, Марциал, Стаций и многие другие. Он пользовался очень большой популярностью и в древности, и в Средневековье. Благодаря этому практически все его стихотворения дошли до наших дней.

Ещё одним ярким представителем литературного кружка Мецената был лирический поэт Секст Проперций. Родился он около 50 года в области Умбрия[453], в небольшом провинциальном городке Асизий (современный Ассизи). Семья его была довольно бедной, но знатной, очевидно, всаднической[454]. При археологических раскопках в Ассизи были обнаружены развалины римского дома, стены которого украшены фресками с греческими стихами, в связи с чем некоторые учёные полагают, что это и есть отчий дом поэта. Отец Проперция умер рано, когда тот ещё был ребёнком, а мать он потерял в шестнадцатилетнем возрасте[455]. Во время гражданской войны семья Проперция сильно пострадала. Так, в результате осады Перузии (современная Перуджа) погиб один из близких родственников Проперция — Галл, воевавший на стороне противника Октавиана, Луция Антония, брата Марка Антония[456]. Более того, в результате конфискаций 41 года семья поэта лишилась значительной части своих сельскохозяйственных земель[457]. Обездоленному Проперцию вместе с матерью пришлось покинуть Асизий и искать счастья в столице.

В Риме Проперцию удалось получить очень хорошее риторическое образование, необходимое для карьеры оратора и адвоката. Тем не менее он не стал делать карьеру в надежде разбогатеть, а, напротив, полностью отдался поэтическому творчеству. Весьма вероятно, что даже после конфискаций он оставался достаточно обеспеченным человеком, что позволяло ему жить в своё удовольствие.

Всего сохранилось четыре книги элегий Проперция. Первая книга, посвящённая таинственной красавице Кинфии, горячим поклонником которой являлся поэт, была опубликована в 28 году. Полагают, что Кинфия — это псевдоним, происходящий от названия посвящённой богу Аполлону горы Кинф на острове Делос, а настоящее же имя красавицы было Гостия[458]. Судя по намёкам Проперция, это была не гетера, не вольноотпущенница, не женщина лёгкого поведения, а свободная, незамужняя, образованная и довольно притягательная женщина. Она прекрасно пела и танцевала, умела играть на музыкальных инструментах и даже сочиняла стихи[459]. Многие мужчины безуспешно преследовали её и домогались её любви, но обилие соперников нисколько не охладило пыл Проперция. Напротив, страдая от чрезвычайно капризного и непостоянного характера Кинфии, от её беспричинной ревности и многочисленных измен, поэт продолжал горячо любить её на протяжении пяти лет, почти до самой её смерти. В своих элегиях он практически всё внимание сосредоточил на любовных переживаниях, на терзаниях ревности, на своей мучительной страсти к Кинфии. Любовь к этой женщине стала для Проперция смыслом жизни, её главным стержнем, на котором основывалось всё остальное, источником подлинного поэтического вдохновения. «Мне ж ни другую любить, ни от этой уйти невозможно: / Кинфия первой была, Кинфия — это конец», — восклицал Проперций[460].

Первая книга элегий содержит 22 стихотворения, из которых 8 непосредственно обращены к Кинфии[461], а остальные — к друзьям поэта. Так, в первой, шестой, четырнадцатой и двадцать второй элегии Проперций обращается к своему другу Туллу, племяннику консула 33 года Луция Волкация Тулла; в четвёртой — к ямбическому поэту Бассу; в седьмой и девятой — к эпическому поэту Понтику; в пятой, десятой, тринадцатой и двадцатой — к другу Галлу; в двенадцатой — к безымянному другу. Тем не менее даже в тех элегиях, которые обращены к друзьям, Проперций всё равно продолжает говорить о своей любви к Кинфии. Лишь в шестнадцатой элегии повествование ведётся от лица двери, которая служит препятствием для неудачливых поклонников, а двадцать первая и двадцать вторая элегии посвящены теме гражданской войны.

Первая книга элегий Проперция имела большой успех среди римской читающей публики. Его элегии отличались пылкостью, порывистостью и страстностью, были проникнуты всепоглощающей горячей любовью, отрешённостью от повседневных забот и волнений. Среди писателей, которым он во многом следовал, — «александрийские» поэты Каллимах и Филет. Подражая им, Проперций включал в своё повествование редкие мифологические сюжеты, что делало его в глазах римлян «учёным» поэтом.

Успех любовных элегий молодого поэта привлёк к нему внимание Мецената, который, вероятно, в 27 году ввёл его в круг своих ближайших друзей. Благодаря Меценату Проперций обосновался в небольшом доме на Эсквилинском холме[462], очевидно, близ дворца своего высокого покровителя. Поэт познакомился с членами литературного кружка Мецената, но подружился лишь с Вергилием, о творчестве которого с восторгом отозвался впоследствии[463].

Меценат предложил Проперцию прославить в стихах Римское государство или создать эпос о подвигах Августа, но получил поэтический отказ. Поэт заявил, что единственным его призванием является любовная поэзия:

Тем не менее Меценат не оставлял своих попыток уговорить поэта, и поэтому во второй книге элегий, сочинённых Проперцием в 26—24 годах, уже заметно движение к расширению тематики. Например, в десятой элегии поэт впервые восхваляет Августа и даёт торжественное обещание изменить жанр своих произведений: