Первую пьесу на латинском языке, созданную по греческому образцу, поставил поэт и драматург Луций Ливий Андроник на «Римских играх» в 240 году[75]. Ныне эта дата считается началом римской литературы. В дальнейшем на римской сцене ставили не только переведённые с греческого языка или написанные по греческому образцу «трагедии котурна» («котурнаты») и «комедии плаща» («паллиаты»), где актёры играли в греческих одеждах, но и исконно римские драматические произведения с сюжетами из местной жизни. Например, в конце III века до н. э. появляется трагедия «претекста», где главные действующие лица были облачены в одеяния римских магистратов — тоги с красной каймой (претексты), а во II веке до н. э. — «комедия тоги» («тогата»), где артисты носили римские тоги. Величайшими римскими драматургами республиканского времени были Гней Невий, Тит Макций Плавт, Квинт Энний, Цецилий Стаций, Публий Теренций, Марк Пакувий, Луций Акций, Луций Афраний.

Ателлана появилась в Риме во второй половине III века до н. э.; в начале I века до н. э. она получила литературную обработку. Ателлана представляла собой одноактную комедию, с традиционными действующими лицами (масками): хвастун-глупец Буккон, дурак-обжора Макк, старик-простофиля Папп и хитрец-горбун Доссен. Своим происхождением ателлана обязана, очевидно, оскскому городу Ателла (современная Аверса). Сюжеты ателлан в основном были связаны с городской или деревенской жизнью.

Не менее популярным являлся мим, пришедший в Рим из греческих колоний Южной Италии в конце III века до н. э. Мим также представлял собой комедию, но ещё более короткую, чем ателлана, и не имеющую традиционных масок, так как актёры выступали с открытыми лицами. Основную смысловую нагрузку несли танец и жест. По сути это были сценки из реальной городской жизни, иногда с острым политическим подтекстом, с грубыми и непристойными шутками.

В I веке до н. э. в Риме получила распространение пантомима — сценическое представление, содержание которого выражалось только танцами и жестами солиста, без слов, а о ходе действия возвещал хор. Знаменитыми актёрами пантомимы были Пилад, Бафилл, Гилас. Поэт Ювенал с юмором описывает поведение римских женщин во время выступлений популярных актёров-пантомимов:

Как и в Греции, в Риме существовали труппы актёров, во главе каждой из которых стоял своего рода «художественный руководитель». Он сам набирал актёров в свою труппу, выплачивал им вознаграждение, наказывал за неповиновение, обучал новичков актёрскому мастерству. Именно с ним договаривались о проведении представлений эдилы, отвечавшие за программу празднеств. Для римского гражданина играть на сцене за деньги было не только позорно, но и чревато потерей гражданских прав, поэтому в актёры шли только рабы. Со временем, благодаря своему таланту и щедрости поклонников, некоторые актёры-рабы могли выкупиться на свободу и стать вольноотпущенниками.

Римские актёры первоначально выступали на временных деревянных подмостках или во временных же деревянных театрах, которые разбирали по окончании представлений. Театральные представления проводились по определённым праздничным дням в период с апреля по ноябрь. Первый большой деревянный театр в Риме был возведён по инициативе Марка Эмилия Скавра в 58 году, а уже в 55‑м был торжественно открыт первый каменный театр, сооружённый по приказу Гнея Помпея Магна и вмещавший около десяти тысяч зрителей. Образцом для последнего стал театр греческого города Митилены на острове Лесбос[77].

В отличие от греческого римский театр располагался не на склоне холма, а на ровной поверхности. Скена (здание для переодевания актёров и хранения реквизита, стоявшее позади орхестры) была отделана с большим искусством и роскошью, богато украшена колоннами и барельефами. Орхестра (круглая площадка для выступлений хора, находящаяся между скамьями зрителей и скеной) была полукруглой и меньше по размеру; часть её занимали места для сенаторов. Хор, актёры и музыканты все вместе выступали на проскении (площадке перед скеной). Характерной особенностью римского театра был занавес, который поднимался из особой щели в полу в антрактах и по окончании представления. От палящего солнца или дождя зрителей защищал специальный тент или постоянная кровля.

Было бы заблуждением думать, что юность и молодость Вергилия протекали безоблачно, без тревог и волнений. К сожалению, поэту выдалось родиться в эпоху смут и гражданских войн, в эпоху гибели Римской республики.

В I веке до н. э. Римская республика представляла собой огромное, непомерно разросшееся средиземноморское государство, включавшее в себя множество провинций. Власть официально принадлежала римскому народу (квиритам), управляли которым, во-первых, сенат, во-вторых, народное собрание, и в-третьих, государственные магистраты, главными из которых были два консула.

В 70 году, когда родился Вергилий, римскими консулами были два самых могущественных человека того времени — Гней Помпей Магн (106—48) и Марк Лициний Красс (115—53). Одно время они враждовали, но народ заставил их примириться[78]. Во многом именно благодаря Помпею началась отмена многих одиозных законов, установленных в период кровавой диктатуры Луция Корнелия Суллы.

В 67 году римляне вплотную столкнулись с пиратской проблемой. Из-за ослабления Римского государства пиратство широко распространилось по всему Средиземноморью и стало серьёзной угрозой не только для мореплавателей и торговцев, но и резко осложнило снабжение Рима хлебом, что неизбежно должно было привести к голоду. По сообщению античного учёного Плутарха, «могущество пиратов зародилось сперва в Киликии. Вначале они действовали отважно и рискованно, но вполне скрытно. Самоуверенными и дерзкими они стали только со времени Митридатовой войны, так как служили матросами у царя. Когда римляне в пору гражданских войн сражались у самых ворот Рима, море, оставленное без охраны, стало мало-помалу привлекать пиратов и поощряло их на дальнейшие предприятия, так что они не только принялись нападать на мореходов, но даже опустошали острова и прибрежные города. Уже многие люди, состоятельные, знатные и, по общему суждению, благоразумные, начали вступать на борт разбойничьих кораблей и принимать участие в пиратском промысле, как будто он мог принести им славу и почёт. Во многих местах у пиратов были якорные стоянки и крепкие наблюдательные башни. Флотилии, которые они высылали в море, отличались не только прекрасными, как на подбор, матросами, но также искусством кормчих, быстротой и лёгкостью кораблей, предназначенных специально для этого промысла. Гнусная роскошь пиратов возбуждала скорее отвращение, чем ужас перед ними: выставляя напоказ вызолоченные кормовые мачты кораблей, пурпурные занавесы и оправленные в серебро вёсла, пираты словно издевались над своими жертвами и кичились своими злодеяниями.

Попойки с музыкой и песнями на каждом берегу, захват в плен высоких должностных лиц, контрибуции, налагаемые на захваченные города, — всё это являлось позором для римского владычества. Число разбойничьих кораблей превышало тысячу, и пиратам удалось захватить до четырёхсот городов»[79].