Услышав позади шаги, она оглянулась. Прямо перед ней стоял Игнатьев, пристально наблюдавший за ней.

— Что вы тут делаете? — громко спросила Татьяна, не скрывая своего возмущения.

— Хочу поговорить с вами, — спокойно ответил Игнатьев, одарив её внимательным взглядом. Только на этот раз этот взгляд был не дерзким и наглым, а тёплым и каким-то глубоким.

— Мне кажется, я вам уже всё сказала, Александр Васильевич. Это по вашей милости с моей бабушкой случился удар. Я вас ненавижу, вы слышите! — воскликнула девушка, чувствуя как гнев закипает в груди.

— Я люблю вас, я жить не могу без вас! — промолвил Александр, опускаясь перед ней на колени, — я виноват, я знаю, я слишком виноват перед вами, но ничего не могу с собой поделать.

Он взял её за руку, пытаясь поцеловать, но Тата порывисто отдёрнула её, тем самым лишая его всякой надежды.

— А я не люблю вас и прошу оставить меня в покое, — упрямо твердила Татьяна, желая поскорее убежать отсюда.

— Видимо, вы всё решили для себя. И Езерский, живой или мертвый всегда будет для вас важнее, — Александр встал на ноги, на ходу отряхивая брюки.

— О чем вы говорите? Алексей, он… — начала Тата, но Игнатьев жестом остановил её.

— Не тревожьтесь, с вашим драгоценным Алексеем ничего не случилось. Я просто констатировал факт. В любом случае, у меня нет шансов, — произнёс Игнатьев, поклонившись. — Счастливо оставаться, сударыня.

Тут он заметил, как девушка пошатнулась, едва не лишаясь чувств.

Он ловко поддержал её, и она тут же пришла в себя.

— Не смейте прикасаться ко мне! — раздраженно крикнула девушка.

— Более и не подумаю, просто мне показалось, что вам нужна помощь, — мягко заметил Александр, глядя на её метающие молнии глаза.

— Я не нуждаюсь в вашей помощи! — вновь воскликнула Татьяна, отходя на расстояние от Игнатьева.

Александр ничего не ответил, лишь, отвязав своего коня, отправился прочь, оставляя Татьяну одну.

Таня с облегчением вздохнула. Но тут же почувствовала дурноту, подступающую к горлу. Отойдя за дерево, она опустилась на колени. Её желудок не желал хранить остатки завтрака и её вновь стошнило.

Тата не понимала причины сей дурноты, но как только ей стало немного лучше, она отправилась домой, желая поскорее оказаться в тёплой постели.

Полина, вышедшая на порог дома, заметила, как во двор въехала бледная Татьяна. Дождавшись, пока та спешиться, она спросила:

— Таня, что с тобой? На тебе лица нет!

Татьяна с трудом сдержала дурноту, рвавшуюся наружу, ответила:

— Пустое, видимо съела что-то плохое за завтраком, — она действительно не понимала причины.

А вот Полина оказалась умнее, но оставила свои мысли при себе. Она не желала вмешиваться в дела Татьяны.

Таня благополучно добралась до уборной. Лишь по прошествию часа ей стало лучше.

Когда она спустилась в столовую к ужину, её ожидал сюрприз.

— Володя! Ты как здесь? — удивленно воскликнула Татьяна.

— Я закончил все дела в Петербурге и решил составить тебе компанию, но вижу, ты и так не скучаешь, — улыбнулся Захаров, глядя на смущённую Полин.

— Я так рада видеть тебя! — с облегчением вздохнула Татьяна.

— Я кое-что привёз для тебя, — с улыбкой произнёс Владимир, не спуская глаз сестры.

Глаза Таты радостно заблестели.

— И что же? — не скрывая нетерпения, спросила девушка. Она вновь была в приподнятом расположении духа. Лишь бледность лица свидетельствовала о её былом недомогании.

— Тата, Тата, — поцокав языком, заметил Владимир, — ты не меняешься! Я думал, что нынче став невестой, ты наконец угомонишься, но ты всё такая же егоза.

— Володя, ты заставляешь меня краснеть перед подругой. Полин подумает, что я совсем не научена хорошим манерам, — ответила Таня, изображая на лице раскаяние.

— Вот держи, не могу же я так долго томить даму, — шутливо произнёс Захаров, протягивая сестре небольшой свёрток.

Таня взяла его, крепко прижимая к груди.

— А где же спасибо? — вновь подтрунил сестру Владимир.

— Спасибо, братец, — опомнившись, Таня с опозданием произнесла слова благодарности.

— Не за что, родная, — уже более ласковей произнёс Захаров. Он не узнавал сестру. Бледная, с тёмными кругами под глазами, она ныне светилась радостью, получив подарок от Езерского.

Он не мог ничего понять, но может это и не его дело. Главное, что Татьяна смирилась, и теперь всё поправимо.

Отойдя в уголок, Татьяна порывисто вскрыла свёрток.

Она заметила конверт со знакомым почерком и несколько книг, на которые она сперва даже не взглянула.

Её внимание привлёк конверт.

Вскрыв его, она начала читать каждую строчку, не желая пропустить ни слова.

«Мой ангел, сегодня я заглянул в книжную лавку, вспоминая тебя. Мне попался роман господина Лермонтова, и я подумал, что тебе он понравится. И томик стихов тоже. Я скучаю по тебе, мысли мои только о тебе. Мой начальник пообещал похлопотать о моей отставке. Надеюсь, вскоре смогу быть с тобой. Я так скучаю по тебе, моя любимая.» Дальше следовали дорогие сердцу Татьяны воспоминания, при упоминании которых она покраснела.

И хотя она стала женщиной в библейском смысле этого слова, в душе она так и осталась девушкой, витавшей в облаках, не задумываясь о будущем. Она жила настоящим моментом и его ощущениями.

Раскрыв обложку романа, она прочла:

«Герои нашего времени» — сею книгу ей ещё не приходилось читать.

Затем листая томик стихов, она наткнулась на строки которые привлекли её внимание.

Отчего-то прочтя эти строки, Татьяна почувствовала, как к ней вновь вернулось скверное настроение, а книга выпала из рук. «У тебя в последнее время разыгралось воображение, милочка»— сказала она сама себе, пытаясь не обращать внимания на слова, так сильно взволновавшее её.

Ужин начался спокойно, вот только увидев любимый суп из креветок, Тата почувствовала, как у горлу вновь подступила дурнота. Отодвинув тарелку, она отвернулась, понимая, что не сможет съесть ни ложки.

— С твоим супом что-то не так, ma chere? — с тревогой спросил Владимир. Он заметил, что сестра даже не притронулась к любимому блюду.

— Нет, нет, — попыталась успокоить брата Татьяна, — у меня просто нет аппетита. Наверное, все недавние события до сих пор не дают мне покоя. Я пойду спать.

Едва за ней закрылись двери, Владимир обратился к Полин:

— Я её не узнаю. Она сама не своя! Вы не знаете, что с ней? — спросил Захаров глядя на Полину своими голубыми, как у сестры, глазами.

Полин немного смутилась, но лишь на мгновение. Она была умной девушкой, потому решила, что не её дело встревать в отношения брата и сестры, хотя и она сама заметила, что с Татьяной что-то неладно. Не раз ей приходилось видеть, как маменька шепчется с отцом об очередной девке, которую поспешно выдали замуж, после того как она…Но о таких подробностях Полин не смела и думать, маменька хотела вырастить из неё достойную барышню.